Паскаль Энгман - Огненная земля [litres]

– Как дела? Все в порядке?

Олег вытер стекла очков краем футболки и посмотрел на Николаса.

– Хреново.

Зазвонил телефон. Олег раздраженно положил его на табуретку.

– Надолго они приехали? – спросил Николас.

– До субботы.

– Поезжай и встреть их.

Олег отрицательно покачал головой.

– Я не могу оставить тебя одного в этом бардаке. Кроме того, мне нужны деньги.

Николас знал, что Олег месяцами откладывал деньги, чтобы его мать и сестра смогли приехать в гости. Одновременно с мытьем посуды в ресторане латыш подрабатывал на стройке в районе Мэшта. А по ночам состязался с бедными пенсионерами и восточноевропейскими цыганами в сборе пустых банок и бутылок. Отстранив Олега, Николас занял его место и начал доставать блестящие тарелки из посудомойки.

– Я справлюсь, и никто не узнает. Хотя, честно говоря, я не могу понять, зачем кому-то понадобилось отправиться в путешествие по Балтийскому морю, только чтобы встретиться с тобой. Мне за это хотя бы прилично платят.

– Да, мы здесь гребем деньги лопатой, – усмехнувшись, заметил Олег. Он поправил очки на носу и произнес: – А если серьезно, спасибо. Я этого не забуду.

Через пару часов Николас уже входил в метро на станции «Площадь Эстермальм». Когда двери вагона закрылись, ему вспомнилось где-то прочитанное: средняя продолжительность жизни в районе Дандерюд – 83 года. А через несколько минут поездки в южном направлении по красной линии, в Ворберге, – на четыре года меньше. Вряд ли это соотношение изменилось с тех пор, как он прочитал заметку. Ситуация в пригородах Стокгольма была хуже некуда. Обычным делом стала стрельба, метание камней в полицейских, поджоги машин. Наркотиками торговали на улице среди бела дня. Всем заправляли организованные преступные группы, члены которых становились все моложе. Эта молодежь болталась по улицам, грабя и избивая ради развлечения. Иногда их находили расстрелянными в машинах или посреди улицы. Жертвами были прежде всего жители этих районов, которые хотели спокойной жизни для себя и своих детей, но у которых не было денег, чтобы сменить место жительства. Такие, как Мария. Николасу необходимо было встретиться с Марией этим вечером, так как в ближайшие дни он будет занят. К тому же он скучал без нее. Она была на год старше Николаса, и у нее был аутизм. Она по-прежнему жила в том же самом доме для людей с функциональными отклонениями, в котором оказалась сразу после совершеннолетия. За последнее время ее ограбили два раза. Но нападали на нее не только ради денег. У нее была врожденная травма бедра, и она прихрамывала на правую ногу. Все детство, проведенное в Соллентуне, Мария была легкодоступной мишенью для издевательств и нападок. В Ворберге дети и подростки начинали кидать в нее камни, стоило ей выйти из дома. Николас уговаривал ее переехать к нему в Гульмаршплан, но она не соглашалась. Она ненавидела перемены. Не хотела быть в тягость. Николас рассчитывал увезти ее как можно дальше от Ворберга, как только накопит достаточно денег. Его постоянно мучила совесть, что он оставляет ее одну. Во время службы в армии он часто находился за границей и видел ее не чаще чем пару раз в году. При встречах она уверяла его, что с ней все в порядке. Притворялась, чтобы не расстраивать его. «Больше я ее не оставлю одну», – думал Николас.

Вместе с четырьмя другими пассажирами он вышел на перрон в Ворберге. Поезд тронулся, набрал скорость и исчез в южном направлении. Перед закрытым торговым центром Николас свернул направо. Пересек газон и парковку. Чтобы войти внутрь, он воспользовался ключом, который ему дала Мария. На ресепшен было темно. Николас повернул к лифту и поднялся на третий этаж. В коридоре пахло пригоревшей едой. Доносились звуки телевизора, чьи-то голоса, плач ребенка. Он остановился перед дверью Марии и нажал на кнопку звонка. За дверью послышались ее шаркающие шаги. Дверь медленно открылась. В прихожей за ее спиной было темно. Когда она подняла голову, он увидел у нее в волосах засохшую кровь. Под правым глазом расплылся желто-зеленый синяк. Мария сделала шаг назад, чтобы впустить брата.

– Черт, – пробормотал он.

В той части света, которую первооткрыватель Фернан Магеллан назвал Огненной Землей, царила беспросветная ночь. Волны Тихого океана с грохотом бились о скалы и превращались в белую пену. Порывы ветра ломали деревья и срывали одежду. В хорошую погоду, по ночам, на юге Чили свет луны такой яркий, что можно читать газету, но сегодня и звезды, и луну скрывали густые облака.

На расстоянии одной морской мили от берега стояло грузовое судно «M/S Iberica». «Если бы не корабельные огни, невозможно было бы понять, в каком столетии ты находишься», – подумал Карлос Шиллингер. Для природы время не имеет значения. Именно поэтому ему нравилась жизнь в деревне, и он избегал грязных городов, где люди толпились, как скот в загоне.

Он плотнее закутался в плащ и взглянул вперед. Даже не видя моторной лодки, он знал, что она плывет по направлению к берегу. Часть филиппинского груза на борту «M/S Iberica» нигде не была зарегистрирована. Так было лучше. Этот живой товар должен быть доставлен на 100 миль севернее на поджидающем его грузовике и там надежно спрятан.

Он услышал шаги за спиной. Ему не надо было поворачиваться, чтобы понять, что подошедший юноша – его приемный сын Маркос.

– Они уже почти у цели, – сказал он.

– Отлично, – ответил Карлос.

Маркос приложил ладони ко рту и дыханием старался согреть их.

– Когда будет следующий раз? – спросил он. Из-за прикрывающих рот ладоней его голос звучал глухо и незнакомо.

– Из Филиппин это была последняя партия.

– А других мест нет?

– Нет. Пока нет.

Метрах в пятидесяти от берега зажегся карманный фонарик. Через мгновение единственным источником света снова стали огни «M/S Iberica».

– Пора, – произнес Карлос.

Они стали спускаться вниз по скалам. Маркос освещал спуск мобильным телефоном. Издалека доносился крик морской птицы. Выхлопные газы грузовика щекотали нос.

Метров за десять до берега на моторной лодке включили огни, и она медленно заскользила к берегу. Когда дно лодки заскрежетало о песок, грузовик включил фары. Мгновенно тишина наполнилась голосами и вокруг замелькали чьи-то тени.

Послышался плач ребенка. Кто-то попытался успокоить девочку, дав ей пару пощечин, и плач перешел во всхлипывание, заглушаемое шумом волн, ревом мотора грузовика и хриплыми мужскими голосами. Сильные руки вели детей по берегу и поднимали в кузов грузовика. Один из мальчишек постарше вырвался и бросился бежать в сторону кустарника. Двое мужчин побежали за ним. Остальные зажгли свои карманные фонари и направили их в ту сторону, где скрылся беглец. Двое преследователей вернулись, ведя мальчишку между собой. Его голова склонилась вперед, и он упирался, не желая идти. Умолял и просил отпустить его. Мужчины забросили его в кузов и закрыли створки на замок. Двумя ударами по машине дали сигнал, что все дети на месте. Когда грузовик и сопровождающая его легковушка отъехали, на берег снова опустилась тишина.