Брижит Обер - ЦиклЭлиза Андриоли. Триллеры. Компиляция. 1-7

Я на мгновение вообразил этого человека, который был пленником доброй воли каждого из «четверняшек». Ненависть и злопамятность, накопившиеся в его больном мозгу… Потом перевернул страницу записной книжки:

— А как ему удавалось скрываться в доме?

— Он жил в маленькой каморке, смежной с комнатой его матери. Он попадал туда через шкаф, в котором не было задней стенки.

Мысль о том, что этот кровожадный маньяк с застывшей улыбкой наблюдал за Дженни Морган сквозь дверцы шкафа, заставила меня вздрогнуть. Подумать только, как часто он находился на расстоянии вытянутой руки от нее…

Доктор Смит снова заговорил:

— Видите ли, когда его мать поняла, что он ненормальный — после убийства девочки, сожженной заживо, и других садистских развлечений в том же духе, — она решила спрятать его, пока его не схватили и не поместили в психиатрическую лечебницу на всю оставшуюся жизнь. Она была готова на все, лишь бы его защитить, — может быть, потому, что он едва не умер, появляясь на свет? Как бы то ни было, они подстроили фальшивый несчастный случай на озере: объявили, что тело якобы вмерзло в лед, а потом, когда лед начал таять, его унесло течением. Но об этом Дженни Морган, конечно, не знала. Они похоронили пустой гроб, и Зак начал свою тайную жизнь.

— Но зачем они пустили к себе Дженни?

— У миссис Марч был сердечный приступ. Ей потребовалась помощница по дому. Они полагали, что недалекая девушка не заметит присутствия в доме еще одного, скрытого обитателя. Они не знали, что Зак начал вести дневник, который и обнаружила Дженни… Для него самого появление Дженни стало кошмаром: до сих пор он был мертв только для внешнего мира, а теперь он не мог открыто появляться даже в собственном доме, в кругу семьи! Должно быть, из-за этого его психика еще сильнее расшаталась, отчего и возросла потребность в убийствах. Тому, что он настолько ассоциировал себя со своими братьями, есть простое объяснение: он не мог существовать иначе, как через них. Впрочем, он ведь писал Дженни: «Я не существую…»

— А что стало с братьями?

— Они оправдывались тем, что не знали о преступлениях, совершенных Заком. Они уверяли, что считали его просто немного странным. Суд признал их невиновными. Доктор и его жена покончили с собой. Он повесился, она наглоталась таблеток.

На самом деле, если бы Лукас, шеф полиции — тогда он еще был лейтенантом, — не поймал убийцу, тот продолжал бы убивать до бесконечности. Поведение мисс Морган показалось лейтенанту странным, так же, как и частота убийств в таком ограниченном пространстве. Разумеется, в то время он еще не знал о существовании дневников и магнитофонных записей…

— А где они были? — перебил я.

— Их нашли в кабинете доктора после его смерти. Должно быть, он пытался защищать сына до самого конца, пока не сломался, но я не знаю, почему он их не уничтожил…

Но не они помогли лейтенанту обнаружить убийцу. В конечном счете это удалось ему лишь благодаря бедняжке Дженни.

В ту ужасную ночь, когда Дженни попыталась убежать, выбравшись через окно, а Зак ее застрелил, она перед самой смертью нашла средство предупредить Лукаса. У нее было с собой письмо, адресованное лейтенанту, которое убийца похитил. Но у нее был еще маленький комочек бумаги, завернутый в пластик — такими пользуются для переписки в тюрьме или в школе. Держите — это копия того, что было на нем написано.

И он протянул мне листок бумаги, который я быстро пробежал глазами:

Лейтенанту Лукасу.

Не слишком приятно думать о том, что, когда вы прочтете это, я буду мертва, но ничего не поделаешь, такова жизнь.

Я знаю, что не очень-то красиво использовать собственный желудок вместо почтового ящика, но это единственное место, куда убийца не доберется.

Теперь вы знаете, что это не самоубийство.

Отомстите за меня.

Прощайте навсегда, я должна идти.

На миг мне показалось, что Дженни Морган здесь, совсем рядом. Потом это ощущение исчезло. Я вернул листок доктору Смиту, который добавил:

— Когда она поняла, что вот-вот умрет, она проглотила эту бумажку. А ведь нет более дотошного человека, чем судебно-медицинский эксперт… Ах ты боже мой, вы только посмотрите на него! Он прекрасен, не правда ли? Улыбающийся, спокойный, любезный… Умиротворенное лицо совершенного безумца… Нежная улыбка Тьмы…

Преступник постепенно сливался с окружающей темнотой — был виден лишь его темный силуэт в сумерках. Сидя абсолютно неподвижно, он тихонько напевал церковный гимн.

Снаружи было лето. Я вздохнул полной грудью, чтобы избавиться от ощущения этого плотоядного взгляда, вперившегося мне в спину, и мир снова показался мне теплым, радостным и живым.

Теперь я снова мог в него окунуться. Моя статья была готова.

Девушка сидела напротив Дага, затянутая в узкое зеленое платье, которое удивительно шло ее глазам. Острые ноготки с ярко-красным лаком выделялись на смуглой коже. Пренебрежительно посматривая вокруг, она потряхивала своими длинными африканскими косичками. Он проследил за ее взглядом и подумал – уже в который раз, – что давно пора заново покрасить стены унылого больнично-зеленого цвета и заменить разваливающийся на глазах металлический шкаф. За его спиной в астматических конвульсиях задыхался кондиционер. Даг наклонился, чтобы вылить за окно наполненную до краев миску с водой, прежде чем вновь подставить ее под протечку. Увидев, как носик посетительницы сморщился от отвращения, он зачем-то поспешил оправдаться:

– Знаете, этому кондиционеру столько же лет, что и мне…

– И уже подтекает?

Даг счел за лучшее ответить рассеянной улыбкой. Да за кого эта высокомерная девица себя принимает? Соизволила сюда заявиться с видом топ-модели, и теперь он должен пол вылизывать, чтобы, видите ли, соответствовать ее представлениям о чистоте? Он посмотрел ей прямо в глаза, красивые зеленые глаза, узкие, как у кошки.

– Полагаю, вы явились сюда не для того, чтобы обсуждать модели кондиционеров?

– Ваши дедуктивные способности поистине блистательны, – не осталась она в долгу и принялась внимательно рассматривать свои безукоризненные ноготки.

Затем, решив, что ссориться не в ее интересах, поспешила приступить к делу:

– Я обратилась к вам, потому что мне нужно найти одного человека.

– Какого человека? – деловито осведомился Даг, а про себя продолжал размышлять о том, будут ли сегодня вечером достаточно высокие волны, чтобы можно было заняться серфингом.