Кристина Старк - Аспид [litres]

«Кто ты такой, чтобы судить меня? Ты что-то знаешь о моей жизни? О моих мотивах? О моей семье?

Мою старшую сестру, которая подрабатывала официанткой в одном из ночных клубов Стаффордов, опоили и изнасиловали. Подозреваю, что мужской персонал заведения. Она обнаружила себя утром в подсобке без нижнего белья, совершенно не помнила, как там оказалась, и была так напугана, что не стала никуда заявлять. Я узнала об этом только годы спустя, когда поздно было что-то предпринимать. Уже будучи студенткой факультета криминалистики, я писала письма в твой офис о беспределе, что творится в твоих клубах, но меня не услышали.

Мой отец пристрастился к азартным играм и проиграл в твоих казино все, включая наш дом и все сбережения.

Мой брат, экоактивист, пытался помешать строительству клуба на берегу морского залива, потому что громкая музыка и шум разрушили бы экосистему: распугали бы морских тюленей, которые выводили там потомство. Думаешь, Стаффорды его услышали? Нет. А моего брата однажды избили так, что он до сих пор ходит с тростью. Думаю, как раз твои люди.

Работа на МакАлистеров, которые по сравнению с твоей семьей казались святыми, стала моим личным способом не сойти с ума и вернуть кармическим весам равновесие: я купила родителям новый дом, поправила здоровье брату и оплатила очень дорогую психотерапию сестре.

Все это время я думала, что ты алчный, жестокий эгоист, который отдает себе полный отчет в том, что делает. Но то, как ты говорил со мной вчера, когда мы пили и курили на террасе, впервые заставило меня усомниться в том, что ты воплощение зла. Я так быстро прониклась к тебе симпатией, что забыла о том, что ненавидела тебя все эти годы. Начала думать, что, возможно, ты просто не в курсе, что происходит в твоих барах, ресторанах, клубах и казино, какой ценой они строятся и на чьих костях стоят. Начала думать, вдруг ты вовсе не так плох… а потом это унизительное утро в полном одиночестве и еще более унизительная записка.

Так и быть, я не идеал и не ангел. Я осознаю, что вместо того, чтобы работать на твоего врага, я могла бы, например, устроиться на работу к Стаффордам, помогать твоему бизнесу разрушать экосистемы, покрывать насильников или успешно эксплуатировать людские слабости. Но ничто не дает тебе право судить тех, о ком ты ничего не знаешь. Судить меня или кого-то еще. Ты слишком неидеален, чтобы швырять другим в лицо их недостатки!

Твои деньги, спасибо большое, я переведу в фонд помощи морским тюленям или пожертвую жертвам насилия. Мне не нужно покупать себе совесть, потому что, в отличие от некоторых, она у меня есть».

Я бросила все дела и уехала на несколько недель в деревню к матери. Спала, рыбачила и загорала в гамаке, пытаясь выкинуть из головы всю эту историю со Стаффордом. А когда вернулась, то получила письмо, которое мне совершенно не хотелось ни открывать, ни читать. Там было всего шесть слов: «Как нам встретиться и поговорить? Дэмиен».

Как мне ни хотелось послать его к чертям собачьим, я все же взяла себя в руки и написала ему адрес, где мы и встретились несколько дней спустя.

В приюте для тюленей – вот где я назначила ему встречу. Здесь выхаживали слабых, травмированных животных и брошенных детенышей. Тюленям, которые были изгнаны из безопасной и тихой бухты, приходилось выводить потомство на более скалистых и опасных берегах – многим это стоило жизни. А те матери-тюлени, что выводили потомство в старой бухте, часто бросали детенышей, опасаясь за свою жизнь.

Дэмиен Стаффорд приехал в приют, и его тут же взяли в оборот девчонки из центра: он два часа кормил двух осиротевших тюленят по кличке Пушок и Снежок и чистил их вольеры. Потом посетил обязательную экскурсию, где ему рассказали о том, как страдают животные от алчности и равнодушия человека. А затем ездил со спасателями на поиски раненого животного, о котором сообщили рыбаки.

Я пришла только к семи вечера, когда центр уже закрывался. Правильней было бы отплатить ему его монетой и не прийти вообще, но мне не хотелось уподобляться ему.

Я нервничала, расплакалась в машине, пока ехала туда. Просто катастрофа. Я никогда столько не ревела до знакомства с этим подонком. Потом взяла себя в руки и решила, что больше не пророню ни слезинки. Держалась с ним холодно, на расстоянии, говорила сухо и только по делу.

Он извинился. Вот уж не думала. Сказал, что был неправ и теперь хочет исправить произведенное впечатление.

– Прекрати относиться к природе и людям как к ресурсам. Ты – самый состоятельный человек в городе. Что тебе еще нужно? Больше клубов? Больше казино? Да хватит, правда, остановись. Ты творишь омерзительные вещи, и надо, чтобы кто-то был достаточно смел, чтобы сказать тебе об этом.

И я вышла из центра и пошла к своей машине, содрогаясь от праведного гнева.

– Эмма! – Он догнал меня и встал напротив, усмехаясь. – Омерзительные вещи, которые я творю, не помешали тебе прыгнуть ко мне в постель три недели назад. Не так ли?

– Я была очарована тобой, и теперь мне стыдно, что я так легко повелась! И еще мне было жаль тебя после того, что сделала Дженнифер.

– Трахнулась со мной из жалости? – улыбнулся он.

– Не начинай. Потому что я скажу, что ты трахнулся со мной из мести! Делал вид, что я нравлюсь тебе, а сам строил в голове планы моего уничтожения. Что ж, у тебя получилось.

Я открыла дверь машины, он схватил меня за руку.

– Эмма…

– Не смей прикасаться ко мне.

– Ладно, – убрал руку он. – Только не уходи от разговора.

– Это не разговор, это пытка. Мне противно стоять тут с тобой.

– Я знаю. Теперь ты можешь выслушать меня? – Он заглянул мне в глаза и на одном дыхании сказал: – Ты – одна из самых умных, смелых и роскошных женщин, что мне когда-либо встречались. Это правда. Но, к сожалению, получилось так, что я поступил с тобой наихудшим образом. Унизил тебя и заставил думать, что все, что между нами произошло, было просто отвратительным театром. Хотя на самом деле, в глубине души…

– Я не куплюсь на это снова. Приятного вечера, – ответила я, развернулась и села в свою машину.

– Я переведу сто тысяч евро на счет тюленьего приюта, если ты поужинаешь со мной, – сказал он мне.

«Сукин сын», – сама себе пробормотала я, закрывая глаза. Он таки добился своего, снова. От этого предложения откажется только идиот. Это слишком большие деньги, которые я смогу передать тем, кто в них действительно нуждается. Мне нужно просто принести себя в жертву его безразмерному самомнению и поужинать с ним…

Но внутренний голос в ту же секунду сказал мне, что я не обязана. Что мое чувство достоинства – это не то, что обязательно имеет цену. И что мы с тюленями справимся как-нибудь сами. Без проклятого Дэмиена Стаффорда. Пусть катится подальше со своими деньгами, со своей самоуверенностью и своей властью…