Анне Метте Ханкок - Питбуль

Он кивнул и стал похож на ребенка, который страшится гнева отца.

Элоиза нахмурилась.

– Почему? За что, по-твоему, ты должен ответить?

Старик поднял лицо к небу и быстро, судорожно задышал. Когда он заговорил, слова вырывались горловыми толчками, как будто они шли откуда-то глубоко изнутри и причиняли ему боль, выходя наружу:

– Мадс… Орек.

Элоиза наклонилась вперед, чтобы лучше расслышать его.

– Ты говоришь, Мадс Орек? А кто это?

Ян Фишхоф покачал головой:

– Нет, Мадс Орек… Мадс Орек.

Его глаза расширились, как будто он увидел перед своим внутреннем взором что-то пугающее, и морщины на его лице на мгновение разгладились. Он предостерегающе поднял указательный палец перед лицом Элоизы.

– Это написано в Книге Левит, 24:20.

Элоиза покачала головой.

– Понятия не имею, что это зна…

– Око за око, Элоиза. Зуб за зуб. Тот же ущерб, который человек наносит другому, должен быть нанесен и ему самому.

Слова потрескивали в воздухе.

– Ян, пожалуйста, объясни мне, что ты…

– Кровь! – Он поднес руку ко рту и зашептал сквозь пальцы – Так много крови, Элоиза, и я… я не могу…

– О чем ты говоришь? Где была кровь?

– На моих руках… на моей одежде… повсюду! – Слезы выступили у него на глазах. – Я думал, что все кончено… но оно остается! Ты должна что-нибудь сделать, я… я не доверяю другим. Они следят за мной, и я боюсь, Элоиза. Ты должна мне помочь. Ты поможешь?

– Я же здесь, Ян, – сказала Элоиза. – Подыши спокойно, а потом постарайся объяснить мне, чего ты боишься.

– Те врата, о которых ты говоришь… – он указал на небо. – Там, наверху!

Солнце закрыла туча, и стало как будто на несколько градусов холоднее.

– Я не уверен, что мне их откроют.

Элоиза припарковалась в Вальбю перед маленькой виллой из красного кирпича, принадлежавшей Эрику Шеферу, и пошла по заросшей садовой дорожке к парадной двери. Нажав на кнопку звонка, она ожидала услышать его шаги в прихожей, но единственным звуком, который до нее доносился, было тиканье двигателя, остывающего под капотом ее машины на улице. Она снова позвонила в дверь и несколько раз постучала. Затем, нахмурившись, посмотрела на телефон.

Двадцать минут назад она отправила ему сообщение и спросила, можно ли зайти, и Шефер ответил по обыкновению лаконично – смайликом с поднятым большим пальцем.

Сперва Элоиза убедилась, что его машина стоит под навесом. Затем начала обходить дом, заглядывая во все окна, пока наконец не увидела его на заднем дворе. Он сидел на солнышке в садовом кресле из плетеного пластика песочного цвета и был одет только в красные купальные шорты и шапочку. Живот у него был круглый и волосатый, ноги слегка раскинуты в стороны.

Он не слышал, как она подошла, поэтому Элоиза откашлялась, чтобы привлечь внимание.

Шефер повернул голову на звук.

– А, Кальдан! – сказал он.

– Да, извини, что я вот так подкрадываюсь, но, похоже, звонок не работает. – Она указала на входную дверь. – Я постучалась, но…

– Все нормально. Проходи! – Шефер махнул ей рукой и указал стул. – Не бери в голову!

Элоиза села напротив. Солнце светило ему в спину, и она заметила тонкую золотую цепочку, сверкнувшую у него на шее. Она всегда считала, что он больше похож на патриарха мафиозного клана из Нью-Джерси, чем на следователя из копенгагенской полиции, и сегодня он полностью раскрыл своего внутреннего Тони Сопрано.

– Кофе? – Шефер прищурился от яркого света и кивнул на кувшин, стоявший на садовом столике. – Или вы предпочтете бокал белого вина? Я думаю, что у нас где-то есть бутылка, но не знаю, холодное ли ви…

– Спасибо, ничего не нужно. – Элоиза скользнула по нему взглядом и слегка улыбнулась, встретившись с ним глазами.

Шефер поднял бровь.

– Что?

– Ничего.

– Никогда раньше не видела свининки, что ли? – Он хлопнул себя по животу.

Элоиза провела языком по внутренней стороне щеки.

– Нет, я… я просто привыкла видеть тебя в рабочей одежде, а тут ты вдруг сидишь в плавках с совершенно бандитским видом, – она нарисовала пальцами в воздухе квадрат вокруг него, – не хватает только стриптизерши и сигары.

В ту же секунду жена Шефера поднялась по лестнице из подвала с бельевой корзиной в руках. Ее пышные курчавые волосы были распущены, на ней был черный нейлоновый купальник, который сливался с темной кожей. Лиф был довольно открытый, а на талию она повязала розовый шарф наподобие юбки.

При виде жены Шефер довольно улыбнулся. Он посмотрел на Элоизу и приподнял бровь.

– Как ты говоришь, сигара еще нужна?

Заметив Элоизу, Конни обнажила в восторженной улыбке белоснежные зубы. Она поставила корзину с бельем на траву.

– Элоиза! – удивленно воскликнула она. – Эрик даже не обмолвился, что ты собираешься сегодня зайти.

Словарный запас Конни был близок к совершенству, но произношение было неправильным, и ее речь звучала экзотически певуче.

Элоиза встала и обняла ее.

– Просто это был внезапный порыв, – сказала она. – Мне нужно кое о чем поговорить с твоим полицейским.

– А ты не останешься поужинать? Эрик купил стейки и кукурузные початки для гриля.

Элоиза посмотрела на Шефера, и тот закивал в знак согласия.

– Ты разве не поедешь на работу? – спросила она. – Вроде бы у вас обычно ночная смена по средам?

Он покачал головой:

– Уже нет.

– Ну, тогда… – Элоиза взглянула на часы. Время близилось к шести, никаких планов у нее не было. – Это не слишком обременительно?

Конни рассмеялась, как будто это была самая несуразная вещь, которую она когда-либо слышала, и не успела Элоиза оглянуться, как уже стояла с бокалом шардоне в руке и смотрела, как Шефер переворачивает стейки на гриле. Он сменил шорты на темно-синие джинсы, серую футболку и фартук, на котором была надпись «Их разыскивает ФБР» и девять фотографий угрюмых мужчин и женщин. В левом верхнем углу была фотография Усамы бен Ладена.

– По-моему, это старый список, – сказала она и ткнула Шефера в живот пальцем.

– Вот этот? – Он посмотрел на себя и провел рукой по фартуку. – Сто лет назад я выиграл его на каком-то рождественском розыгрыше для сотрудников участка. Я предполагаю, что их всех уже нет в живых. В смысле, террористов. Не сотрудников.

– Как там дела? – спросила Элоиза, пригубив вина. – В участке?

– Мы теперь относимся к Тегльхольмену [3] Район в Копенгагене, в котором сосредоточено много промышленных предприятий, штабов и офисов. , – сказал Шефер, поворачивая кукурузный початок на решетке.

– О. И как оно?

Он опустил уголки рта и пожал плечами.

– Все в порядке. Августин просочилась в новую оперативную группу, которая занимается делами, связанными с бандами, – сказал он, имея в виду свою бывшую напарницу. – Так что я ее почти не вижу, но в остальном все более или менее как обычно.