Зои Стейдж - Страна чудес

Концентрация на положительном – это еще и бальзам на рану ее самых настоящих опасений.

– Я очень благодарна, что мы все в безопасности и уютно устроились в нашем теплом доме. Ты в безопасности, и твоя сестра, и папа, и я. У нас есть электричество, еда и все, что нам нужно. Я благодарна… Мы видели столько всего прекрасного…

– Например, снег!

Мышцы на груди мальчика, которые она чувствовала под рукой, показывали, что он готов вот-вот подскочить. Открыв глаза, Орла увидела, что была права: он уже совсем не жмурился.

– Как снег! Играть интереснее, чем молиться? – спросила она. Тайко охотно закивал, и Орла засмеялась. – Ну, может быть, стоит что-нибудь добавить к нашей молитве, пожелать, чтобы завтра можно было выйти на улицу и поиграть.

– Это я могу пожелать. И мороженого!

– Это хорошее желание. Но я ничего не могу обещать, дорогой. – Орла пригладила его волосы, уложила плюшевого лося под руку и поправила плед.

– Мы молимся Богу?

Орла задумалась над его вопросом. В их семье мало говорили о религии. Они с Шоу объясняли все расплывчато – люди верят в разное, может, была какая-то высшая сила, но самое главное – это то, как люди относятся друг к другу. Они не хотели, чтобы дети верили в человека – прости, Господи, в белого мужчину – который парит в вымышленной стране чудес и ждет, когда они умрут. Человек, который был виноват во всем, – от повседневных событий в жизни до ужасных катастроф и личных и всемирных страданий.

– Я не знаю, что такое Бог, – честно призналась Орла, – но думаю, что во вселенной бывают могущественные и загадочные силы. И думаю, что не повредит сказать им «спасибо» и мыслить позитивно.

– Спасибо!

Орла целовала сына в щечку, а он захихикал и протянул ей лося.

– Спасибо, что помолился вместе со мной, – сказала она, поцеловав лося тоже. На самом деле ей действительно немного полегчало. Объективно взглянув на вещи, Орла наконец поняла, что у них все хорошо . Пока что.

– Я люблю тебя. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, снег!

Элеанор Куин с книгой, которую она положила на грудь, внимательно разглядывала маму. Орла стояла на коленях возле кровати дочери.

– О чем будем молиться? – спросила девочка; ее пристальный взгляд был непоколебим.

Орла подняла руки, обводя ими все вокруг.

– Тому… что бы там ни было. Люди находят в этом утешение…

– Ты слышишь?

– Слышу что?

– Там, во дворе. На земле. – Подбородок дочери задрожал, она сморгнула с ресниц слезы. В ее взгляде читалась надежда и ожидание. И испуг.

– Ты что-то слышишь… – Это был не вопрос, а едва слышно озвученный худший страх Орлы. Волосы, рассыпанные по плечам, начали колоть кожу.

Это было не ее воображение, не выходки дочки. Все из-за мужа. Она не знала, что это значит, но понимала, что нужна Элеанор. Больше, чем когда-либо.

– Я… подозревала, но не знаю, что такого ты и папа…

– Там что-то есть, мама.

Шепот дочки пронзительной болью отозвался в мозгу Орлы. Раньше она не хотела воспринимать воображение своего ребенка слишком буквально, но не могла и дальше отрицать, что Элеанор Куин пыталась ей что-то объяснить. Хотелось отрицать это, как игру или галлюцинацию, но это не помогло бы стереть из памяти то выражение, которое сейчас было на побледневшем личике дочери.

А Шоу записывал слова! Может, ее дочка была больна? И муж тоже? Бредовое видение с лисой ворвалось в сознание Орлы – возможно, все они были безумцами.

Или все же нет.

Орла старалась подойти к вопросу осторожно, не зная наверняка, на какую территорию они ступают:

– Я знаю, что погода нас немного напугала, но…

– Это нечто большее.

Да, ели быть честной, Орла в это верила.

Она вспомнила, как смотрела на свою дочку, маленькую и испуганную, в своей первой одноместной кроватке, в своей первой комнате. Как страшно Элеанор Куин спать одной (даже при свете ночника)… Орла уже не могла отмахнуться от этой мысли и просто игнорировать собственные опасения по поводу незнакомого места, где они оказались.

Мысли путались от страха, но Орла заставила себя сказать нормальным голосом:

– Как ты думаешь, что это?

Элеанор Куин повернула голову к окну и сосредоточенно прищурилась:

– Не знаю. Иногда мне кажется, я слышу что-то… как оно зовет. Иногда это просто ощущение, но в нем… много всего и сразу. Волнения. Страха. Мольбы. Какое-то время я думала, что папа тоже слышит, я была уверена, что это так. Но папа не хочет слышать… Я думала, ты тоже отказываешься. Я рада, что ты знаешь… Здесь что-то есть.

Орла напряглась; дрожь усилилась, а во рту она почувствовала привкус желчи. «Ты подводишь меня» – вот что она вечно слышала в молчаливом упреке дочери. Нужно перестать отрицать реальность, какой бы невозможной она ни казалась. Так или иначе, она должна защитить дочь. Как воспримет Элеанор Куин ту историю, которую они открыли, – с облегчением или ужасом? Но она не была готова к разговору о призраках, пока они с Шоу не решат, что делать. Мы уедем, и все наладится .

– Это страшно, потому что мы пока не понимаем этого места, – сказала Орла. – Но это не значит, что оно плохое…

Элеанор Куин выдохнула накопившийся в легких воздух, повернулась на бок, извернувшись так, чтобы видеть лицо матери. Они с Орлой лежали и смотрели друг на друга. Наверное, в этот момент мать и дочь были похожи, беспокойно прищурившись и пытаясь прочесть мысли друг друга.

– Знаю, тебе не всегда здесь нравилось, и мне жаль, что я… Я думала, что тебе, всем нам, нужно время, – сказала Орла. – Но теперь… если честно, я тоже была немного напугана, и, наверное, из меня вышел не очень хороший пример для подражания. Я больше не позволю себе бояться погоды, потому что на самом меня пугает то, что боишься ты , а я не знаю, как помочь. Бин, я здесь, всегда рядом, и ты можешь со мной поговорить.

Орла знала: это непоколебимая правда, которая не изменится, даже когда она попытается разобраться во всем остальном.

Лицо ее дочки озарила слабая улыбка.

Орла встала на колени у кровати. Тревога отнимала у них все силы, но это не означало, что дочь – и муж – не смогут ее стойко пережить.

Орла все еще не знала, что предпринять и где искать ответы, но хотела, чтобы Элеанор Куин поняла: она не одинока, ее мама старается и действительно может ей помочь.

– Как бы ты хотела все изменить? Давай подумаем, что сделало бы тебя счастливее.

Орла разделила мысли на две части, иначе они грозились ее раздавить: первый вариант – оптимистичный, где они по-прежнему могут найти гармонию на новом месте, а другой – пессимистичный, о том, что они совершили ужасную, непостижимую ошибку.

Элеанор Куин перевернулась на спину, и с расслабленным, мечтательным выражением лица к ней вернулся румянец.