Себастьян Фитцек - Осколок

Она включила старую грязную лампочку над головой и поднесла дисплей Марку к лицу. Он как раз обгонял одинокую уборочную машину и лишь мельком взглянул на экран.

— Что это?

— Я обещала вам доказательство. Сами посмотрите. Она жива.

— Сандра?

Марк тут же нажал на тормоз, и «жук» тряхнуло. Автомобиль дважды дернулся, оси угрожающе заскрипели, когда Марк пересек боковую ограничительную линию и остановился перед эвакуационным выходом посередине туннеля.

— Вы считаете это хорошей идеей? — спросила Эмма, у которой выпал телефон из рук. Ей пришлось сначала очистить кнопки от влажной уличной грязи, прежде чем она передала телефон Марку.

— Где вы это сняли? — ответил он встречным вопросом.

— Я же сказала, что последовала за вами, после того как вы оставили меня одну в отеле.

Она почесала руку.

— Вот это я сфотографировала перед полицейским участком.

— Сандра была в участке?

Марк наклонил телефон, потому что в пластиковом экране отражался свет, но все равно ничего не смог рассмотреть. Желтый «вольво», перед которым стоял Константин и к водительскому окну которого наклонился, мог быть сфотографирован где угодно и в какой угодно вечер, даже если электронный тайм-код показывал время, когда Марк находился в полиции. Нет ничего проще, чем изменить электронный календарь сотового телефона.

— Это ведь она? — спросила Эмма и ткнула в место, от которого он и так не мог оторвать глаз. Профиль, светлые волосы, тонкие пальцы, указывающие на что-то за пределами фотографии, — все это казалось ему знакомым. Однако изображение было размытым и, несмотря на уличный фонарь, перед которым стояла машина, слишком темным, чтобы Марк мог быть уверен на сто процентов.

— Я пришла поздно, в тот момент, когда ваш тесть прощался с вашей женой.

«Сандра последовала за Константином к полицейскому участку? Но все это не имеет никакого смысла».

Зачем отцу и дочери разыгрывать для него такой жестокий спектакль? В какой-нибудь дешевой мыльной опере все это оказалось бы заговором с целью дискредитировать его в глазах опекунского суда и ограничить право распоряжения собственным имуществом.

«Но я бедняк. Это Сандра когда-то унаследует большие деньги».

У Марка по спине побежал холодок, а нижняя челюсть задрожала.

«Месть, — подумал он, и его еще сильнее бросило в холод. — Если они действительно хотят меня уничтожить, то мотивом может быть только месть».

Но что он им мог сделать? Какой поступок, которого он не помнил, оправдал бы эти невыносимые муки, на которые они его обрекли?

«Я сделал нечто ужасное, и за это Сандра хочет свести меня с ума? Нечто, из-за чего она уже однажды хотела меня бросить? Тогда, незадолго до выкидыша?»

Он уже хотел завести двигатель, как в голову ему пришла еще одна, не менее страшная мысль. Марк нагнулся к Эмме, схватил ее за плечо и пристально посмотрел в глаза.

— В моей медицинской карте, которую вы нашли в клинике…

— Да?

— Там была фотография моей жены?

— Нет.

— А она участвовала в программе Бляйбтроя?

— Насколько я знаю, нет.

— Ага? Тогда откуда вы ее знаете? — Марк еще сильнее сжал ее плечо.

— Вы делаете мне больно.

Он лишь кивнул.

— Почему вы так уверены, что на фотографии Сандра?

Эмма повернулась к нему.

— Вы рассказали мне о ней, а тот мужчина то и дело называл это имя.

— Константин?

— Если его так зовут, то да.

Она положила свою теплую ладонь на его руку. Марк тут же ослабил хватку.

— Что он сказал?

— Они ругались. Я только поэтому и сфотографировала эту сцену. Что говорила ваша жена, я не слышала, потому что она не выходила из машины и не заглушала двигатель.

«Это на нее не похоже. Сандра была такая сознательная, что даже на светофоре заглушала мотор», — подумал Марк и улыбнулся. С одной стороны, потому что он часто подтрунивал над ней, когда машины начинали гудеть, если она не сразу трогалась с места, с другой — потому что понял, что сомневается в поведении мертвой.

— А мой тесть?

— Он несколько раз повторил одну и ту же фразу.

— Какую?

Эмма нервно обхватила лицо. Вокруг глаз у нее были темные круги.

— Он сказал что-то типа: «Сандра, успокойся. Через несколько часов все закончится».

«Все?»

Мимо них один за другим промчались два мотоцикла, которые использовали закрытый туннель как гоночную трассу. А Марк искал в лице Эммы какой-нибудь намек на ложь, но даже в подергивании ее век видел одно лишь волнение, а не фальшь.

— Вот что он сказал. Затем она в ярости уехала, а он поднялся по ступеням в полицейский участок, чтобы забрать вас, Марк.

«Я не верю. Все это не имеет никакого смысла. Зачем Сандре и Константину затевать такое? Почему они ругаются? И что скоро закончится?»

Чем больше она говорила, тем больше разлетался пазл его жизни и тем меньше Марк понимал, кто страдает тяжелыми психотическими галлюцинациями — он сам или окружающие его люди.

Он еще раз взглянул на снимок Константина и своей жены.

— Какое совпадение, что автомобильный номер не попал на фотографию.

— Да, в спешке я не обратила на это внимания.

— Конечно. — Он безрадостно рассмеялся и завел двигатель.

— Но… — Эмма снова полезла во внутренний карман куртки и на этот раз вытащила маленький блокнот, из которого торчали остатки вырванных листов. — Может, это вам поможет. — Она повернула блокнот и ткнула в комбинацию цифр на корешке.

B-Q 1371.

— Я предпочитаю записывать.

— Какой сюрприз? — спросил Бенни, медленно идя по коридору и не ожидая от Валки ответа. Его ухо горело, словно он говорил по телефону уже два часа.

— Он ждет тебя в ванной.

Жуткое предположение Бенни оформилось в уверенность. В его квартире кто-то находился.

Он открыл дверь и заглянул в ванную комнату.

— Господи. — Естественным желанием было развернуться, но затем он поборол первый шок и вошел.

Она была голая, не старше четырнадцати лет, и неподвижно лежала в ванне. Ее руки были скрещены за головой, на запястьях наручники, которыми она была пристегнута к душевой штанге. Ее маленькие груди были покрыты темными пятнами — одни выглядели как синяки, другие — как ожоги. Между ее раздвинутых ног, зафиксированных капканом, на белой эмалированной поверхности ванны растеклось красное пятно.

— Это Магда. Она из Болгарии.

— Психованный ублюдок.

— Я воспринимаю это как комплимент.

Бенни проверил пульс девушки, но ничего не почувствовал.

— Зачем? Зачем ты это сделал? — спросил он смеющегося Валку.

— Я тебя умоляю. К этому я непричастен. Несчастный случай. Такое бывает, когда мои друзья немного забываются.

— Зачем? — еще громче закричал Бенни.

Он коснулся ее узкого лица и заплакал. Провел пальцем по потрескавшимся губам и каждой клеточкой своего тела чувствовал, какой страх и какие муки пришлось пережить этой девочке в последние дни своей безотрадной жизни.