Джейн Шемилт - Учись тонуть

— Нет, это ты меня прости…

Меган не виновата. Дэвид, должно быть, выполнил ее просьбу еще до того, как попал в больницу. И он тоже не виноват, это мы поленились проверить и наняли человека, о котором ничего не знали.

— Я попробую выяснить, откуда она, — торопливо говорит Меган. — Сейчас же свяжусь с Дэвидом и перезвоню тебе, как только смогу. Правда, это может занять некоторое время, иногда он довольно долго не отзывается на звонки. — Она отключается.

Под моими ногами вдруг мелькает цветное пятно. Крупная змея выскальзывает мне навстречу из темноты под крыльцом. За все проведенное здесь время я впервые вижу змею. Ее серая кожа исчерчена ярко-оранжевыми полосками, чешуйки жирно блестят, оранжево-красный язык то показывается, то снова прячется в пасть.

Я поджимаю ноги, змея замирает. Приподнимает треугольную голову, коротко постреливает ею вперед-назад и вдруг, извернувшись, пропадает в траве.

Клэр предупреждала меня. Я судорожно просматриваю список контактов в моем телефоне. Клэр заведует сиротским приютом. Она должна знать, какие приюты есть в Молепололе и кто ими руководит.

— Да? — Голос с южноафриканским акцентом звучит деловито.

— Клэр, это Эмма. Я недавно посылала вам сообщение, вы просили не пропадать…

— Да?

— Моего сына похитили. — Потрясенное молчание. — Девушка, которая присматривала за ним, исчезла. Адам уехал искать приют, где она выросла, но мы не знаем его названия, вот я и…

— Где он находится? — перебивает Клэр.

— Где-то в Молепололе. Если бы вы дали нам список приютов, я позвонила бы ему…

— В Молепололе? Ох, извините. Будь этот приют в Габороне, я бы знала. Но Молепололе от нас в стороне. — У меня падает сердце, а Клэр продолжает: —…небольшой городок, много времени не понадобится. Хотите, я приеду? — В этих словах такая доброта, что я чувствую слабость.

— Возможно, позднее. Спасибо, Клэр.

Сейчас она ничем нам не поможет, но уверенность в том, что она на нашей стороне, прибавляет мне сил устоять в вихре бурлящей паники. Солнце печет. Марево над пустой подъездной дорожкой, как аура в начале приступа мигрени. За моей спиной открывается дверь. Элизабет выходит из дома, неся на подносе кувшин с водой и стаканы. Она переступает медленно, опустив голову. Спускается по ступенькам, забирает у меня панаму Элис и возвращается к столу. Панаму надета, вскоре до меня доносится негромкий женский смех.

— Элизабет! — Я поднимаюсь на крыльцо и останавливаю ее, не позволяя зайти в дом. — Теко не сказала вам, куда поедет?

— Теко со мной не говорила. — Элизабет медленно качает головой.

Я и в самом деле никогда не видела их разговаривающими друг с другом, но предполагала, что они болтают по вечерам, засидевшись за столом на кухне.

— Вы знаете, почему Теко уехала?

Элизабет слегка напрягается. Я подступила к ней вплотную, ей некомфортно. Помедлив, она расправляет складки передника и приближает ко мне лицо.

— Теко говорила с Джосайей, а он сказал мне.

Джосайя — хороший слушатель, он только кивает и улыбается. И никого не осуждает.

— Она испугалась, — шепотом признается Элизабет.

— Испугалась?

— Она думает, люди скажут, что это она виновата. И боится, что ее посадят в тюрьму, потому и решила сбежать.

Спросить бы Теко, какого черта ее не было рядом с Сэмом в тот день. Она была обязана присматривать за ним .

Внезапно я ощущаю укол жалости к Теко, я вижу, как она, спотыкаясь в темноте, выходит из дома, напуганная моими словами, как оплакивает Сэма и боится обвинений.

— Она никогда не упоминала, откуда приехала? Неприятности ей ни к чему, но она могла видеть что-нибудь, что нам поможет.

Элизабет задумчиво наклоняет голову.

— Однажды я спросила, — бормочет она, — но Теко толком ничего не сказала. — Элизабет слегка разводит руками и указывает на дом. Ей хочется вернуться туда и снова заняться делами. Жизнь продолжается, хоть для нас она и застопорилась. Надо готовить еду, убирать в комнатах, вовремя задергивать шторы от солнца. Я соединяю ладони вместе.

— Спасибо, Элизабет, я вам очень признательна.

Она кивает и уходит.

« Меган не знает, в каком приюте выросла Теко. Прочеши их все , — пишу я сообщение Адаму. — Э. говорит. что Т. ушла, потому что боялась обвинений. Возможно, Т. ни при чем, но будь осторожен ».

Я хожу взад-вперед, взад-вперед по подъездной дорожке, расталкивая обжигающе горячий воздух. Истина где-то рядом, надо только дотянуться.

Я всплываю на поверхность во второй раз. Отец, протягивая руки, наклоняется через борт лодки.

Шевелись, детка. Двигай руками. Работай ногами.

Я бью руками в воде, ножницами сдвигаю и раздвигаю ноги, погружаюсь в зеленую толщу, глотаю воду и снова выныриваю .

Солнце в зените, жара исторгает аромат из мелких желтовато-зеленых кустов, растущих вдоль подъездной дорожки. Воздух наполнен резким стрекотом цикад. Кажется, будто работают тысячи крошечных пил. Прошло уже двадцать часов. Моя грудь болит, переполненная молоком.

Теко вполне могла сбежать от страха. Молоденькой девушке чужой ребенок ни к чему, она может родить своего. Чернокожая девушка с белым младенцем неизбежно привлечет внимание. Ей бы понадобилась помощь друзей. Когда Теко пришла к нам, у нее даже обуви не было, и мобильника у нее нет. Как она могла организовать похищение? Если бы Теко оказалась замешана, необходимость бить стекла не возникла бы, она могла открыть своим сообщникам любую дверь. Но кто это сделал, если не она? Страшные рассказы Эстер срываются с привязи в моей памяти и отчетливо встают перед мысленным взглядом. Может, Сэм уже мертв. Убит через несколько минут после похищения. Или его сначала изувечили?

Я снова сажусь на крыльцо, прижимаю к себе телефон, качаюсь вперед-назад, и осознаю, что низкий вой, который я слышу, исходит из глубины моего горла.

Чья-то рука ложится на мое плечо. На плоском камне рядом со мной появилась чашка чая. Тихие шаги удаляются. Я оборачиваюсь, но дверь дома уже закрылась.

Обжигающий чай скользит по пищеводу. Пео знает: простого доброго жеста иногда достаточно, чтобы остановить падение во мрак.

Меси воду, держись на плаву .

Выживи .

Джосайя копается в земле за домом. Его шляпа надвинута на лоб, грязные ступни широко расставлены на рыхлой почве.

— Джосайя, Теко не говорила вам, куда уезжает?

Он качает головой, не понимая ни слова. У его ног вырос холмик свежей земли с грубым крестом из двух палочек, связанных бечевкой. Значит, вчера он нашел труп своего пса и принес его, чтобы похоронить.

— Сочувствую вам.

Джосайя отводит взгляд. Под глазами набрякли мешки. Пространство между нами наполняется чувством утраты, вопрос о Теко улетучивается сам собой.