Андерс де ла Мотт - Осеннее преступление

— Хорошо, что ты пришла, — преувеличенно радостно сказал Морелль. — Спасибо, что не растерялась и произвела задержание. Хочу попросить прощения за Александера. Разумеется, он вел себя совершенно неприемлемо.

— Почему он не под арестом? — Вопрос был адресован обоим, но глаза отвел только Фриберг.

Хенри Морелль отозвал ее в сторонку.

— Анна, между нами: у Александера сейчас трудный период, — тихо начал он. — Развод дался ему тяжело. Он вложил кучу денег и еще больше времени в виллу, надеялся, что его семье будет хорошо в этом доме. А теперь ему приходится жить в подвале у родителей и видеть своих девочек только по выходным. — Морелль в отчаянии махнул рукой и еще больше понизил голос. — У Александера раньше были кое-какие проблемы. Еще до Юссан и девочек. Пару раз он лежал в психиатрической клинике. — Хенри сделал короткое движение головой. — Если его посадить под замок, все начнется по новой, понимаешь? — Он истолковал ее пораженное молчание как согласие. — Поступим так. Бруно проспится в арестантской. Примерно через полчаса я аннулирую арест Александера и заберу его домой. Это позволит нам переговорить с диск-жокеем. Я понимаю, что Александер поставил тебя в неприятное положение, но уверен, что ты и не такое видела. К тому же ты прекрасно разрешила ситуацию. Если хочешь знать мое мнение — Александер получил по заслугам, к тому же весь поселок видел, кто был хозяином положения. — Он замолчал и одарил Анну отеческой улыбкой, которой так трудно было противиться.

— Зн-начит, вы хотите, чтобы я уговорила истца, которого я только что сюда на себе притащила, не подавать заявления, несмотря на сотни свидетелей? — Анна хотела сказать это спокойно. Не вышло.

Отеческие интонации из голоса Морелля не исчезли.

— Нет-нет, такого я бы никогда от тебя не потребовал. Практическую сторону уладит Йенс. Я только хочу попросить: не фиксируй нападение на полицейского. Ради меня. В качестве прощального подарка, если угодно.

Анна поколебалась, подождала, не скажет ли чего Хокан в глубине ее головы. Не предложит ли еще один свой обычный совет. Морелль тем временем говорил дальше, уже не так дружелюбно.

— К тому же формально я все еще глава полицейского округа. До утра понедельника это мой участок, полицейские работают под моим начальством. И ты тоже. — Лицо у него застыло, после чего снова расцвело отеческой улыбкой. — Но я, конечно, надеюсь, что мы договоримся. По-дружески.

Анна поерзала. В каком-то смысле ей было жалко Алекса, тем более после рассказа Хенри. К тому же Алекс ей нравится. Или нравился, всего каких-нибудь полчаса назад. Но он совершил преступление, напал и на этого несчастного диджея, и на нее саму.

— Ну, Анна, что скажешь? Мы договорились? — Морелль продолжал улыбаться, но она уловила резкость в его взгляде. “Нет” означало бы сейчас конец их приятельским отношениям и сильно осложнило бы ее положение.

Хокан очнулся. Анна и так знала, что он сейчас скажет, и, как часто случалось, ей захотелось, чтобы он промолчал. Но он, конечно, не промолчал, потому что даже смерть не заставит Хокана заткнуться. Иногда, милая Анна, прошептал он, приходится просто смириться с происходящим.

Анна улизнула через черный ход, чтобы не смотреть диджею Кристиану в глаза. Просто-Лассе, Эрик и Агнес ждали ее на парковке. Ребята были взбудоражены: до них только что дошли слухи о случившемся, и они хотели, чтобы Анна подробно расписала, как она одолела двух здоровых мужиков. У Анны не было никакого желания рассказывать о своих подвигах. Просто-Лассе, похоже, понял ее и набросал общую картину, избегая подробностей. Анна с благодарностью взглянула на него и пообещала себе, что впредь будет с ним поласковее.

Когда они свернули во двор Табора, свет над крыльцом горел. На ступеньках лежали два кролика с мертвыми глазами и выпотрошенными брюшками.

Спала она плохо. Вернулся сон о фреске, каменоломне и мертвом теле, но теперь там, в воде неподвижно плавал не Симон Видье и не Хокан. Теперь там был Александер Морелль.

“Помоги мне!”

Осенний дождь усиливался, превращая вид за окном в угрюмый, зловонный туман, от которого едко свербило в ноздрях, и вдруг — всего за несколько секунд — все изменилось. Явилась совершенно новая сцена — та, что могла только присниться. Анна снова в той маленькой допросной, слева сидит ее адвокат, напротив за столом — оба следователя. Один из них кладет на стол фотографию.

— Вам известно, что это?

Ей не нужно смотреть на фотографию, но она все же смотрит. На снимке серая плоская коробка с проводами и шлангами с обратной стороны и дисплеем на передней панели. Инфузионный насос с плоскими резиновыми кнопками; достаточно нажать их в определенной последовательности — и морфин заструится свободно, Хокану больше не будет больно.

Три, три, семь, пять, девять, два. Ввод.

— Вы сделали это? — спрашивает следователь. — Убили своего мужа?

Анна проснулась на вдохе. Было раннее утро, на улице дул ветер и лил дождь. Анна натянула дождевик и вышла, чтобы разобраться со следами того, что Агнес уже начала называть “Тайна белых кроликов”. Вчера она слишком устала, чтобы разгадывать тайны. Хорошо, что Агнес видит в этом какую-то шутку; сама Анна восприняла появление кроликов гораздо тяжелее. Она взяла в каждую руку по тушке и вышла к сараю и мусорным бакам. Подойдя ближе, увидела припаркованную у короткой стены сарая машину — из жилого дома Анна ее не увидела. Пикап Брура Клейна.

Дверь в торце была открыта, и Анна услышала, что внутри кто-то копошится.

— Эй! — окликнула она, постучала по дверному косяку и шагнула в сарай. То, что она считала сараем, было некогда гаражом, но теперь больше походило на крытую свалку. В темном помещении пахло сыростью и ржавчиной, пол завален хламом, на жестяных полках вдоль стен теснятся банки с краской, бутыли и картонные коробки — не стоит даже пытаться их пересчитать. В дальнем углу темнел тесный дверной проем. Звуки исходили оттуда.

— Эй! — снова позвала Анна. Звуки прекратились, и из проема вынырнул Клейн.

— А, — смущенно сказал он. — Я заехал забрать кое-что. Не хотел вас тревожить в такую рань.

— Ничего страшного.

Оба помолчали.

— Ну как вам здесь? Удобно?

Попытка Клейна завести светский разговор захватила Анну врасплох.

— Ну да. Здесь очень красиво и тихо. То, что надо.

Клейн что-то одобрительно прогудел.

— А работа? Как там Хенри Морелль? Передал бразды правления?

— Да, думаю, все в порядке. Я приступаю к работе завтра утром. — Первая фраза оцарапала язык. Анна не могла избавиться от мыслей о событиях вчерашнего вечера.

Клейн кивнул. Похоже, он решил, что разговор окончен. Глаза Анны немного привыкли к темноте, и теперь она рассмотрела, что там, в глубине сарая. Различила что-то большое, синее.