Кэролайн Кепнес - Провидение

Благодарю девушку и даю совет, которого она не просила и которого, возможно, не хочет.

– Сходите в «Ленз крафтерс», они подожмут вам оправу.

Она улыбается.

– Спасибо.

Дома я герой. Ло дивится моим трофеям.

– Ого. Ты все принес. – Она забирает свои газеты и кофе и направляется в спальню, как обычно по воскресеньям, а когда я прошу остаться, смеется и, даже не обернувшись, отвечает: – Эгги, разберись для начала со своим мешочком, а уж потом занимайся Хлоей.

Мысленно принимаю на себя обет сделать даже лучше – Извини, Ло-Ло – и приступаю к манипуляциям с треклятым мешком, а выполнив всю утомительную процедуру, падаю на диван и похрустываю суставами пальцев. Хлоя Сэйерс – недостающее звено. Джон был влюблен в нее. Теперь увешанные рисунками стены предстают в ином свете. Как же он, должно быть, тосковал по ней. Как желал ее. Ничего этого не было бы, если бы он жил с ней. Ни один художник не вынес бы такого заточения в стенах собственного воображения. Хлоя не бывала там. В этом я уверен. Перебираю все, что есть. На одних работах сегодняшняя Хлоя, на других она – ребенок, на третьих – глаза из квартиры Джона. Вот откуда у него эта коллекция. Он отыскивал рисунки и картины онлайн, распечатывал на принтере и методично размещал на стенах своего дома.

Он скучал по ней. И убивал ради нее?

Нахожу недавнее интервью в «Нейлоне». Помню, как в последний раз прокатился на американских горках, помню момент, когда ты наверху, перед самым поворотом, когда крики только начинаются. Сейчас что-то похожее. Хлоя Сэйерс в футболке. « Живи свободным или умри».

Теперь эта фраза звучит для меня иначе – в сочетании со спокойствием в ее глазах, с печалью, увидеть которую дано не каждому. Эта девушка знает темную сторону жизни. Она страдала и потому была одинока. Живи свободным или умри . Она думала, что, рисуя мальчишку, освободит их обоих.

А потом короткий, как рекламный листок, абзац.

Хлоя Сэйерс более не контактирует с Джоном Бронсоном.

Его местопребывание неизвестно.

Я иду в передний дворик, чтобы Ло не слышала, как я звоню Джеду и Пенни. Солнце бьет по глазам. А очки-то я забыл. Еще один пример саморазрушительного поведения.

Отвечает Пенни.

– Алло?

– Алло, миссис Бронсон?

На заднем фоне тявкает собачонка. Я рад за них. Когда с ребенком проблемы, это верный шаг. Жаль только, что не для нас. У Ло аллергия, а я не любитель животных.

Пенни сразу переходит в наступление.

– Если это из магазина-на-диване, то вообще-то я отписалась от предложений.

С удовольствием и облегчением сообщаю, что это я, Чарльз ДеБенедиктус. Пенни щелкает пальцами: « Джед, иди сюда» . Джед не заставляет ждать себя. « Включи громкую связь» , – говорит он.

– Вы на громкой связи, – сообщает Пенни. – Не против?

Хорошие люди. На одном уровне с Ивонной Белзики.

– Нет, конечно, – говорю я. – Вам это может показаться немного неожиданным, но я провожу кое-какие изыскания и хотел бы спросить, не поддерживаете ли вы связь с подругой Джона.

– С какой еще подругой? – В голосе Пенни отчетливо слышатся настороженные нотки.

– С Хлоей, – говорю я таким тоном, будто у Джона много друзей. – С Хлоей Сэйерс. Она ходила с ним в школу.

Если прислушаться, можно услышать, как грохочет у Пенни сердце.

– А что с ней такого?

– Ну… Мне вот интересно… они с Джоном… были близки?

– Я бы по-другому сказала, – говорит она. Похоже, я задел ее за живое.

– Джон вроде как был в нее влюблен, – вздыхает Джед. – Они тогда еще детьми были.

Пенни возражает.

– Ну и потом… когда он вернулся… уже после…

– Похоже, это больной вопрос, – говорю я, пытаясь вытянуть больше.

Пенни снова дает выход злости. Это она, гадина, постоянно манипулировала моим сыном. Джед пытается смягчить удар. Она была единственным другом Джона, ходила с поисковыми группами. Пенни не остывает. Какие, к черту, поисковые группы. Она просто хотела попасть в газеты . Я слышу, как Джед обнимает жену, слышу ее приглушенные рыдания. Но потом Пенни отстраняется и сморкается.

– Вы двое не понимаете. Мужчины слепы к таким вещам. Только потому, что она хорошенькая и улыбается вам, парням, только потому, что хлопает ресницами и зажигает свечи, вы принимаете все за чистую монету. Думаете, она святая. Защищаете ее, говорите о ней хорошее. Но нет. Нет. Хлоя не святая. Она собственница, она все контролирует, и исчезновение моего сына она использовала, чтобы запустить свою карьеру.

– Пенни, притормози, – снова встревает Джед.

– Нет, это правда. И теперь ей хватает наглости заявиться домой и разгуливать с этим негодяем, который проходу Джону не давал. Из-за него мой сын потому и пошел тогда через лес. И что она теперь делает? Замуж за него выходит.

Теперь понятно, почему Джед и Пенни такие сердитые сегодня. Представьте только: девушка разбивает вашему сыну сердце, потом возвращается домой, а вашего мальчика все нет. И где он, неизвестно. Мой внутренний голос уже не молчит, и сердце мчится вскачь, потому что, ясное дело, девушка и есть ключ. В этом отношении люди предсказуемы. По крайней мере большинство нормальных, здоровых людей. Да, с ними много чего происходит, но их жизнь вертится вокруг одного человека, и для Джона таким человеком была Хлоя. Была и есть, что бы ни творилось вокруг. Это остается неизменным.

Джед ворчит, просит Пенни успокоиться.

– Ты все превращаешь в мелодраму, – говорит он. – Джон пошел через лес, потому что так ближе, а он был парнишка… авантюрный.

Пенни обращается за помощью ко мне.

– Слышите, что мне приходится тут выслушивать?

– Сочувствую вам, Пенни. Вам обоим. Дети могут с ума свести.

– Да, вот он и сводит. Защищает ее, как будто она ангел.

– Я не сказал, что она ангел, – возражает Джед.

– Нет, – соглашается Пенни. – Но ты же и мокрощелкой ее не назвал.

Я перебиваю, довольно-таки грубо.

– Хлоя общалась с Джоном? В последнее время?

– Кто ж знает? Когда Джон вернулся, мы почти его и не видели, он сидел безвылазно в своей комнате и писал ей. А потом – раз, и его уже нет. Насколько мы знаем, да, они переписывались каждый день.

И снова Джед не согласен. Голос его дрожит, и теперь уже Пенни гладит его по спине. Все хорошо, Джед . Я бы хотел сделать для них что-то, как-то помочь, и думаю, что смогу. На этот раз время на моей стороне. На этот уик-энд назначена вечеринка по случаю помолвки Кэррига и Хлои. Для Джона это призыв к оружию. Если бы он разговаривал с ней, то не оклеивал бы стены ее рисунками. Он ушел от нее тогда же, когда ушел от родителей, тогда же, когда уехал из Нашуа. Вопрос – почему?

То новое, что открылось вдруг в истории Бородача и девушки, которую он любил, Хлои Сэйерс, увлекло мою жену даже сильнее, чем меня самого. Она садится к компьютеру, открывает найденную мной страницу в «Фейсбуке», посвященную смерти подруги Хлои, умершей перед тем, как Джон покинул город.