Эдвин Хилл - Слабое утешение

В Холдернессе Эстер свернула на грунтовую дорогу, которая привела к обветшалому мотелю через улицу от озера. Это было одно из тех мест, в которых больше никто не останавливается: неоновая вывеска, в которой погасли некоторые буквы, крохотные хозяйственные пристройки… На изрезанной колеями подъездной дорожке стоял проржавевший «Цивик» с наклейками «Буш-Чейни» на бампере. Мотель принадлежал Шерил Дженкинс. Эстер сперва хотела предупредить о приезде, но передумала и решила устроить сюрприз. Впрочем, теперь, приехав и увидев мотель – такие как раз показывают в ее любимых ужастиках, – она задавалась вопросом, не было ли это ошибкой. Хорошо хоть Кейт осталась с Морганом.

Эстер вытащила ключ из замка зажигания. Через улицу начиналось озеро, замерзшее в сплошное, чуть не до самого горизонта серое полотно. Утыканный тут и там деревьями песчаный берег устилал выпавший в начале недели снег. Эстер сама еще не знала, о чем спрашивать Шерил Дженкинс, однако больше всего хотелось разобраться, что за человек этот Сэм и почему они с Гейбом сбежали. Еще сильнее она хотела понять, почему Сэм с Гейбом держались вместе все это время, после стольких переездов. Часть этой истории должна быть здесь. Эстер постучалась в дверь небольшого домика, вывеска над входом в который гласила: «Регистрация гостей». Изнутри послышались шаги. Дверь слегка приоткрылась, и в щелку выглянула худая женщина в халате в цветочек. На вид ей было немного за пятьдесят; тонкие седеющие волосы свисали до плеч.

– Чем могу помочь? – монотонно, тонким голоском поинтересовалась она.

– Шерил Дженкинс? – спросила Эстер.

– Да. Но что бы вы ни продавали, денег у меня нет. – Она улыбнулась, как человек, который годами продавал печенье в компании других девочек-скаутов. – А если хотите комнату, то мы на сезон закрыты.

– Я ничего не продаю, – заверила ее Эстер. – Просто хочу спросить кое о чем. Вернее, о приемном ребенке, который когда-то у вас жил.

– У меня таких жили десятки, – ответила Шерил. – Кого-то помню лучше, кого-то хуже. – Она посмеялась и добавила: – В основном запомнились плохиши.

– Этого звали Гейб Ди Парсио. Помните его?

Улыбка в глазах женщины на миг увяла и снова расцвела в полную силу. Обернувшись через плечо, она плотнее, будто вспомнила, что не одета, запахнулась в халат.

– Что вам от него нужно?

– Можно мне войти?

– Лучше не надо.

– Уделите мне всего минутку. Вопросов не много.

– Не стану я отвечать.

Эстер улыбнулась и пожала плечами, стараясь – без особой натяжки – принять как можно более миролюбивый вид. Дафна всегда говорила, что это – одна из сильных сторон Эстер. На Шерил это, впрочем, не подействовало, и Эстер сказала:

– Я к вам из самого Бостона ехала.

– Можете возвращаться. – Женщина уже собралась захлопнуть дверь.

– Я вчера видела Гейба, – поспешила вставить Эстер и этим застала Шерил врасплох.

– Где? – спросила она.

– В Бостоне. Точнее, в Сомервилле.

– Хотите сказать, он все эти годы жил в Массачусетсе?

– Нет, его мотало по всей стране.

– Значит, вы вчера его повстречали, а сегодня сели в машину и поехали навестить заброшенный мотель, чтобы поговорить со мной? Должно быть, он очень хорошо обо мне отзывался.

– О вас ему ничего говорить не пришлось.

Шерил вскинула подбородок. Она молчала, но было видно, что внутри ее тлеет огонь. Наконец она уступила.

– Ждите здесь.

Шерил захлопнула дверь. Эстер слышала ее удаляющиеся шаги, потом женщина что-то кому-то сказала по телефону. Наконец она вернулась, на ней был красный рождественский свитер и зеленые спортивные брюки.

– Даю вам несколько минут, – сказала она.

– Ничего, что я с собакой?

– Как угодно.

Мимо стойки регистрации они прошли в небольшую кухню. Дом показался Эстер чистым и ухоженным; атмосфера тут царила деловая, правда, было на удивление пусто. Вдоль крышек шкафов висели гирлянды, а в гостиной стояла увешанная красными и золотыми шарами искусственная ель. Гудел включенный на канале Fox News шестидесятичетырехдюймовый телевизор. Как, впрочем, и всегда, наверное, подумала Эстер. Шерил наполнила водой и поставила на электроплитку чайник. Она напоминала птичку: никак не могла успокоить руки, то поправляя волосы, то срывая катышки со свитера, то переставляя кухонную утварь на стойке. Даже заварив две чашки растворимого кофе и добавив Эстер сливок и сахара, она едва сдерживалась, чтобы не поправить что-нибудь, до чего только могла дотянуться.

– Гейб Ди Парсио, – наконец сказала она. – Уж сколько ребят у меня жило, о нем я ожидала услышать снова меньше всего. По крайней мере, от человека вроде вас. В смысле, вы ведь не коп, да? На легавого не похожи, хотя в наши дни так сразу и не скажешь…

– Вы меня в форме представляете? – ответила Эстер. – Вряд ли мне дали бы даже анкету заполнить! С чего вы взяли, что я коп?

– Так, любопытно стало. Но больше всего мне любопытно, что у вас за интерес.

– Гейб жил у вас, так? Где? Прямо здесь?

– Сначала вы.

Шерил по-прежнему улыбалась и говорила напевно. Она опустила кружку на кофейный столик, потом подложила под нее подставку. Поправила стопку журналов, вынуждая Эстер прервать тишину.

– Уйдя от вас, Гейб поселился у другой семьи, верно? Стал жить у Лайлы Блейн и ее брата.

– Я бы не назвала их семьей, – уточнила Шерил. – Вот у меня была семья. А эти двое… сисястая шалава да ее братец-педик.

Гнев в голосе Шерил застал Эстер врасплох. Отпив кофе, она поставила кружку на столик.

– Меня наняла Лайла Блейн, – сказала она, – чтобы я нашла ее брата Сэма. Это мальчик, с которым Гейб сбежал. Гейба я тоже нашла.

– Эти двое все так же вместе. Они что, парочка?

– Вряд ли, – ответила Эстер. – По крайней мере, мне так не показалось. Хотя кто их знает… Думаете, в детстве между ними что-то было?

– Между ними – нет. Тем летом много чего произошло, но хорошего было мало. – Эстер хотела уже попросить рассказать об этом подробнее, однако Шерил, заговорив, кажется, уже не могла остановиться: – Я ведь не всегда жила здесь, у меня в конце улицы дом был. Милый такой дом, с амбаром и скотиной. Кошки, собаки. – Она почесала Вафле за ухом. – Большой был дом, комнат хватало и ребятам, и семье. Бывало, со мной жило сразу восемь приемышей. Я их брала не ради денег. Я не из тех подонков, про которых в новостях рассказывают. Я делала это ради детишек! Было весело, жизнь кипела, каждый божий день проходил как в летнем лагере… Славное было времечко. Как мне его не хватает. – Она посмотрела в окно на берег озера. – А потом все закончилось.

– Что произошло?

– Гейб. Ушел жить к этой Блейн и мне не сказал.

– Он ушел, а вы не знали?

– Вот теперь вы заговорили как копы, – заметила Шерил. – Говорите, прямо как они тем летом. Со мной тогда жило еще семь ребят. Я стала искать Гейба, а один из них и подсказал, что Гейб у Блейнов. Я пошла к ним, а они такие: все хорошо, все на мази, а я ему: ладно, хочешь – приходи домой, хочешь – тут живи. Я еще спросила у Лайлы, не мешает ли Гейб, может, помочь чем, а она такая: нет, у нас все схвачено. Так продолжалось неделю, потом прошло еще два месяца, а потом он сбежал. Тогда-то, прямо скажем… – Шерил понизила голос, – …все и полетело в тартарары.