Донато Карризи - Дом голосов

Некоторые врачи называли это «эффектом зомби».

В канцелярии Джербер сразу узнал сотрудницу, она обычно присутствовала на слушаниях, которые вела Бальди: женщина лет пятидесяти, невысокая, с безупречно уложенными светлыми волосами и в очках с диоптриями на золотой цепочке.

Пьетро показал листок, который накануне вечером ему вручила судья.

— Дело рассматривалось примерно двадцать лет назад, — объяснил он. — Безымянная десятилетняя девочка, получившая имя Ханна Холл. Ее должна была удочерить семья из Аделаиды в Австралии.

Сотрудница изучила записку судьи, потом подняла взгляд на усталое лицо Джербера. Может, задавалась вопросом, не болен ли он.

— «Модуль двадцать три», — произнесла она с некоторой опаской.

— Да, — подтвердил психолог, не пускаясь в дальнейшие разъяснения.

— Проверю в базе данных, — заявила женщина и исчезла в соседней комнате, где хранились судебные дела.

В ожидании Джербер сел перед одним из столов, прикидывая, сколько времени займут поиски. Он пришел очень рано, надеясь быстро решить вопрос. И действительно, долго ждать не пришлось.

Женщина явилась через десять минут, но с пустыми руками.

— На это имя не значится «Модуль двадцать три», — объявила она.

Это не укладывалось у Джербера в голове, он был убежден, что после «ночи пожара» Ханну отдали на удочерение за границу.

— Вы хорошо проверили?

— Конечно, — даже немного обиделась сотрудница. — У нас не значится никакой итальянской девочки, которую препоручили иностранной семье и которая стала зваться Ханной Холл.

Пьетро Джербер почувствовал, что совсем обессилел. Вечерний визит к Бальди оказался совершенно бесполезным. Более того, к сплетенной из тайн паутине, которая опутывала пациентку, прибавился новый узел.

Похоже, прошлое Ханны Холл оставалось секретом, хранимым только в ее памяти. Желая узнать его, психолог должен был снова погрузиться во тьму ее сознания.

Выйдя из здания суда, психолог решил сразу отправиться к себе в центр. На лестничной площадке остановился. Кто-то ждал его, скрываясь в полутьме. Он тихо подошел и увидел Ханну Холл: она, скорчившись, сидела в углу рядом с дверью, прямо на полу. Женщина спала, но на мгновение Джерберу показалось, что она лишилась чувств.

В заблуждение его ввел синяк, покрывавший правую сторону лица, пострадали глаз, висок и часть щеки. Джербер заметил также, что ремешок сумки порван. Одежда тоже пострадала, и сломался каблук.

— Ханна, — позвал он вполголоса и осторожно встряхнул.

Та мгновенно проснулась, широко раскрыла глаза и отпрянула в ужасе.

— Не бойтесь, это я, — попытался он ее успокоить.

Женщина не сразу поняла, что опасности нет.

— Извините, — сказала она, торопясь привести себя в порядок, явно смущенная тем, что ее застигли в таком состоянии. Тыльной стороной ладони отерла слюну, скопившуюся в уголках губ, поправила упавшие на лоб волосы, на самом деле всячески стараясь скрыть кровоподтек.

— Что с вами случилось? — спросил психолог.

— Не знаю, — ответила она. — Кажется, на меня напали.

Изумленный, Джербер вдумался в услышанное. Кто мог сотворить такое и почему?

— Это случилось утром, по дороге сюда?

— Нет, вчера вечером, после одиннадцати.

Джербер понял, что женщина провела здесь всю ночь. Он не стал задаваться вопросом, почему она не вернулась в гостиницу, ибо вспомнил старую пластинку, которая звучала на пустынных улицах Флоренции. «Простые радости».

— Не хотите рассказать мне, как это произошло?

— Я вышла из отеля «Пуччини», у меня кончились сигареты, хотела найти автомат. Опустился туман, густой-густой, и я, наверное, заблудилась. Немного погодя услышала рядом чьи-то шаги. Кто-то схватил меня, толкнул, опрокинул на землю. Я ударилась лицом, думала, что меня хотят ограбить, но нападавший убежал. Больше я ничего не помню. — Она помолчала. — Ах да, — добавила она, спохватившись. — Когда я пришла в себя, у меня в руке было это…

Она раскрыла ладонь и показала Джерберу маленький предмет.

Черную пуговицу.

Психолог взял ее в руки, пристально рассмотрел. На ней даже оставалась оборванная нитка.

— Нужно пойти в полицию, — сказал он.

— Нет, — тотчас же ответила Ханна. — Пожалуйста, не надо, я не хочу!

Джербера поразила такая реакция, явно чрезмерная.

— Ладно, — согласился он. — Но давайте пройдем ко мне: нужно что-то сделать с этим синяком.

Он помог Ханне подняться, отпер дверь и повел ее по коридору. Вдобавок к шишке на голове Ханна хромала. Более того, складывалось впечатление, будто она до сих пор в шоке. Поддерживая ее, Джербер оказался очень близко, он чувствовал теплый запах, исходящий от неизменного черного свитера. Совсем не противный. В глубине, под дешевым мылом, потом и табаком, в нем таилась какая-то сладость. Пьетро усадил Ханну в кресло-качалку.

— Тошнота, головная боль?

— Нет, — отвечала она.

— Тем лучше, — заключил он. — Поищу что-нибудь, чтобы приложить к лицу.

Он спустился в бар на углу и вскоре вернулся с колотым льдом, завернутым в салфетку. Ханна курила свою первую «Винни», но, когда она подносила сигарету к губам, Джербер заметил, что рука у нее дрожит больше обычного.

— Я мог бы раздобыть для вас рецепт, — предложил он, вообразив, будто ей не хватает препаратов.

— Спасибо, не нужно, — вежливо отказалась она.

Гипнотизер не стал настаивать. Он опустился рядом с ней на колени и, не спрашивая разрешения, поднял ей подбородок кончиками пальцев и чуть отодвинулся, разглядывая синяк. Ласковыми прикосновениями он поворачивал ее лицо то вправо, то влево. Ханна не противилась, наоборот, стремилась заглянуть ему в глаза. Он сделал вид, будто этого не замечает, но такая непредвиденная близость начинала смущать его. Он ощущал ее дыхание у себя на лице и был уверен, что она ощущает то же самое. Он осторожно приложил лед к скуле. Ханна скривилась от боли, но ее черты тут же разгладились. Она пристально смотрела на Пьетро своими грустными голубыми глазами, чего-то ища в его взгляде. Пьетро тоже поглядел ей в глаза, потом взял ее руку и приложил к компрессу, убрав свою.

— Прижимайте, — велел он и сразу поднялся, спеша положить конец любому контакту.

Но Ханна схватила его за плечо:

— Они вернулись… Не знаю как, но они нашли меня…

Глядя на ужас, исказивший ее черты, гипнотизер не мог не задуматься снова, говорит она от чистого сердца или перед ним очередной спектакль ловкой манипуляторши. Он решил действовать напрямую.

— Ханна, вы знаете, кто напал на вас ночью?

Женщина опустила голову.

— Нет… То есть… Я не уверена… — уклончиво отвечала она.

— Вы сказали: «они вернулись», значит их было несколько, — продолжил он наступление.