Микаель Ниеми - Дамба [litres]

Гуннар начал одну за другой отодвигать ветви и уже нанесенный мусор – надо же понять, в чем дело. Чуть подальше он заметил что-то большое, во всяком случае, больше, чем ствол дерева. Какая-то здоровенная штуковина, почти целиком затонула, только край торчит. Он протянул руку пощупать и мгновенно понял: релинг!

Это же лодка… Лодка!

Но почему она не плывет по течению, да еще каким-то чудом держит на себе весь мусор?

Протиснулся поближе к носу и нащупал в воде трос. Вот оно что… трудно представить, чтобы кто-то заякорил лодку в таком месте. Лежала, видно, на берегу, и ее унесла с собой река. Лодка накренилась, якорь соскользнул и зацепился за что-то на дне. Наверняка так оно и было. Другого объяснения не найти. И конечно, вокруг лодки, этого единственного неподвижного предмета в стремительном мутном потоке, собралось все подряд: ветки, сучья, оторванные доски с торчащими ржавыми гвоздями.

Какое сильное течение… якорный канат натянут так, что аж вибрирует под рукой. Гуннар ухватился за деревянный релинг и со свистящим вдохом попытался подтянуться, но ничего не вышло, в закоченевших руках не было силы.

Надо попробовать по-другому. Сделал несколько движений ногами, будто бежал, – маневр удался. Ноги поднялись на поверхность. Вода показалась густой, как смола. Лодка почти затоплена, борт выше уровня воды всего на пару десятков сантиметров. Это плохо, но и хорошо, иначе не забраться. Хлебнул воды, долго кашлял и отплевывался. Но все же в конце концов цель достигнута: он теперь лежит рядом с лодкой. Можно попробовать закинуть ноги, тогда будет легче.

Первая попытка оказалась неудачной, нога в шерстяном носке скользнула по покрытому речной слизью борту и опять оказалась в воде. Со второго раза удалось кое-как изогнуть ступню и зацепиться пяткой за уключину.

То и дело застревая в переплетении веток, Гуннар все же ухватился за релинг и постарался вызволить туловище из тяжелой, маслянистой воды. Показалось странным: он словно прилип к борту, и вес его будто возрос раза в три. Впрочем, ничего странного – он же никогда не плавал. Так и должно быть. Закон Архимеда.

Лодка тут же накренилась и черпнула воды, хотя куда же еще, и так полна, как кастрюля с супом.

Попытка удалась, но он вновь нахлебался, на этот раз посерьезней. Долго кашлял, пока не вырвало. Хорошо. Небывалое наводнение – что ж, игра и месть природы, но река в легких и в желудке – это уж чересчур. С острой резью в бедре высвободил застрявшую в уключине ногу. Лодка под его тяжестью почти затонула. Странно, что пока не затонула совсем, то и дело черпает бортом очередную порцию воды.

Что делать? Отчерпывать. Другого выхода нет. Он начал горстями вычерпывать ледяную воду. Большая часть, конечно, просачивается между пальцами. Черпак либо унесло, либо лежит в одном из затопленных рундуков. Но делать нечего – надо отчерпывать.

Если бы только так не мерзли руки…

А в переплетении сучьев лежит, покачиваясь на волнах, Хинкен. Совсем рядом. Голова погружена в воду, только ухо на поверхности. Лежит и прислушивается – что тут происходит.

Ага, решил отчерпывать , сказал Хинкен.

Ну да… ясное дело. Отчерпывать.

А дальше что?

Есть мотор.

Вот оно что … мотор…

Ну да, Хинкен. Мотор. Это моторная лодка.

Пауза.

Значит, решил остаться там… наверху?

Да… Дай, думаю, попробую.

А меня оставляешь тут… одного.

Гуннар не ответил. Борт лодки медленно-медленно, по миллиметру, поднимался из воды. Темное, разбухшее дерево.

Руки болят, пожаловался он.

Ну и кончай с этим.

Не могу. Должен.

С чего это ты должен? Кому?

Не знаю… должен – и все тут.

Почему?

Тут еще и бензобак, Хинкен. Цепью принайтовлен, а то уплыл бы к черту. Бензин легче воды.

Бензин …

Да, Хинкен. Бензин. Не знаю сколько. Еще не добрался.

Мотор не заведется .

Заведется… с чего бы ему не завестись.

Не успеешь. Сам знаешь, что там, впереди .

Господи, как болят руки… Гуннар решил передохнуть – надо дать молочной кислоте рассосаться немного. Осторожно, чтобы не черпнуть воды, покачал опутанный цепями сундучок бензобака – что-то плещется. Точно не вода, крышка завернута наглухо. Только бы удалось вычерпать хоть половину воды…

Только бы удалось. Хоть половину. Хоть треть… Только бы выдержал якорь.

Теперь Гуннар прекрасно понимал, что имел в виду Хинкен. Плотина в Порьюсе. Наверное, ее уже нет, этой огромной плотины. На ее месте многометровый водопад. Ниагара. Отсюда-то, конечно, не видно, но шум слышен. Или, может, это только воображение, игра больного ума… нет, вряд ли воображение. Вибрация воды передается на деревянный корпус лодки, как на огромную звуковую колонку. Низкочастотный гул. Настолько низкочастотный, что уже и звуком не назовешь.

Это смерть, Хинкен?

Да. Смерть. Конечно, смерть. Что же еще…

Вот, значит, как она звучит, смерть…

Руку Хинкена понемногу отнесло течением, он будто указывал туда, в сторону плотины. К водопаду, и дальше – к морю, в глубины, где отдыхают после дневных трудов все дождевые капли севера. Туда им и дорога – и Хинкену, и Гуннару.

Там мир и покой…

Только бы запустить мотор… Сколько до берега? Сотня метров? Сто двадцать? Не больше…

Но сначала отчерпать воду. С каждым движением руки – легкий всплеск, с каждым всплеском борт поднимается над водой. Очень и очень медленно, но поднимается. Это несомненно. И не только борт.

Гуннар Ларссон без передыху черпал воду и поминутно оглядывался – на корме медленно всплывал похожий на маленькую подводную лодку кожух подвесного мотора. Черный, изрядно потертый лак. Он знал эту модель. Старый верный “Меркурий”, примерно тридцатисильной мощности и тридцатилетней давности. Шелушащийся лак, пересохшие прокладки. Но, видимо, служит верно. Плотно и надежно закреплен на транце, винт на месте. Какой-нибудь саамский старичок выезжает пару раз в неделю и ставит сети в водохранилище.

Размотал бензиновый шланг, нажал и коротким поворотом подсоединил к штыковому замку мотора. Повернул рукоятку в положение “запуск”, вытянул черную бакелитовую кнопку подсоса. Подкачал бензин резиновой грушей. Все правильно – даже окоченевшей рукой почувствовал, как по шлангу устремился поток бензина.

Так… нейтраль. Взялся за ручку стартового шнура и дернул.

Маховик коротко буркнул и тут же смолк. Гуннар подумал, подкачал еще бензина и дернул еще раз – с тем же результатом. Еще раз и еще – знакомое каждому лодочнику отчаяние. Каждый раз упругая отдача шнура, каждый раз тот же короткий булькающий звук – и мертвое молчание.

Безнадежно. Будь у него хоть гаечный ключ, почистил бы свечи. Дернул еще несколько раз, прислушался: в чем дело? Поступает ли топливо? Есть ли искра? Хотя бы дымок из выхлопной трубы…