Калья Рид - Разгадка [litres]

Прошлым летом он один раз приехал домой на выходные. После окончания колледжа он перестал приезжать домой на каникулы. А если и приезжал, то крайне редко, за что я на него обижалась. Мне было грустно. Я ревновала. Мне хотелось, чтобы он всегда оставался со мной. Но у него шла стажировка, я это знала. Он много работал. Он зарабатывал сам и экономил каждый доллар.

– Не злись, малышка, – сказал он мне как-то раз.

Малышка. Когда мне было десять, мне это прозвище нравилось, но теперь я начинала его ненавидеть. Я скрестила руки на груди и посмотрела на него.

– Ты не мог бы придумать для меня что-то новенькое? Я официально переросла «малышку».

Он пристально посмотрел на меня.

– Но я привык тебя так называть!

– А теперь зови как-нибудь по-другому… например по имени.

Он пожал плечами и отвернулся. Через полчаса он уже садился в машину, чтобы вернуться на работу, в свою квартиру, в свою холостяцкую жизнь. Мне было больно думать, что моя жизнь вновь сведется к электронной почте, эсэмэскам и звонкам.

Я смотрела, как он уезжает, и мне казалось, что я простояла здесь все триста шестьдесят пять дней, ожидая его возвращения.

И вот теперь он был здесь. Наконец.

Натянув поводья лошади, я наблюдала за ним. Он повернулся ко мне спиной, разговаривая со своим отцом. Мне тотчас захотелось окликнуть его, но я держала рот на замке.

Я попыталась представить, что он увидел бы, окликни я его по имени. Юную Наоми с косичками, свисающими на спину, и поцарапанными коленками? Или же меня такой, какая я сейчас? Никаких косичек. Выше ростом. Длинноногая. Моя грудь, на которой раньше торчали два прыщика, превратилась в два соблазнительных холмика. Глаза, некогда слишком большие для моего лица, теперь были в самый раз. Скулы, которые раньше, как мне казалось, слишком сильно выступали вперед, теперь придавали моему лицу изящный абрис. Глядя на себя в зеркало, я видела перед собой симпатичную девушку.

Я знала: Лахлан тоже неизбежно изменится. Но он выглядел даже лучше, чем я могла себе представить. Его плечи стали шире. Его волосы подстрижены короче. Длинные пряди на макушке взъерошил ветер. При виде Лахлана у меня так защемило сердце, что я испугалась, что оно сейчас разлетится на миллион осколков. Я тотчас поклялась себе, что не позволю, чтобы он вновь уехал от меня надолго.

Когда же он, скрестив на груди руки и откинув голову назад, громко рассмеялся, я не смогла больше сдерживать свою радость.

– Лах! – крикнула я.

В следующую секунду я соскочила с лошади и бросилась к нему. Ветер трепал мои белокурые волосы, но мне было все равно. Все равно, что мои щеки покраснели от холода. Ничто из этого не имело значения, потому что он, наконец, вернулся.

Лахлан обернулся ко мне, сияя улыбкой. Мое сердце сделало сальто, и я улыбнулась в ответ. Но как только я подошла ближе, его улыбка начала тускнеть. Он смотрел на меня, нахмурив брови. Когда же я остановился перед ним, он ничего не сказал. Лишь смотрел на меня, словно никогда не видел раньше.

– Это ты, малышка? – наконец сказал он.

Я запрокинула голову, чтобы взглянуть на него, и нахмурилась. Я не сказала ему и пары слов, но между нами что-то уже было не так, как раньше.

– Перестань называть меня так.

На его лицо вернулась слабая улыбка, но какая-то вымученная. Неестественная.

– Ты стала другой.

– Я выросла, – сказала я.

– Верно, – согласился он.

Я и не представляла, что нам будет так трудно говорить друг с другом. Мне казалось, что мы просто продолжим наш разговор с того, на чем остановились в прошлый раз. Но прошлый раз был давно. Очень давно. Между нами повисло молчание, которого никогда раньше не возникало. Я хотела, чтобы оно ушло. Я его ненавидела.

– Я так рада тебя видеть, – выпалила я.

Я не стала спрашивать разрешения. Я шагнула вперед и обняла его за талию. Лахлан на секунду напрягся, но затем его руки робко обвились вокруг моих плеч. Мы стояли, обняв друг друга. Сколько раз я мечтала прижиматься к нему и не отпускать его! Он и раньше обнимал меня, но это всегда было дружеское объятие, больше похожее на похлопывание по спине. Но прошло несколько секунд, а его руки все еще обнимали меня. Бабочки, которые раньше порхали в моем теле всякий раз, когда он был рядом, исчезли. Вместо этого каждый клочок моего тела, прижатого к Лахлану, словно пронзало током. Кончик моего носа коснулся его горла, и я сразу ощутила его запах. Запах улицы, смешанный с одеколоном. Пьянящий аромат будил во мне прошлое, напоминая, что объятия Лахлана были для меня домом. Я крепко сжала его куртку.

Когда дело касалось Лахлана, мое воображение не знало границ. Я выдумывала самые безумные сценарии того, как он внезапно влюбится в меня. Он скажет мне, как сильно меня любит. А затем поцелует меня. Этот поцелуй затмит все случившиеся раньше поцелуи и прикосновения, как будто их и не было. На этом мое воображение всегда ставило точку. Но в эти мгновения мой разум предлагал мне сценарии, включавшие в себя нечто большее, чем поцелуи. Мои руки, обнимавшие его талию, непреднамеренно прижимали его ближе. Мои груди прижимались к его телу, и я чувствовала между ног тепло. Все равно что чиркнуть спичкой: только что ничего не было, а в следующий миг не стало ничего, кроме света и тепла.

Я напугалась так, что поспешила отстраниться. Лахлан смущенно посмотрел туда, где я стояла всего несколько секунд назад, затем откашлялся и огляделся по сторонам.

Нас разделяло всего несколько дюймов. Я сделала шаг назад.

– Расскажи мне все! – пискнула я. – Как твоя новая работа? Когда ты вернешься в Маклин?

Так много вопросов. Я была не в силах сдерживаться, мне хотелось знать обо всем. Лахлан всегда поддерживал со мной связь по электронной почте. Но его письма были короткими. Спокойными. Они не шли ни в какое сравнение с личными встречами, где он всегда подробно рассказывал о своих друзьях, о колледже, о том, что видел и что показалось ему смешным.

Я жила благодаря этим историям.

Под залпом моих вопросов плечи Лахлана заметно расслабились.

– Моя новая работа – скука смертная. По сути, я мальчик на побегушках с крошечной кабинкой в качестве «офиса». И мой «офис» прямо рядом с одним парнем. Кажется, его зовут Дарин. Он жуткий трудоголик. Наводит на меня ужас. Клянусь, он делает это нарочно, чтобы у меня снесло крышу.

Я рассмеялась.

– Это по-прежнему звучит захватывающе. Даже с Дарином Жутким Трудоголиком.

Он немного помешкал, прежде чем положить мне на плечо свою тяжелую руку. Он делал это постоянно, чисто по-дружески. Но теперь мои груди были прижаты к его животу, и жар его тела мгновенно согрел меня. Покалывание вернулось. Он снова откашлялся.

– Тебе что ни расскажи, все звучит захватывающе, – усмехнулся Лахлан. – Скажи я тебе, что завтра мне будут пломбировать корневой канал, и ты запрыгаешь от волнения и восторга.