Андерс де ла Мотт - Осеннее преступление

Мари зло глянула на него.

— Я была в кустах, меня рвало. Когда мы с Бруно вернулись на плато, мы услышали какие-то звуки из палатки, а потом Карина вдруг начала кричать.

Симон повернулся к Джо, который стоял, упершись руками в колени; Таня положила руки ему на плечи.

— А твоя версия?

— Она попросила еще травы. — Джо сплюнул. — У меня оставалось полкосяка, и мы вытянули его на двоих у нее в палатке. Начали обжиматься, а потом услышали, что кто-то идет. И тут она вдруг подняла крик. — Он покачал головой.

Карина по-прежнему молчала, уткнувшись головой Мари в плечо. Симон посмотрел на нее, потом на Джо и, наконец, на Таню. Магнитофон, который все это время не прекращал звучать, переключился на “Роксетт”. Бодрая музыка и высокие голоса придавали ситуации оттенок абсурда.

— Слушайте, — медленно начал Симон, — Мы все пьяны, устали.

— Ты что думаешь, она врет? — выпалила Мари.

Симон вскинул руки.

— Я просто хочу сказать, что под кайфом легко принять одно за другое. — Он бросил взгляд на Таню. — Джо и Таня сейчас уедут. Но сначала он попросит прощения, да?

Таня кивнула.

— Если Джо сказал или сделал что-то недопустимое, он просит прощения. Ты просишь прощения? — спросила она Джо.

Джо, стараясь не смотреть ей в глаза, выпрямился и стряхнул с себя камешки.

— Конечно, да! — сказала Таня, на этот раз резче.

Джо поднял голову и сжал губы. С усилием скорчил покаянную гримасу.

— Извините. Мне жаль. — Он сделал два шага к костру, рванул к себе кожаную куртку. — Мне жаль, что вы — кучка сопляков-недорослей.

Джо влез в куртку и решительно зашагал по тропинке вниз, к разворотному кругу. Таня еще какое-то время постояла на месте.

— Я правда прошу прощения, — сказала она Мари и Карине, но они даже не взглянули в ее сторону. Таня пошла было по направлению к тропинке, но обернулась и взглянула на Симона. — Сорри.

Пока Таня медленно спускалась по тропинке, он так и стоял в полукруге, но потом что-то вспомнил. Нырнул в палатку и отыскал кассету в кармане гитарного чехла. Догнал Таню на тропинке и отдал кассету ей.

— Вот. Ты сказала: тебе понравилась эта песня.

Таня посмотрела на кассету, прочитала вслух: “Property of Simon Vidje [24] Собственность Симона Видье (англ.). ”. Сунула кассету себе в карман. Сказала спасибо, встала на цыпочки и поцеловала его в губы.

— Ты станешь звездой, Симон. — Она повернулась и стала быстро спускаться к разворотному кругу.

Внизу Джо уже высек искру, и мотоцикл взревел.

Таня едва успела перекинуть ногу через седло, как Джо рывком тронул мотоцикл с места по лесной дороге. Последним, что они увидели, была вытянутая над головой рука Джо с торчащим вверх средним пальцем.

Симон вернулся на плато. Бумбокс с “Роксетт” начал хрипеть — батарейки садились. По брезенту палаток застучал дождь. Сначала упало несколько капель, потом все чаще, гуще. Холодный дождь. Совсем не такой, как летние дожди, он вскоре потушил догоравший костер. Остальные стояли полукругом на краю лба и поджидали Симона. Капли осеннего дождя падали все чаще, превращая мир в острые штрихи.

— Ну, — Симон легонько пожал плечами, — на сегодня, наверное, все? Что скажете?

Карина высвободилась из объятий Мари и подошла к Симону.

— Предатель! — выпалила она. Лицо пылало от злости, под глазами чернела размазавшаяся тушь.

— Почему?

Не отвечая, Карина дала ему пощечину. От боли и неожиданности Симон взялся за щеку.

— Но я только хотел… — Он поискал слова, но не нашел подходящего продолжения. По брезенту застучало громче.

— Как ты мог? — выкрикнула Мари и встала рядом с Кариной. — Как ты мог защищать такого типа? Насильника?

— Но я… — Симон поднял руки.

— Ты с ней трахался? — Карина шагнула вперед. — Ну конечно, да. — Она повернулась к Алексу и Бруно. — Симон трахался с этой шалавой, пока ее братец пытался меня изнасиловать. Поэтому и дал им смыться. — Карина уже почти кричала.

— Сволочь, предатель, — зарычал Бруно и тоже шагнул вперед. — Решил, что лучше нас, да? Всыпать бы тебе как следует.

— Давайте все немного успокоимся. — Симон так и стоял с поднятыми руками; он сам расслышал страх в своем голосе. Бумбокс внезапно замолчал. Дождь припустил еще сильнее. По палаткам уже не стучало — гремело.

Ресторан оказался просторнее, чем выглядел снаружи; в нем царила поблекшая атмосфера былых времен. Под высоким потолком нашлось место для балкона в форме подковы, который начинался у короткой стены и тянулся вдоль длинной почти до самой сцены, где джазовое трио играло что-то жизнерадостное. За семьдесят лет праздников сигаретный дым въелся в стены, смешался с кухонным чадом из буфета и парфюмом гостей.

Просто-Лассе купил Анне и Агнес приглашения на ужин и отказался взять с них деньги. Эрику и Агнес, похоже, было неплохо вместе — они что-то оживленно обсуждали, набирая еду у шведского стола. Маленькие таблички сообщали, где какое блюдо, и так как у половины, а то и больше, блюд были итальянские названия, Анна заключила, что они происходят из семейного ресторана Сорди. Ее подозрения подтвердились, когда она увидела Бруно Сорди, который нервно отдавал распоряжения официантам.

Алекс Морелль и две его дочки сидели на почетном месте, рядом с ними родители, Бенгт Андерсон и супруги Сорди. В какой-то момент Алекс и Анна встретились глазами. Анна уже готова была помахать ему, но ограничилась улыбкой и кивком.

После главного блюда Агнес и Эрик куда-то убежали. Анна решила воспользоваться случаем и поговорить с Просто-Лассе начистоту.

— Элисабет Видье…

— Да?.. — Он подождал продолжения, чтобы понять, куда она клонит.

— Почему она вдруг взяла да и сдала Табор? Он же пустовал годами.

— Я уже говорил. Она решила, что сейчас самое время пустить недвижимость в дело.

— Но почему именно сейчас? Почему — именно нам?

— А почему нет? — Просто-Лассе выдал улыбку “славный малый”, которая наверняка подействовала бы на кого угодно. Но не на Анну.

— Ответьте, пожалуйста. Зачем понадобилось так быстро ремонтировать Табор и почему его сдали именно нам?

Просто-Лассе посерьезнел.

— Элисабет позвонила мне где-то с месяц назад, примерно в то время, когда стало известно, что вы займете должность. Попросила меня связаться с вами и рассказать о Таборе.

— И вы не спросили почему?

Просто-Лассе покачал головой.

— Я уже давно имею дело с Элисабет и знаю: спрашивать бесполезно.

— Но какие-то подозрения у вас появились? Насчет того, почему Элисабет Видье так хотела, чтобы я поселилась в Таборе. Из-за Симона, да?

— Элисабет Видье — моя клиентка, — сказал Просто-Лассе после короткого молчания. — Вряд ли я должен объяснять вам, что такое профессиональная тайна…