Виктория Хелен Стоун - Джейн Доу. Без сожалений

Слышатся одобрительные крики.

— Когда-то у женщин был стыд! Они не получали вознаграждения за беспорядочные связи! Им не выдавали талоны на питание, им не делали бесплатные аборты, им не предоставляли квартиры с кабельным телевидением!

Взгляды всех становятся лучезарными. Все устали платить налоги ради того, чтобы маленькие ублюдки получали достойное питание и имели место для сна.

Конечно, я им тоже не сочувствую. Моя социопатия отделяет меня от других и отгораживает от их страданий. Однако она не превращает меня в слепую.

Пусть я не жалею женщин, которые работают полный день и все равно не могут прокормить своих детей, но я вижу, что с ними сделала такая жизнь. Я вижу, как социопаты, возглавляющие гигантские корпорации, стремятся урвать как можно больше денег, и деньги от наших налогов идут на продуктовые карточки для их сотрудников. Мы дотируем корпоративные доходы. Все до гениального просто. Жульничество высшей марки. И все эти самодовольные прихожане думают, что они самые умные. Я бы точно обчистила их, если бы мне выпал шанс.

Лекция продолжается, и меня охватывает дикая скука. Мысленно я переключаюсь на женщин, которые энергично кивают практически на каждое слово пастора. Их убежденность в его правоте ставит меня в тупик.

По опыту я знаю, что мужчины начинают уговаривать женщин раздвинуть ноги буквально с того момента, когда девочка начинает ходить. В этом сценарии мужчины олицетворяют Господа. Они постоянно проверяют, что мы выберем: правильное или неправильное. Но все это уловка. Правильного не существует. Ты либо любительница подразнить, либо шлюха. Бездушная недотрога или Иезавель [8] В Библии жена израильского царя Ахава, чье имя стало нарицательным и обозначает любую бесстыдную или подлую женщину. . Их пенисы — это «волшебная лоза» [9] Имеется в виду основной инструмент-индикатор для такого занятия, как лозоходство — поиск чего-либо (как правило, под землей) по якобы энергетическим волнам, улавливаемым лозой. Господа, с помощью которой они выискивают зло.

Я улыбаюсь своим мыслям, и взгляд пастора тут же перемещается на меня. Вероятно, он думает, что я так реагирую на его слова. Только я не знаю, что он сказал, но явно нечто такое, на что я не должна улыбаться. Я плотно сжимаю губы, чтобы не хихикнуть. Он мгновение наблюдает за мной, пытаясь понять, кто я такая.

Он заинтригован.

Я тоже заинтригована. Уж больно много внимания пастор Хепсуорт уделяет блуду. Он много думает о нем. Вероятно, у него есть тайна, которую я могла бы использовать против него.

Это стало бы достаточной местью. Болезненной и подлой.

Достаточной, но не идеальной, потому что Стивен во всем обвинит женщин, которые развратны по своей природе, простит отца и ничему не научится. Рана будет несмертельной, возможно, никто не покалечится…

И все же идея хорошая. Буду иметь ее в виду в качестве… закуски. Такой, которая подчеркнет вкус главного блюда.

Чтобы закончить фарисейское осуждение на позитивной ноте, все исполняют еще две жизнеутверждающие песни. Во время пения мимо скамей движутся корзины, и я могла бы запросто стянуть оттуда пару сотен долларов. Деньги мне не нужны, а вот пощекотать себе нервы я люблю. Мысленно аплодирую своими жадными ручонками и, благодушно улыбаясь своей соседке, передаю ей корзину. Терпение — это добродетель.

Служба заканчивается, и зал взрывается гулом голосов. Переговариваясь, прихожане встают и устремляются к знакомым. Стивен стоит у аналоя в окружении небольшой группы, он жмет руки и похлопывает по плечам. Здесь он незначительная знаменитость. Сын главного. Перехватывает мой взгляд и машет мне. Я энергично машу в ответ, потрясенная тем, что он удосужился заметить меня. Он не подзывает меня к себе, поэтому я топчусь на месте и стараюсь выглядеть неуверенно.

Отца Стивена окружает более внушительная группа почитателей, а вот женщина, которую я обозначила как мачеху Стивена, беседует всего с несколькими дамами. Я подхожу поближе. На ней много косметики, но я пытаюсь заглянуть под макияж и увидеть женщину. Отцу Стивена на вид лет шестьдесят, а его жене, вероятно, нет и сорока. Ничего удивительного, это же второй брак.

Женщины начинают расходиться, и я приступаю к действию. С робким видом сцепив руки, бочком-бочком придвигаюсь к ней.

— Здравствуйте! Я Джейн. Я работаю со Стивеном.

— Здравствуйте. Ронда Хепсуорт.

— Рада познакомиться, миссис Хепсуорт. Стивен пригласил меня на службу, так как я недавно приехала в город. Все было великолепно.

— О, огромное вам спасибо! — Радушные слова и широченная улыбка не вяжутся с холодком в ее взгляде.

— Вы, должно быть, очень гордитесь этой церковью, — говорю я. — Ваш муж — великий человек.

Ее улыбка не меняется.

— Спасибо.

— И вашими пасынками… Ну, я знакома только со Стивеном, но много слышала о его брате и сестре.

Она откашливается, и я задаюсь вопросом, не испытывает ли она неловкость, когда ее называют мачехой. Ведь она всего на несколько лет старше Стивена.

Оглядевшись по сторонам словно в поисках пути к бегству, миссис Хепсуорт опять откашливается.

— Вы… вы со Стивеном встречаетесь?

Я смущенно опускаю голову.

— Я бы так не сказала. Мы просто друзья.

— Ну, это мило с вашей стороны, прийти на службу. Мне тут нужно кое-что…

Она замолкает на полуслове, когда подходит Стивен.

— Джейн! Привет!

— Привет!

Он переводит взгляд с меня на Ронду, но нас друг другу не представляет.

— Что ты думаешь о церкви?

— Здесь так красиво! И все такие милые…

— Как я уже сказала, мне надо идти… — Ронда всплескивает руками, показывая, что обстоятельства сильнее нее. — Была рада познакомиться с вами, Джейн.

Когда она отходит за пределы слышимости, я говорю Стивену:

— Она такая милая…

Он пожимает плечами.

— Что? Тебе она не нравится? Мне кажется, она классная.

— Да. Да, она классная. — Больше он ничего не говорит. Его губы слегка изгибаются.

Боже, я заинтригована. Неужели он считает ее охотницей за деньгами? Честолюбивой авантюристкой? Надеюсь, я увижу, как она общается со своим мужем, и смогу понять, что за силы движут этой семьей.

— Стивен! — раздается сзади звучный голос пастора.

Мы оба поворачиваемся, и Стивен тепло приветствует отца и обнимает его, похлопывая по спине, — такое впечатление, будто они не виделись неделями.

— Пап, проповедь великолепная. — Единение отца и сына на почве женских слабостей. Трогательно.

Пастор переводит взгляд на меня. Его глаза расширяются от любопытства.

— Пап, это Джейн. Мы вместе работаем. Я привел ее сюда, чтобы она проверила, подходит ли ей наша церковь.

— Пастор Роберт Хепсуорт. — Он мягко пожимает мне руку и не предлагает называть его Бобом. — Приятно познакомиться, Джейн.