Виктория Хелен Стоун - Джейн Доу. Без сожалений

Даже меня удивляет, с какой скоростью он переключился с флирта на оскорбления. Я складываю на груди руки, словно защищаясь.

— Это всего лишь одна кошка. И я не толстая.

Стивен хмыкает. Я смотрю в боковое окно.

— Это просто шутка, — после паузы говорит он. Я не отвечаю, и он раздраженно фыркает. — Ладно тебе. Что ты надулась? Я же просто пошутил.

— Шутка получилась грубой.

— Прости. Ты удивила меня, вот и все. Я не люблю кошек.

Он сожалеет, но в том, что так вышло, виновата я. Я должна была догадаться, что он ненавидит кошек, и учесть его предпочтения. Пусть и корявое, но это предложение мира, и предполагается, что я приму его. Возьму на себя вину, проглочу обиду и буду стесняться своего веса и своей кошки.

— Извини, — тихо говорю я.

Он хлопает меня по руке. Теперь все замечательно.

— Ведь ты больше не дуешься, да?

Сажусь прямо и выдавливаю из себя улыбку.

— Я не дуюсь.

— Вот и хорошо. День-то был прекрасный.

День действительно был прекрасный. А я едва не испортила его.

— Как насчет того, чтобы завтра пообедать? — предлагает Стивен.

Я улыбаюсь в ответ.

— Было бы замечательно.

Он довозит меня до дома, и я машу ему, прежде чем зайти в подъезд. Как только дверь за мной закрывается, моя лучезарная улыбка превращается в оскал.

Жду не дождусь, когда собью с него спесь.

Наконец-то. Вот она. Моя кошка.

Мне отдают ее в картонной переноске, и на пути домой я представляю, как она сидит там, скрючившись, злая и готовая наброситься. Я бы отреагировала именно так, если б меня запихнули в коробку с несколькими дырками.

Осторожно ставлю переноску на пол и отодвигаю клапаны, удерживающие ручки. Я раздвигаю половинки крышки и делаю шаг назад, чтобы избежать нападения. Но она не выскакивает. Вместо этого высовывает голову в щель между ручками и оглядывается по сторонам. Она настороже, но вид у нее скучающий. Она просто невероятно невозмутима.

Оценив комнату, кошка снисходит до того, чтобы посмотреть в мою сторону. Она элегантно выпрыгивает из коробки и бесшумно приземляется на пол. Несколько раз проводит язычком по своей роскошной серой шерстке, а потом, нагло игнорируя меня, принимается исследовать комнату. Я уже ее люблю.

Считается, что социопаты не умеют любить. Я узнала об этом, когда мне было семнадцать. Однако это утверждение вызывает у меня сомнения. Мне кажется, я любила Мег. Пусть я не была чуткой и понимающей, но меня волновало то, что происходит с ней, и мне нравилось, как я чувствовала себя, когда была с ней.

А может, я просто использовала ее ради того, что она привносила в мою жизнь? Не исключаю. Но насколько сильно это отличается от того, как любят другие люди? Я смотрю по сторонам и вижу, как люди любят другого человека, потому что им хорошо с ним. Разве здесь нет корысти? Разве здесь нет эгоизма? Чем же я так сильно отличаюсь?

После ее смерти боль была такой сильной, что я стала искать в Интернете «любовь» и «социопатию». И с удивлением обнаружила новые мнения экспертов, которые высказывали теорию, что люди вроде меня умеют формировать связи. Пусть у нас нет души, но, вероятно, мы не совсем пустые. Внутри что-то периодически постукивает. К сожалению, иногда очень болезненно.

Так что, может, я люблю эту кошку, а может, и нет, но я запала на нее. Она крадется по моей квартире, и ее мышцы напрягаются и расслабляются в завораживающем ритме. Она охотник, она настороже, ее глаза широко открыты, а уши навострены.

Я сажусь на диван и наблюдаю, как она находит лоток и тут же садится писать, помечая его. Выпрыгивает из лотка, по-быстрому делает себе туалет и исчезает в моей крохотной спальне.

Несколько минут спустя кошка возвращается и запрыгивает на кухонный стол. Надо бы сфотографировать ее и отослать Стивену. Я все еще смеюсь над этой шуткой, когда она запрыгивает почти к потолку, на полки. Там сворачивается клубком и наконец-то обращает свой взор на меня. И разглядывает с позиции превосходства.

— Ах ты, маленькая сучка, — восхищенно шепчу я.

Она сонно моргает в ответ. Лучшая кошка на всем белом свете.

Несколько дней она упорно держится на расстоянии, время от времени подсаживаясь ко мне на диван. Но сегодня утром я просыпаюсь, и кошка лежит, прижавшись к моему бедру. Она такая же теплая и мягкая, как я и представляла. Я повалялась в кровати лишние десять минут, чтобы просто насладиться ее близостью, гладила ее по спине, и она одобрительно урчала.

Это было, по сути, самым ярким из сегодняшних событий. Рабочий день закончился, и я уже час сижу за ужином со Стивеном. Мне хочется побыстрее добраться до дома, чтобы взглянуть, чем она там занимается.

— Стивен, — нерешительно говорю я, отправляя в рот последние палочки жареной картошки. — А ты веришь во все, что твой отец говорил в воскресенье?

— Что все?

— Насчет женщин.

— Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

На этой неделе мы с ним дважды обедали, но я все откладывала этот разговор, словно смущалась заводить его. Наконец я выдаю ужасную правду.

— Я не девственница.

Он ошарашенно хлопает глазами, а я затаиваю дыхание, очень надеясь, что на моих щеках появился румянец.

— В том смысле… — Я замолкаю и морщусь. — Ты же не рассчитывал на это, ведь так? После всего, что сказал твой отец…

— Нет, — поспешно отвечает он. — Естественно, нет.

— Но все эти слова о том, что женщины, которые не раздвигают ноги, более праведны… Я заволновалась… Я подумала, что тебе не понравится, если… Не знаю! Но ты же тоже не девственник, как я полагаю!

Он улыбается.

— Нет. Но с мужчинами по-другому. Это же очевидно.

Я киваю, как будто соглашаюсь.

— Знаю.

— Нет, Джейн, я не рассчитываю, что ты окажешься девственницей. Если, конечно же, ты не какая-то там потаскуха, которая переспала с пятнадцатью парнями.

Я переспала с пятнадцатью парнями к тому моменту, когда мне исполнилось… Двадцать? Или двадцать один? Кто знает. Но так как названное им число не соответствует нынешнему истинному количеству, я энергично мотаю головой.

— Нет. Точно не с пятнадцатью.

Он откидывается на спинку стула и мгновение пристально смотрит на меня.

— Ясно. А со сколькими?

Я прячу лицо в ладонях.

— Стивен! Это… это очень личное.

— Не означает ли это, что их было слишком много?

— Нет! — Интересно, какое количество для него идеально? Наверное, один. Не потаскуха, и он избавлен от трудностей, которые сопровождают первый раз. Хотя, возможно, ему и понравилось бы. Наверняка понравилось бы. Немножко боли и крови — и вот доказательство, что он спит с хорошей девочкой.

— Ладно тебе, — уговаривает он меня. — Так со сколькими?

— Сомневаюсь, что это… Господи! Почему тебе так хочется это знать?