Джослин Джексон - Я иду искать

— Кроме одного. Я решила тебе не платить, — сказала я легко и спокойно.

Мы ещё несколько секунд смотрели друг на друга, потом она опрокинула в себя остатки джина и спросила:

— Где твой телефон?

Я отдала ей мобильник. Он и так был выключен.

Она сунула его в карман, поднялась, схватила мой нетронутый стакан.

— Пошли в дамскую комнату.

Прежде чем я ответила, она уже направилась к туалетам. Пришлось подняться и пойти за ней. Она поставила мой напиток на столик, прошла в кабинку. Я тоже.

В туалете была плитка цвета авокадо и граффити в несколько слоёв на каждом миллиметре покосившихся дверей. Она встала у щербатых раковин, раскрыла руки. Я невозмутимо подошла к ней. Я держала в руках её тело, перекошенное судорогой, перепуганное. Я освободила его, вынесла на свежий воздух, не отпускала, пока не приплыла лодка. Это тело было полностью в моей власти, и мне было уже неважно, что теперь сделают её руки.

Как и в прошлый раз, сначала она, не торопясь, провела руками по моим волосам сверху вниз. Из неё посыпались слова, торопливые, резкие, и я чувствовала, как в ней вскипает ярость.

— Никакая ты не благородная. Хватит. Я тебя вижу насквозь. Я тебя вижу, потому что ты и есть я. Ты рассчитала ставки, Эми. Если бы я утонула, ты оказалась бы в заднице. Ты не видела моих сертификатов. Ты обманула своё начальство и эту команду. Ты потеряла бы работу, может, тебя вызвали бы в суд. Допросили бы, и твой муж, соседи, коллеги, все захотели бы узнать, почему ты всех обманула ради меня. И все твои секреты выплыли бы в любом случае. Но ты меня спасла, ты теперь героиня, — она быстро, но тщательно ощупала мои ноги, приподняв свою юбку, чтобы прекрасная светлая ткань платья не запачкалась о грязный пол. Подняла на меня глаза. — Раз уж я внизу, может, мне осыпать твои ноги поцелуями, омыть слезами и вытереть волосами? Сказать: ах, Эми, ты спасла мне жизнь, и я всё тебе прощаю?

Я покачала головой. Я знала — после того как я вытащу её из воды, всё так и будет. Даже если она висела у меня на руках, беспомощная, как ребёнок, она всё равно потом вцепилась бы в меня, будто ничего не случилось. Она слишком нуждалась в деньгах, чтобы оставить меня в покое. Но её попытки объяснить справедливость её поступка были интересны. Я поняла её чуть лучше. Она обвиняла меня в нескончаемой лжи, но ведь и сама была такой же.

Она поднялась и вышла из туалета, я — за ней. Сев за столик, она сделала большой глоток из моего стакана.

— Добавки? — спросил бармен. Я покачала головой.

— Нет, спасибо.

Ру ничего ему не ответила. Она не отрываясь смотрела на меня.

— Ну скажи мне, что я не права.

Я пожала плечами. В её словах была доля правды.

— Я много о чём думала, но спасла тебя не поэтому.

— Конечно, — как обычно, она произнесла это слово со всем возможным скепсисом, но этого было недостаточно. Она наклонилась ко мне, сжимая в руках мой стакан. — Ты такая лгунья. Ты даже сейчас себе лжёшь.

Я смотрела на неё и понимала — всё, что она говорит обо мне, она на самом деле говорит о самой себе. Она и сама верила в историю о Вселенной и Робин Гуде, придуманную якобы для Луки. Ей нужно было поверить в это, чтобы спокойно жить. Я видела немало лжи, но такой — никогда. Она изо всех сил искала способ остаться Робином Гудом и вместе с тем забрать мои деньги.

— Я тебя вижу, Эми. Я тебя знаю. Ты завернулась в такую толстую кожу, что даже сама себя одурачила, но я тебя вижу. Можешь не снимать эту кожу, но тебе придётся мне за это заплатить.

Я покачала головой. Возможно, и так, но насколько толстой должна быть кожа, чтобы свыкнуться с ней больше, чем со своими внутренностями? Я уже начала путь назад, к той женщине, которой была раньше — привязанной к семье и к дому. Начала с Тига Симмса, отправив ему сообщение:

Наш поезд ушёл. Я люблю своего мужа, Тиг. Я его не оставлю.

Я отправила сообщение, заблокировала его номер и удалила переписку. Я решила, что этого хватит. Мы ещё не совершили ничего серьёзного. Пока ещё нет. Мы лишь услышали эхо того, что могло произойти, представили ту жизнь, которой могли бы жить, если бы тысячи мелочей сложились иначе. Тиг с его татуировкой LOVE/CAKE, Тиг с его обезоруживающей улыбкой не должен был сбить меня с пути. Если я захотела бы, чтобы это случилось, я сделала бы шаг ему навстречу, но я не могла. Тиг не должен был становиться запасным аэродромом. Мне не нужен был план на случай провала. Если я собиралась бороться за свою семью — а я собиралась — никаких других вариантов быть не могло.

— Я хочу, чтобы ты поняла, — сказала я очень тактично. — Мы во многом похожи. Я прекрасно вижу саму себя. Я могу побороться с тобой, Ру. Могу даже победить.

Я вынула украденную фотографию из внутреннего кармана сумки и придвинула к ней. Она смотрела на саму себя, и её губы беззвучно двигались.

— А ты не теряла времени, — её голос чуть заметно дрожал.

— Я ввязалась в твою игру, — ответила я. — Но теперь с ней покончено.

Она провела пальцами по фото своего избитого лица и, должно быть, хотела спросить, что ещё я обнаружила. Я видела, как у неё в голове завертелись колёса, как она листает список предметов, спрятанных в её доме; я сомневалась, что нашла их все.

— Когда? — спросила она, постучав по фото. Я отмахнулась.

— Неважно. Я была там. И видела то, что видела.

Она выпрямила спину.

— Теперь ты играешь в покер.

Я покачала головой.

— Я вообще ни во что не играю. Я вышла из игры, — сказала я серьёзно. — Я много чего нашла. Твои деньги, точнее, то, что от них осталось. Твои фальшивые паспорта. Твою наркоту. Твою историю поиска. Я знаю, что ты собралась везти Луку на Мальдивы. Там не выдают преступников. Но я уверена, ты бежишь не от ареста. Ты собралась на Мальдивы, чтобы оставить себе ребёнка, — я лишь догадывалась, но догадалась правильно. Она нервно моргнула, и я поняла, что попала в цель.

— Я могу найти того, кто это сделал, Ру. Шантажировать тебя в ответ. Если ты выдашь мои секреты, я скажу ему, где ты, — я провела пальцами по фотографии.

Ру опустила глаза, замерла всем телом. Со стороны трудно было понять, что она чувствует, но я знала — она боится. Я чувствовала едкий запах страха, источаемый её телом.

— Но я решила этого не делать. Я даже не пыталась его найти.

Она выдохнула, будто я с силой ударила её в живот.

— Я опять тебя недооценила, — её голос дрожал от чувств, ни одно из которых не отразилось на каменном лице.

— Скажи спасибо Луке. Я не отдам его человеку, который сотворил такое с тобой. Я могла спокойно дождаться, пока ты умрёшь под той скалой. Могла бы. Во мне есть эта способность, она развилась благодаря тебе. Но я решила поступить иначе. Я выбрала поступить иначе. Неважно, с какой силой это по мне ударит, — я сделала паузу, Ру схватила мой стакан и допила двумя большими глотками. Я продолжала: — Я не могу отдать тебе деньги. Они не мои, и ты это знаешь. Если ты продолжишь в том же духе, Шарлотта чего-то лишится: или денег, или моей дружбы. Я не настолько эгоистична, чтобы полагать, будто моя дружба стоит четверть миллиона. Особенно с учётом всего, что я совершила. А деньги… Если, не дай Бог, с ребёнком что-то случится или если её брат заболеет или попадёт в беду, нужно, чтобы деньги были при мне.