Харлан Кобен - Не говори никому. Беглец

Я молчал.

Кэти наклонилась ко мне:

— Я должна во всем разобраться. Ты это должен понимать лучше, чем кто-либо другой.

— Я понимаю.

— И что?

— Я обещал, что ничего тебе не скажу.

— Кому обещал?

Я покачал головой:

— Просто верь мне, ладно?

— Нет! — Она встала.

— Я только пытаюсь…

— А если бы я тебе сказала не вмешиваться, ты бы меня послушал?

Я смотрел в пол.

— Я ничего не могу сказать.

Кэти направилась к двери.

— Постой, не уходи!

— У меня нет времени, — сухо сказала она. — Отец будет искать меня.

Я встал.

— Позвони мне, ладно? — Я дал ей номер моего мобильного. Ее номер я уже запомнил.

Кэти хлопнула дверью.

Кэти Миллер вышла на улицу. Шея болела просто жутко. Не стоило, пожалуй, так давить на него, но тут уж ничего не поделаешь. Она была вне себя от ярости. Значит, они уже обработали и Уилла… Трудно поверить. Может быть, он такой же, как и все остальные? Или на самом деле верит, что защищает ее?

Впредь надо быть осторожнее.

В горле пересохло. Ей отчаянно хотелось пить, но глотать было пока еще слишком больно. Когда же все это кончится? Поскорее бы… Но она не отступит, ни за что! Так или иначе, но убийца Джули ответит за все!

Дойдя до Восемнадцатой улицы, Кэти повернула на запад, в сторону мясокомбината. Сейчас там было тихо — дневная смена закончилась, а ночная еще не начиналась. Город был похож на театр, в котором играют по очереди два разных спектакля, каждый вечер меняя декорации и актеров. Но в любое время дня и ночи в воздухе стоял один и тот же запах тухлого мяса. Может быть, и человеческого… Кто знает?

Ощущение паники возвращалось. Она остановилась, пытаясь подавить его. Эти руки… Они сомкнулись у нее на горле, играя с ней, то открывая доступ воздуху, то перекрывая его. Власть против беспомощности. Он сдавливал ей горло, пока она не перестала дышать, и жизненная сила стала уходить из ее тела… И с Джули было точно так же.

Кэти настолько погрузилась в ужасные воспоминания, что заметила его, лишь когда он взял ее за локоть. Она резко обернулась:

— Какого…

Призрак не ослабил хватку.

— Ты звала меня, — произнес он воркующим голосом. — Ну что ж, вот я и пришел.

Я хорошо понимал настроение Кэти. Пускай злится. Лучше это, чем еще одни похороны. Положив ноги на кушетку, я прикрыл глаза. Возможно, даже задремал, не знаю. Во всяком случае, когда услышал телефонный звонок, то с удивлением обнаружил, что уже утро. Я посмотрел на табло определителя — это был Крест — и снял трубку.

— Привет!

Он не стал тратить время на обмен любезностями.

— Кажется, мы нашли нашу Шейлу.

Через полчаса я входил в вестибюль отеля «Регина».

Совсем рядом, всего в какой-нибудь миле от моей квартиры! А мы-то думали, что Шейла сбежала на другой конец страны. Шейла… Пока я мог звать ее только так.

Сыскное агентство, услугами которого пользовался Крест, отыскало ее почти сразу. Похоже, она совсем потеряла бдительность после того, как погибла настоящая Шейла. Взяла и положила деньги в Первый национальный банк, да еще оформила там кредитную карточку! Хотя, впрочем, куда ей было деваться? Теперь в этом городе — да что там, почти нигде! — и дня не проживешь без кредитки. Давно прошли те времена, когда можно было остановиться в мотеле под первым пришедшим в голову именем и расплатиться наличными. Осталось, правда, еще несколько притонов, едва ли подходящих для человеческого обитания, где на это могут посмотреть сквозь пальцы. Но они не в счет.

Она, по-видимому, чувствовала себя в безопасности, и это понятно. Чета Гольдберг, торговавшая именами, жила на этом свете лишь благодаря тому, что умела хранить тайны, и у Шейлы-Донны не было никаких оснований опасаться, что они проболтаются. Да они ничего и не сказали бы, если бы не попросили друзья, Крест и Ракель. И если бы не считали себя частично виноватыми в ее мнимой смерти. Опять же раз Шейла Роджерс мертва, значит ее теперь никто не будет искать… Так что неудивительно, что она позволила себе немного расслабиться.

Кредитной карточкой пользовались вчера в районе Юнион-сквер. Проверить ближайшие отели было уже делом техники. Солидные сыскные агентства имеют платные источники практически везде, и если вы думаете, что трудно найти человека, который готов за деньги предоставить конфиденциальную информацию, то просто мало читаете газеты.

Но в данном случае все еще проще. Достаточно звонить по отелям и спрашивать Донну Уайт. Рано или поздно вам скажут: «Минуточку…» — и соединят. И теперь, входя в вестибюль отеля «Регина», я торжествовал. Она жива! Но пока я еще не позволял себе поверить в это до конца. До тех пор, пока не увижу ее своими глазами. Странная штука человеческое сознание! Прежде я не верил очевидному, убеждая себя в возможности чуда, теперь же боялся, что это чудо у меня отнимут, что на этот раз, посмотрев в гроб, я увижу там мою Шейлу!

Твоя навсегда. Это было в записке. Навсегда…

Идти в отель я решил один, и Крест меня понял. Девушка-портье разговаривала по телефону. С извиняющейся улыбкой она показала на телефонную трубку, давая понять, что скоро освободится. Я равнодушно кивнул и со скучающим видом облокотился на стойку. Минуту спустя портье повесила трубку и повернулась ко мне:

— Что вам угодно?

— Я хотел бы увидеться с Донной Уайт. Не могли бы вы подсказать мне номер ее комнаты?

Заранее подготовленная фраза прозвучала неестественно, с каким-то излишним пафосом. Как у ведущего музыкальной радиостанции.

— Извините, сэр. Мы не сообщаем номера комнат наших клиентов.

Я хлопнул себя по лбу:

— Ах да, конечно, извините! Я должен сначала позвонить. У вас есть внутренний телефон?

Девушка показала направо — на стене висели в ряд три белых телефонных аппарата без кнопок. Я поднял трубку, дождался ответа телефонистки и попросил соединить меня с номером Донны Уайт. Прозвучало стандартное «с удовольствием», и я услышал гудок. Сердце прыгало в груди от волнения. Второй гудок… Третий… После шестого механический голос сообщил мне, что номер не отвечает и я могу оставить сообщение… Я повесил трубку.

Что теперь?

Ждать, что же еще? Я купил в киоске газету и устроился в уголке вестибюля, откуда было видно дверь. Прятать лицо за газетой, как в шпионском фильме… полный идиотизм. В желудке стоял ком. Вообще-то, я не склонен к язвенной болезни, но последние несколько дней чувствовал непрекращающуюся изжогу.

Все попытки читать газету, разумеется, ни к чему не привели. Сосредоточиться было невозможно — тупо переворачивая страницы, я каждые три секунды бросал взгляд на дверь. Ни новости, ни иллюстрации, ни результаты матчей не привлекали моего внимания. И даже комиксы казались чем-то слишком заумным.