Люси Фоли - Список гостей

Я достаю телефон. Из-за паршивой сети мой «Инстаграм» не обновляется, и в начале ленты завис тот же пост. Разумеется, он от Элли. Как будто надо мной издеваются. И внизу комментарии:

Ребята, вы ♥♥♥

ОМГ, как мииило

мама + папа

#милота ♥

так что, это уже официально? *подмигивает*

Мне все еще больно. Разрывает в центре груди. Я смотрю на их самодовольные счастливые лица, и часть меня хочет как можно сильнее швырнуть телефон о скалу. Но это не решит мои проблемы. Телефон разобьется, а они останутся.

До меня долетает шорох — шаги, — и от шока я едва ли не роняю телефон.

— Кто здесь? — спрашиваю я. Мой голос звучит неуверенно и испуганно. Я очень надеюсь, что это не шафер, Джонно. Я заметила, как он меня разглядывал.

Я встаю и начинаю выбираться из пещеры, держась поближе к стене, покрытой тысячью крошечных шершавых ракушек, которые царапают мои пальцы. Наконец я просовываю голову за каменную стену.

— О боже! — фигура спотыкается и прижимает руку к груди. Это жена Чарли. — Господи! Ты так меня напугала. Я и не думала, что тут кто-то есть, — у нее приятный акцент, северный. — Ты Оливия, да? Меня зовут Ханна, я замужем за Чарли.

— Да, — отвечаю. — Это я поняла. Привет.

— Что ты здесь делаешь? — она озирается, как будто проверяя, не подслушивает ли нас кто. — Ищешь место, чтобы спрятаться? Я тоже.

После этого я решаю, что она мне нравится.

— Ой, — вдруг говорит она, — наверное, прозвучало грубо, да? Просто… мне кажется, Чарли и Джулс будет легче разговаривать, если меня не будет рядом. Знаешь, у них же такая история, и меня в ней нет.

Она звучит так, будто ее это достало. История. Я на 90 % уверена, что в какой-то момент в прошлом Джулс спала с Чарли. Интересно, задумывалась ли об этом Ханна?

Ханна садится на выступ скалы. Я тоже сажусь, потому что я сюда первая пришла. Очень надеюсь, что Ханна поймет намек и оставит меня в покое. Достаю из кармана пачку сигарет и вытаскиваю одну. Жду, что на это скажет Ханна. Она молчит. Поэтому я решаю пойти дальше, даже проверить ее, и протягиваю ей пачку и зажигалку. Ханна морщится.

— Мне нельзя, — говорит она, а потом вздыхает. — Хотя почему нет? Мы так сюда добирались… меня до сих пор дрожь берет, — и она протягивает руку, чтобы показать.

Ханна закуривает, делает большую затяжку и снова глубоко вздыхает. Сразу видно, что ее начало немного мутить.

— Ничего себе, мне прямо сразу дало в голову. Я так давно не курила. Бросила, когда забеременела. Но я часто курила, когда ходила по клубам. — Она понимающе смотрит на меня. — Да, знаю, ты сейчас подумала, что это было сто лет назад. Чувствуется точно так.

Мне немного стыдно, потому что я и правда так подумала. Но когда я рассматриваю ее чуть внимательнее, то замечаю, что одно ухо проколото четыре раза, а на запястье из-за рукава выглядывает татуировка. Может, у нее есть другая сторона. Ханна делает еще одну глубокую затяжку.

— Боже, как приятно. Когда бросила, то считала, что в конце концов забуду этот вкус и не буду о нем вспоминать. — Она громко и искренне смеется. — Ага, размечталась.

После этого Ханна выдыхает идеальное колечко из дыма. Несмотря ни на что, меня это впечатляет. Каллум как-то пытался так сделать, но у него так и не получилось.

— Так ты поступила в универ, да? — спрашивает она.

— Да, — отвечаю я.

— Какой?

— В Эксетере.

— Он же вроде хороший?

— Ну да, — пожимаю я плечами. — Пожалуй.

— А я не поступала, — говорит Ханна. — И никто в моей семье не ходил в универ, — она прокашливается. — Кроме моей сестры Элис.

Я и не знаю, что на это сказать. В моем окружении все поступали в университет. Даже мама ходила на актерские курсы.

— Элис всегда была умнее всех, — продолжает Ханна. — А я в нашей семье была самой взбалмошной, представь себе. Мы обе ходили в отстойную школу, но Элис закончила на отлично, — она стряхивает с сигареты пепел. — Прости, я знаю, что достаю. Просто последнее время часто о ней думаю.

Я замечаю, как меняется ее выражение лица. Но мне кажется, что раз мы совсем не знакомы, я не могу ее об этом спросить.

— Ну да ладно, — меняет тему Ханна. — Тебе нравится в Эксетере?

— Я туда больше не хожу, — отвечаю я. — Я бросила.

Не знаю, почему это сказала. Было бы намного проще подыграть и притвориться, что я все еще там учусь. Но я внезапно почувствовала, что не хочу ей врать.

— Правда? — хмурится Ханна. — Так тебе там не понравилось?

— Нет, — говорю я. — Просто… у меня был парень. И он меня бросил.

Боже, как жалко это звучит.

— Видимо, он та еще скотина, — замечает Ханна. — Если ты бросила из-за него универ.

Когда я думаю обо всем, что произошло за последний год, в голове одновременно сгущается туман и куда-то исчезают все мысли, и я не могу мыслить здраво и разложить все по полочкам. Это абсолютно нелепо, особенно сейчас, когда я, наоборот, пытаюсь собраться. Думаю, не рассказав всех подробностей, это невозможно объяснить. Поэтому я лишь пожимаю плечами и говорю:

— Пожалуй, он был моим первым настоящим парнем.

«Настоящим» — значит кем-то больше, чем просто интрижка на маленьких вечеринках. Но этого я Ханне не скажу.

— И ты его любила, — добавляет она.

Это не вопрос, так что мне необязательно отвечать, но я все равно киваю.

— Да, — говорю я тихим и хриплым голосом. Я не верила в любовь с первого взгляда, пока не увидела Каллума на вечеринке первокурсников, этого парня с черными кудряшками и голубыми глазами. Он так чувственно мне улыбнулся, и я сразу решила, будто знаю его. Как будто нам суждено было найти друг друга и быть вместе.

Каллум первым сказал: «Я тебя люблю». А я так боялась показаться сволочью. Но в конце концов мне тоже пришлось это сказать, будто эта фраза рвалась из меня. Когда он меня бросил, то сказал, что всегда будет меня любить. Но это полнейшая чушь. Если ты любишь, то не делаешь все , чтобы ранить.

— Дело не только в том, что он меня бросил, — быстро продолжаю я. — А как бы… — я тоже делаю глубокую затяжку, мои руки трясутся. — Думаю, если бы Каллум меня не бросил, то всего остального не произошло бы.

— Всего остального? — спрашивает Ханна. Она садится на краешек скалы, явно заинтригованная.

Я не отвечаю. Пытаюсь придумать, как сменить тему, но не нахожу нужных слов. Но она и не давит. Между нами повисла длинная пауза, и мы просто сидели и курили.

— Черт! — вздрагивает через некоторое время Ханна. — Мне кажется, или уже сильно потемнело с тех пор, как мы тут сели?

— Наверное, солнце уже садится, — замечаю я.

Нам его отсюда не видно, потому что пещера выходит не в том направлении, но небо уже подернулось розовой пеленой.

— О боже, — говорит Ханна. — Нам нужно возвращаться к «Капризу». Чарли ненавидит опаздывать. Учительские замашки. Пожалуй, я могу еще десять минут попрятаться, но… — и она тушит сигарету.