Маргарита Ардо - Новая жизнь Нефертити

«Вы прочли, что я написал о символах?»

Забавно, я даже в беззвучных буквах на экране слышала его прибалтийский акцент и представляла серый взгляд с дружелюбием пресса. Глянула на Арину, которая делала вид, что ничуть не интересуется моей персоной, и ответила:

«Нет ещё»

«Зря. Ознакомьтесь».

«Позже. Сейчас примерка».

«Украшения будут на вас?» — оживился Лембит.

«Нет. Что конкретно я должна делать? Говорите точно и подробно! Меня достало быть слепой курицей! Я должна всё понимать!»

Он подумал немного и написал:

«Эмоции отставить. Дело должно обстоять так: учитывая, что выдача ордера на обыск особняка госпожи Беттарид задерживается в виду не зависящих от меня причин, можно ускорить процесс другим путём. Вы сообщите мне точно, где и когда будут проходить съёмки, на которых на вас наденут оригинальные украшения».

«Сделаю».

«Об этом никому. Мне сообщите, когда покинете дом. Проверка полиции в публичном месте — возможность официально изъять артефакты без предъявления обвинений госпоже Беттарид».

«Это проблема? Она неприкасаема?»

«Участие в расследовании аристократов с друзьями в высших кругах — всегда проблема. Сможете?»

«Думаю, да. Когда надо?»

«Чем скорее, тем лучше».

«Ок».

Он отключился.

Я посмотрела в окно — мы медленно тащились вдоль уже знакомых зданий, похожих на придворных генералов в парадных крышах-треуголках, нахлобученных по самые глаза. Благословенная пробка.

— Арина! — позвала я.

— Да? — помощница, этот фальшивый кудрявый ангел с наливными щёчками, обратила на меня внимание. — Ты звала меня, Дамира?

— Ты в курсе про завтрашнее расписание? Не хочу новых сюрпризов. Где будем сниматься?

— Завтра работа в студии и в мастерской. Точнее, в обратном порядке.

— Что мы будем там делать?

— В мастерской ребята будут делать твою статую и снимать мерки для три-Д изображения.

— Компьютерная графика?

— Да, без спецэффектов не обойтись, в клипе же есть мистика.

— Меня ждут какие-то особые испытания?

— Нет, просто мерки и слепки для точности. Это скорее занудно. Скачай себе музыки побольше или аудиокнигу, сидеть придется долго.

— Хорошо. — Я держала в голове браслеты. — А потом?

— Потом в студию. Наконец, поработаем с зелёным экраном, про который ты всё время говоришь.

— Что я буду делать?

— Полетаешь немного над матами. Нефертити должна эффектно появляться и исчезать в клипе. Это займёт весь остаток дня. Возможно, и следующий.

Я напряглась.

— А съёмок в костюмах не будет ни сегодня, ни завтра?

— Надоела корона? — сочувственно спросила Арина. — Понимаю. Тяжёлая, неудобная штука. Ну, потерпи уж. Сейчас снимут, вздохнёшь спокойно.

— Это не корона, а парик. И к нему я уже привыкла, — солгала я. — Просто я предпочитаю иметь точные планы.

— О, я тоже. Натурных съёмок в Париже почти не осталось. Одна краткая в Лувре, и всё. Но Дмитрий никак не договорится с руководством.

— А планируется когда?

— Послезавтра. До открытия.

— Значит, может задержаться?

— Вряд ли. Макаров умеет дёргать за ниточки.

— Он и твой руководитель тоже?

— Нет, я напрямую подчиняюсь Катрин.

— Ясно. Финн там будет?

Арина изобразила сочувствующую мину и пересела ко мне поближе.

— Будет. Он твой партнёр до конца проекта. Потерпи уже, ладно?

— У меня есть выбор? — вызывающе спросила я.

И, видимо, выражение моего лица было настолько возмущённым, что Арину передёрнуло и на щечках ангела проскользнула тень вины. Арина протянула руку во вроде бы примирительно жесте. Я спрятала ладони под мышки, не желая иметь контактов с этой девицей.

— Послушай, Дамира, — пробормотала Арина. — Я понимаю, что тебе трудно. Сниматься в фильме вообще трудно. Некоторые режиссёры доводят актёров до нервного срыва…

— Не дождётесь, — рыкнула я.

— И слава Богу, — вздохнула Арина, взглянула на меня вновь, как щенок, напудивший в подарки под новогодней ёлкой. — А бывает, и часто, что у молодых актёров случается звёздная болезнь и они начинают предъявлять претензии прежде, чем себя показали.

— Надо же, паскудники какие, — съязвила я. — Права качают.

— Были прецеденты. Понимаешь, просто договор… в такой форме… Это стандартно. Ничего нового или необычного. Теперь со всеми такой заключают.

— Значит, обманывать людей для вас — обычное дело?

Арина потупилась и сжала пальцы до белизны в костяшках.

— Мы не обманываем. Мы всё и всегда выплачиваем. А договор — это…

— Гарантия, — буркнула я, — я в курсе. Чтобы психически-нестабильные или мятежные личности вроде меня помалкивали в тряпочку и не портили процесс. Слышала уже и от мадам Беттарид, и от Финна. Но ты могла бы не врать?

— Я не врала, — тихо проговорила Арина. — Я и так со всеми проявляю мягкость. Меня за это штрафуют, а у меня ипотека. И дочь.

— О, вот как?! Оправдание хорошее. А скажи, нигде не жмёт такая работа? Совесть, порядочность? Или они на французский не переводятся?

Арина вспыхнула и подскочила так, что стукнулась кудрявой макушкой о кожаную крышу салона.

— Ты не смеешь!

— Смею, — спокойно ответила я. — Потому что не кукла, хотя вам бы так хотелось дёргать за ниточки.

— Ты вообще ничего не понимаешь, что происходит! — стала пунцовой Арина.

Я скептически посмотрела на неё:

— А мне никто и не объяснял. Просвети.

— Это гораздо-гораздо больше и серьёзнее, чем просто съёмки! — выпалила Арина. — Это будет грандиозное открытие…

— Чего? — нахмурилась я.

Кудрявая помощница Катрин раскрыла рот в запале и вдруг прикусила язык. Расширила глаза. Громко перевела дыхание.

— Открытие чего? Я не понимаю. Скажи мне, — продолжила давить я. — Возможно, я перестану вести себя возмутительно, если пойму, что происходит.

Арина медленно села на кресло рядом, скосила глаза на француза-викинга из съёмочной группы. Проговорила странным, подчёркнуто-позитивным голосом, как девочка в рекламе майонеза:

— Мы снимаем историю! Таких клипов больше не было! Это великий процесс! — Она посмотрела на меня почти умоляюще: — Ну, теперь ты понимаешь?

— Нет. Объяснишь ещё раз? — издевательски мотнула я головой и на задворках души почувствовала укол собственной совести, но не поддалась — здоровый эгоизм в нездоровых взаимоотношениях может оказаться лучшем лекарством.

— Мы приехали! — вдруг по-французски заявил викинг, и я неожиданно поняла. — Вам кофе купить, девочки? Или лучше лимонад, чтоб остыли?

Вокруг шуршали роскошные ткани, суетились швеи и модельеры, в воздухе летали запахи от Диор и Шанель, зеркала под потолок умножали происходящее вдвое, а меня интересовала только информация в моём телефоне.