Джослин Джексон - Я иду искать

— Твоё имя я, конечно, знаю, но вот животное никак не могу угадать.

— Я тоже дикобраз, — отрезала Шарлотта и плотно сжала губы.

Ру обвела глазами Шарлотту, остановила взгляд на животе, который лишь недавно стал чуть больше, чем после плотного ланча.

— Мне кажется, вот Кенга, — сказала Ру и хитро улыбнулась мне. Как будто рассказала шутку, понятную лишь нам обоим. И мне стало приятно оттого, что я избранная. Я это ощутила. Не буду отрицать — действительно ощутила. Рот сам собой расплылся в улыбке. Брови Шарлотты взлетели до самой чёлки, а я уткнулась в бокал. Сделала большущий глоток. Ру вновь заняла незаконно захваченное кресло Шарлотты.

В конце концов Дженни Тагби, мягкая, спокойная и заурядная, как птичка-овсянка, сказала, что она комодский варан и что ей пора домой. Её малыш ещё не перешёл на пюре, она сутулилась и подтягивала лифчик. Её груди были бомбой с часовым механизмом, и нужно было срочно слить пропитанное вином молоко. В своё время я кормила Оливера первым делом, как просыпалась, и в последнюю очередь перед тем, как лечь спать, но я помню это упругое натяжение в те часы, когда не кормила. Я не могла винить Дженни, но понимала, что люди — стайные животные, и когда она уйдёт, за ней потянутся остальные.

И точно — стоило Шар начать, наконец, задавать свои вопросы, женщины стали уходить поодиночке и парами, потихоньку, виновато помахав на прощание. Первыми ушли те, у кого были маленькие дети, потом те, кто работал пять-два. Многие подвыпившие дамы бессвязно что-то говорили, зевали, направляясь к лестнице, чуть пошатывались. К десяти часам нас осталось лишь шестеро.

Поскольку места освободились, Тейт и Панда уселись на диване рядом с Лавондой-Рыбой-Львом. Тейт сильно накачалась «пино нуаром» — на лбу выступили капли пота, в уголках рта виднелись пурпурные потёки. Ру вновь отправилась в бар резать мои цитрусы.

— Ладно, закругляемся, что ли, — сказала Шарлотта. Вид у неё был усталый, под глазами — розовые круги.

— Это уж точно, — заявила Ру. — Книга никуда не годится. Займёмся чем-нибудь другим, — она моргнула, вытянула шею, будто её осенило. — Я знаю! Давайте сыграем в игру.

— Я имела в виду не это, — вскинулась Шар.

— Уже поздно, — я старалась быть верной подругой, но мысль об игре соблазняла.

Я выбрала в мужья человека, предпочитавшего по понедельникам мясной рулет, по вторникам такос, по пятницам ужин в ресторане и секс. Шарлотта была в этом плане похожа на Дэвиса — видимо, меня тянуло ко всему упорядоченному. Но теперь в моей жизни появился ребёнок. Я любила Оливера всем своим существом — я и не знала, что можно так любить — но каждый день с малышом был точно таким же, как предыдущий.

Чем ближе подходил срок его отлучения от груди, тем больше я скучала по своей работе в «Школе ныряльщиков» — по этой радостной возможности разделить свой мир с новыми дайверами, по шуму и веселью детей. Но больше всего — по самому дайвингу. Беременным нырять нельзя, а первые восемь месяцев материнства прошли как один неясный бессонный день. С тех пор как появился Оливер, мне удалось погрузиться под воду всего раз шесть, и я страшно по этому тосковала.

Если бы Ру предложила ограбить банк или прыгнуть с тарзанкой, я указала бы ей на дверь, и оставшимся захмелевшим мамашам — тоже. Но посидеть вечером, после десяти, и поиграть в игру представлялось не таким уж страшным бунтом. Как раз по мне. Я хотела поиграть.

— Слишком поздно для игр, — согласилась Шарлотта, стараясь, но не слишком, показаться разочарованной.

— Бедная Кенга, — сказала Ру. — Конечно, скачи скорее домой. Тебе надо отдыхать за двоих.

— Угу, точн. Скчи дмой, кнгуру, — невнятно пробормотала Тейт, скосив глаза на Ру. Сегодня она вела себя непривычно тихо, стремясь утопить в алкоголе своё недовольство.

Но Шар хотела, чтобы ушли все. Это был её клуб, и она решала, когда заканчивать работу. Она молчала. Я знала, что она не хочет оставлять меня в компании не самых приятных, к тому же пьяных соседок и незнакомки, прибравшей к рукам власть. Я не знала, как быть — мне хотелось узнать, что случится дальше, но в то же время не хотелось оттирать с дивана блевотину Тейт Бонакко.

— Мне всё это не нравится, — сказала мне Шарлотта. — Совсем не нравится.

Ру, ставившая на журнальный столик тарелки с лаймом, бокалы и бутылку джина комнатной температуры, услышала эти слова, и её губы растянулись в ухмылке.

— Ты не дикобраз, — сказала Ру, вновь наполняя бокалы и уже не отмеряя дозу. — И не Кенга. Я знаю, кто вы, леди. Вы рыба. Оранжевая рыба из сказки про Кота в шляпе [2] Речь о сказке Доктора Сьюза. Оранжевая рыба ведёт себя крайне занудно и предлагает выгнать кота. Увидеть их также можно в советском мультфильме 1984 года под названием «Кот в колпаке». . Вот кто твоё тотемное животное.

— О Господи, и правда, — воскликнула Лавонда. Она хохотала, пока не подавилась слюной.

— Когда мамы нет дома, нельзя приводить Ру, — сказала Тейт строгим Рыбьим голосом, перегнувшись через Панду, чтобы похлопать Лавонду по спине.

— Иди спать. Мы скоро разойдёмся, — сказала я Шар, провожая её до лестницы, пока с ней не случился припадок.

— Ага, — кивнула Ру. — Эми, поиграй с рыбкой в «Ап», — она жестом показала движение вверх, и вся троица закатилась истерическим хохотом. Шар метнулась по лестнице наверх, её шея побагровела.

— Вы что, серьёзно читали эту книгу? — сквозь смех спросила Тейт так громко, что мы, уже поднявшись, тем не менее её услышали. — Я только краткое содержание.

Я захлопнула дверь.

— Чёрт возьми, — прошипела Шар с яростью, которая была ей не свойственна, — как ты собираешься их отсюда выгнать?

— Не знаю, — честно призналась я.

Не считая беременной Шарлотты, я была самой трезвой в этой компании. И всё же я чувствовала в крови джин. Мне хотелось ещё. Хотелось быть внизу и играть, а не наверху и нудеть. Но всё же, как настоящая подруга, я проводила Шар до двери, кивая в ответ на её возмущённый шёпот.

— Кто врывается в чужой дом, в чужой клуб, всех поит и занимается чёрт знает чем? На твоём месте я легла бы спать и оставила их осознавать, как мерзко они себя ведут. Хотя я не уверена, что эта Ру чего-нибудь не украдёт.

Дэвис, я не сомневалась, лежал наверху в постели, читал книгу и одним глазом поглядывал на детский монитор. Оливер, конечно, спал невинным сном, вытянув руки над головой. Я наивно предположила, что и моя приёмная дочь, Мэдисон, тоже была в кровати.

— Да, это очень… — я осеклась. Знаете какое слово сюда подходило?

Интересно.

Чего — хотя я в жизни в этом не призналась бы — не всегда можно было сказать о книжном клубе. Шар всегда выбирала книги о дамах из высшего общества. Белые обложки, давно отжившие своё нормы морали. Лично я предпочитала остросюжетную литературу: Маргарет Этвуд, Стивена Кинга. Или мемуары женщин, переживших немало испытаний: например, «Стеклянный замок» или «Дикая».