Кэт Эллис - Мистер Джиттерс

Я взбегаю по лестнице. Возможно, бабушка еще спит, но мне все равно. Ее дверь в любом случае закрыта. Иду прямиком в ванную. Смотрю в зеркало. Макияж безобразно растекся, пряди волос слиплись от рвоты. Фу. Мне уже почти удалось отмыть лицо, но тут я слышу отчетливый скрип за дверью. Наверное, бабушке нужен туалет.

– Минутку, – кричу я, наскоро вытирая руки.

Но когда я выглядываю в коридор, там никого нет.

– Видимо, перетерпела, – бормочу я себе под нос.

Ой! Дверь в мою комнату открыта. Хотя я точно знаю, что она была заперта, когда я поднялась. Серьезно? Она опять роется в моих вещах? Только в комнате темно. Что она может делать там в темноте? Дверь в спальню бабушки по-прежнему закрыта, и сейчас я слышу ее тихий храп. По спине пробегают мурашки. В моей в комнате кто-то или что-то есть.

Я скидываю обувь и наклоняюсь за туфлей. Паршивое оружие, но другого под рукой нет. Тихонько крадусь по коридору и включаю свет. Сидя у изножья кровати, на меня с улыбкой смотрит Мэри Энн.

– Вернулась наконец, – говорит она.

Я вскрикиваю и бросаю в нее туфлю, но Мэри Энн ловко ловит ее и кладет на комод.

– Что ты… как?..

– Я же сказала, что не оставлю тебя, – говорит Мэри Энн и похлопывает по стулу рядом с комодом. – Ну чего ты?

Я застыла в дверном проеме. Мэри Энн беспечно напевает себе что-то под нос, приглаживая волосы перед зеркалом и прикрывая ими самые глубокие трещины на лице. Я узнаю мелодию: это та же самая песенка, которую я слышала в парке аттракционов, – песенка Лорелеи из «Ночной птицы». В голове звучат слова Коры:

Оглянувшись, Мэри Энн обнаруживает, что я не сдвинулась с места.

– Ты куда-то уходишь?

Вот сейчас меня охватывает настоящий ужас. Я стою посреди чужой спальни, таращусь на несуществующую девочку… и мне некуда бежать. Не к кому. По крайней мере, в Харроу-Лейке.

Мэри Энн берет меня за руку. Я чувствую ее. Это невозможно, но я действительно чувствую ее холодную гладкую кожу. Она ведет меня к зеркалу и сажает на стул. В отражении я вижу свое бледное лицо и бескровные губы. Видок у меня, конечно, как будто увидела привидение. Ха!

– Ты уже знаешь, где искать дальше? – спрашивает Мэри Энн. Из-за выпавшего зуба она сильно шепелявит. Дальфе.

– Что искать? – шепчу я.

– Лорелею, конечно же.

Раньше мы постоянно искали ее. Когда Лорелея ушла от нас, Нолан не разрешал говорить о ней, но с Мэри Энн все было по-другому. Однажды ночью мы даже попытались выбраться на улицу и поискать там, но обнаружили, что заперты на замок. Тогда Мэри Энн предложила запустить из окна сигнальный фейрверк. Лорелея увидела бы нас и поняла, что мы очень ждем ее дома. Естественно, никаких фейерверков у нас не было. Поэтому мы решили поджечь снежинки. В качестве снежинок послужили кусочки бумаги, вырезанные из рукописи, которую мы нашли на письменном столе Нолана, пока его не было дома. Мы поджигали их на кухонной плите и выбрасывали в окно, наблюдая за тем, как они вспыхивают и танцуют на ветру. Лорелея так и не вернулась, но первое время я все же не теряла надежды.

Мэри Энн щурится, разглядывая наши отражения в зеркале. Меня посещает неприятное ощущение, будто она читает мои мысли. Я стараюсь не смотреть на нее, словно это может заставить ее исчезнуть, но взгляд постоянно возвращается к ее лицу. Трещины на щеке. Испорченная улыбка.

– Нолан опять тебя игнорирует, да? – спрашивает она.

Я не отвечаю.

– Наверное, злится. А ты знаешь, каким он становится, когда злится.

Злится, что Лорелея ушла. Злится, что я – не она. Злится от мысли, что я тоже от него когда-нибудь уйду. Стоп… а вдруг это оно?

Я могла бы прямо сейчас уехать из Харроу-Лейка, сесть в самолет и уже через несколько часов вернуться в Нью-Йорк. Но… вдруг станет только хуже? Вдруг он разозлился из-за того, что я уехала сюда? Или из-за сорванных съемок? Тогда мое возвращение может плохо отразиться на его здоровье. Если я, конечно, не научусь быть идеальной дочерью. Оптимальной.

На комоде лежит небольшая косметичка, которую бабушка заботливо откопала для меня. Нолан любит Пташку. Он любил ее еще до того, как полюбил Лорелею или меня. Он выбрал ее. Я достаю карандаш, подвожу свои темные, почти черные глаза и слегка растушевываю. У Пташки были голубые, но в черно-белом кино все равно непонятно. Мэри Энн с улыбкой наблюдает за тем, как Пташка постепенно оживает в зеркале.

– Тебе надо сделать такую же стрижку, как у нее, – замечает она.

Мэри Энн права. Я должна выглядеть идеально. Достаю ножницы.

Мы с Мэри Энн провели большую часть ночи в лесу, отыскивая деревья, которые были в «Ночной птице». Я произносила реплики Пташки и повторяла ее движения. Потом мы вернулись домой, и я рухнула в кровать. Мне так хотелось спать, что я даже не переживала из-за Мэри Энн, которая молча наблюдала за мной в темноте. Сейчас все это кажется сюрреалистичным, словно полузабытый сон. И вообще, о чем я думала, когда шла за ней в лес?

Когда я проснулась, Мэри Энн уже не было. Поэтому сейчас я выхожу из дома одна, чтобы отметить в своем списке еще одно знаковое место из фильма: закусочную Easy Diner. Теперь на мне правильное платье: бледно-желтое с рюшами и вышитыми бутонами роз. На Мейн-стрит я замечаю Картера, идущего мне навстречу.

О господи!

Весь город видел, как я бросила тарелку и убежала. И еще неизвестно, сколько человек видело, как меня выворачивало наизнанку за воротами парка. И Картер точно был среди них.

Я торопливо забегаю в Easy Diner и замираю, пораженная тем, насколько здесь сохранилась аутентичная атмосфера «Ночной птицы». Нержавеющая сталь и красная кожа. Потолок слегка закруглен, как в старых поездах. За спиной старика у стойки такое же древнее радио, как у бабушки, похожее на готический собор. Вдоль одной из стен располагаются столики, отделенные перегородками. Над третьим от двери висит черно-белый кадр из фильма, где Пташка сидит за этим же столиком, пьет молочный коктейль и искоса поглядывает на молодого человека сбоку от нее. (К концу фильма этот парень превращается в одного из психов с факелом и, конечно же, участвует в убийстве.) На Пташке то самое платье, что сейчас на мне.

В кафе полно народу. По радио играет веселый джаз, но слишком тихо, чтобы узнать мелодию. Я стою в дверях и пытаюсь угадать песню, но тут кто-то вваливается в дайнер прямо за мной.

– Значит, это все-таки ты спряталась тут от меня, – с широкой улыбкой говорит Картер. – Думал, у меня уже глюки. Честное слово, ты как будто вышла прямо из «Ночной птицы». Красивая стрижка.