Евгения Кретова - Круиз на поражение [СИ litres]

Махнув рукой, поплелась на ужин в ближайший ресторан, без аппетита, не выныривая из смартфона, съела салат и выпила кофе. Чтобы сразу не идти в каюту, прошлась по палубе. Вечер был свежим, мягким, над волнами догорал закат, рассыпал по волнам огненно-рыжие угли, смешивая их с розовой пеной. Девушка смотрела за линию горизонта, вдыхала полной грудью теплый, пропитанный солью, ветер. Со второй палубы поднимался высокий худощавый мужчина. Ссутулился, стараясь держатся в тени, пропускал вперед пассажиров лайнера.

Затаив дыхание, девушка наблюдала за ним.

Неуловимо знакомый даже в этой полутьме и сине-белой иллюминации профиль, нос с горбинкой, острый кадык.

– Николя! – она заорала, махнула рукой, привлекая к себе внимание.

Она готова была дать голову на отсечение, что мужчина вздрогнул. Но не оглянулся.

Ангелина бросилась к нему. Расталкивая прогуливающихся пассажиров, она мчалась к лестнице, ведшей со второй палубы, рассчитывая, что мужчина, похожий на Николя Крейга, пересечется с ней.

Но неизвестный, небрежно взглянув на нее и помедлив на развилке, стал спускаться вниз.

– Николя! Крейг!

Пробежав чуть дальше, она бросилась вниз по оказавшейся свободной соседней лестнице, наперерез мужчине. Тот, рассеянно повернулся в другую сторону и неспешно направился прочь.

Ангелина растерялась. Застыла на мгновение.

И обогнув парочку, фотографировавшуюся на фоне заката, стремительно догнала мужчину. Дотронулась до локтя:

– Николя!

Мужчина величественно обернулся, улыбнулся:

– You made a mistake, – проговорил, чуть растягивая слова.

Ангелина потеряла дар речи – мужчина оказался очень похож на американца Крейга.

– Простите… Вы просто очень похожи на одного моего знакомого из Нью-Йорка, – пролепетала девушка.

– О, я с другой стороны Атлантики, – мужчина развернулся и решительно направился к лифтам.

Ангелина смотрела ему вслед, не понимая, как она так могла обознаться. И обозналась ли?

– Ах, вот ты где! – горячие руки подхватили ее, приподняли над палубой. – Степан улыбался. – Я так понимаю, я должен тебя отблагодарить за вызволение из заточения?

– Почему так долго, Степ?!

Молодой человек отмахнулся:

– Пока он с меня все показания не взял, не успокоился. И насчет Крейга тоже. А он что, правда, исчез?

Девушка невольно покосилась в сторону лифта, в котором исчез англичанин, так похожий на Крейга.

– Не знаю. Но вместо него сегодня весь день работа Том…

– Мм, однако, – Степан почесал подбородок. – Интересно, куда он мог деться? Странно… Расскажи, что у вас сегодня?

Ангелина, торопясь, рассказала, как прошел первый день второго тура.

– Я там такую залипуху сделала, Степ. Нас выкинут с позором, едва увидят мои «творения», – она прикрыла глаза и покачала головой. – Я тебя предупреждаю. И показ завтра в полдень. Если никто никого за ночь не съест.

– Ага, щас. Так мы и дадимся…Главное, чтобы с утра меня Фариди опять куда-нибудь не вызвал… Пошли, поужинаем?

Ангелина мрачно вздохнула:

– Так я поужинала.

Степан почесал кончик носа:

– Ну, мне компанию составишь…

Они выбрали укромный уголок на открытой третьей палубе. С пятой палубы доносилась музыка дискотеки, сегодня крутили популярные песни Сан-Ремо. Чуть хриплый, очаровательно простуженный женский голос и захватывающие ритмы.

Степан вскинул голову:

– О, это же Эмма Марроне, «Cercavo Amore», – обрадовался и протянул Ангелине руку: – Давай, потанцуем?

– Марроне? Как ты? В смысле – твой псевдоним? – Ангелина неуверенно вложила пальцы в открытую ладонь. Шагнула навстречу.

Степан кивнул.

– Почему бы нет.

Здесь никого не было. Только они, море и ветер. Степан молчал, незаметно касался носом о ее висок – она улавливала его горячее дыхание, тайком вдыхал ее аромат, пытаясь распознать его. Миндаль. Жасмин. Цитрус. Она впитывала тепло его рук, прислушивалась к его сердцебиению.

Запрокинула голову и подмигнула.

Молодой человек озадаченно посмотрел на нее:

– У тебя глаз дергается.

– Он не дергается, он подмигивает…

– М-м, – молодой человек понимающе кивнул, нахмурился.

Внимательно посмотрел на девушку и поймал на себе ее улыбку.

Ангелина снова мигнула.

– Вот опять…

– Я знаю, – она откровенно смеялась.

Степан задумчиво любовался ею, скользил взглядом по оголенной шее.

– Мне кажется, мы договорились, что это условный сигнал…

– Я помню.

– Это он? – Степан склонился к ней так близко, что их дыхание невольно смешалось.

Девушка кивнула. Молодой человек отодвинулся:

– Ух ты… – заглянул в глаза.

Руки скользнули по девичьим плечам. Степан коснулся лбом ее лба, улавливая смятение на дне неспокойных глаз. Девушка запрокинула голову и прикрыла глаза, прислушиваясь, как он гладит ее кожу, перебирает пряди волос.

– Я знаю одно место, оттуда незабываемый вид, – проговорил тихо и вместо поцелуя, потянул ее из ресторанчика вверх по узкой винтовой лестнице. – Хочу показать его тебе.

Железные ступени, узкие и высокие, плохо освещенные. Ангелина едва поспевала за молодым человеком. Запыхавшись, она остановилась, чтобы перевести дух, прислонилась к прохладной стене лайнера. Здесь было, действительно, невероятно: розовый закат, темное синее море и звезды. Будто в одной точке сомкнулись целые сутки – утро, день и ночь.

Степан спустился на ступеньку ниже, оказавшись прямо перед девушкой, обнял за талию. Заглянув в глаза, коснулся губами виска. Помедлил. Девушка шумно втянула носом соленый, пропитанный нежностью воздух. Степан коснулся губами мочки уха, шеи, щеки…уголка девичьего рта. Неторопливо, оставляя возможность передумать. Но девушка в его руках, натянутая будто струна, напряженная, не шевелилась, не дышала, в одно мгновение превратившись в оголенный нерв. И тогда он поцеловал всерьез. Сперва легко, будто мотылек, коснулся губами губ. Смешивая дыхание, окутывая теплом и нежностью. Ангелина замерла, впитывая ее, примеряя на себя, как диковинный наряд. Застенчиво приоткрыла губы.

Степан ждал этого. Чуть надавил губами, проник чуть глубже и тут же отстранился. Дразнил. Приглашал отозваться. Чтобы снова завладеть, на этот раз безраздельно. Руки скользили по девичьим плечам от локтя выше, замирали на шее, но лишь на мгновение, чтобы тут же погладить линию подбородка, чуть приподняв его, погладить щеку, висок, запутаться пальцами в волосах.

Ласковые и горячие руки, порывистое дыхание. Она медленно растворялась в нем, отрешаясь от реальности.

Тихий стон вырвался из груди, в глазах потемнело – или это на море окончательно опустилась ночь, проглотив летнее солнце. Сине-малиновые огни иллюминации отражались на лицах, рассыпались на волнах. Степан замер, освободил ее губы, но не ее саму. Девушка прошептала: