Эдвин Хилл - Слабое утешение

– По крайней мере, с тех пор, как стали приходить открытки, – уточнила Эстер. – Можете еще что-нибудь рассказать про Лайлу?

– Пиво есть? – спросил он со вздохом. – Мне бы выпить не помешало.

– Еще слишком рано, – напомнила Шерил.

– Шерил обо мне заботится, – сказал Бобби, – хочу я этого или нет.

– Кому ты еще нужен?

– Хорошо, когда друзья рядом, да? – спросила Эстер.

– Если они нужны, – ответил Бобби.

– Итак, расскажите о Лайле, – снова попросила Эстер. – Вы с ней дружили?

– Да не то чтобы, – сказал Бобби. – Она младше меня на год, мы с ней встречались как-то в школе. Вместе пошли на выпускной, но я бы не сказал, что нравились друг другу по-настоящему. Она умела отрываться, я вам скажу. Еще мы оба учились в Плимутском универе, она там год продержалась. Бросила учебу, когда предки умерли.

– Как она это пережила?

– Точно не знаю. Мы тогда почти не разговаривали. Меня не интересовали серьезные отношения, как и любого озабоченного подростка.

Эстер убрала открытки в сумку. Задала еще несколько вопросов, но так и не узнала ничего нового. Под конец достала свою визитку.

– Я и так отняла у вас много времени. Позвоните, если вспомните что-то важное. Благодарю за помощь.

– Да мы вроде не сильно-то помогли, – сказала Шерил.

– Вы даже не представляете, насколько мне помогли, – возразила Эстер, накидывая пальто и направляясь к двери. Вафля семенила следом.

– Я машину переставлю, – вспомнил Бобби, хватая ключи. Снаружи он, впрочем, не сильно спешил. Облокотившись о кабину пикапа, пригладил волосы, ни дать ни взять старшеклассник, сама уверенность и бахвальство. В школе Эстер искала бы внимания такого мальчика и ненавидела бы себя за это. Да и сейчас она разозлилась на себя за то, что нашла Бобби привлекательным.

– Холодно, – сказала она, выдыхая облачко пара. – Да и мне ехать пора.

– Крутая у вас тачка, – заметил Бобби. – F-150. Как вы с ней управляетесь? До педалей-то достаете?

– Достаю, – ответила Эстер. – Придвигаю кресло и отключаю подушку безопасности. Но все равно, спасибо, что указали мне на мой рост. Обожаю, когда люди так делают.

– Почем, кстати, такие тачки? Тридцать штук? Сорок?

– Не знаю, машина моего парня. Он на работу на ней ездит. У меня нет своей машины, в городе она не нужна.

Бобби оглянулся на дом Шерил, потом на озеро.

– Простите, я себя вел как придурок, – извинился он. – Мы тут все друг друга знаем, приглядываем. Когда Шерил позвонила, я подумал, что она снова угодила в неприятности. Я как услышал про этого Ди Парсио, тоже плохое вспомнил.

– С каждым может случиться, – сказала Эстер. – Прощаю. Кстати, откуда вы знаете Шерил?

– Мы с ней давненько знакомы. Я жил у нее, когда учился в старших классах. Она помогла мне в колледж поступить.

Внезапно суть их отношений раскрылась перед Эстер, она поняла, откуда эти едва заметные уступки и почему Шерил бранит Бобби, а тот совсем не злится.

– Вы приемный? – спросила Эстер. – Вас тоже воспитывала Шерил?

– Ну да. Порой кажется, что она все еще за мной присматривает. – Бобби снова взглянул на Эстер. – Скажите… На кой Лайле сдались эти пацаны? Столько лет прошло…

Эстер и сама задавалась этим же вопросом, что бы там Лайла ни говорила.

– Она сказала, что продает собственность у озера. Половина денег полагается Сэму.

– Так и сказала? Уверены, что это не из-за трупа?

Эстер внезапно ощутила, как под пальто проникает холод, по спине побежали мурашки.

– Недалеко от места, где живет Лайла, нашли труп, – пояснил Бобби. – В новостях на этой неделе только о нем и разговоров. Тело откопали на мелководье в субботу.

В тот день Лайла и позвонила Эстер.

Въехав на обледенелую подъездную дорожку, Эстер заглушила мотор. Дом Лайлы Блейн был старым, с каменным забором грубой кладки, который тянулся вдоль засыпанного снегом участка. В дальнем конце двора стояли два покосившихся строения. Из стойла выглядывала лошадь, куры жались друг к другу, спасаясь от холода. Эстер уловила запах дыма и на какое-то мгновение почувствовала, что ее окружает нежная зимняя тишина. Затем Вафля резко села и залаяла, ее голос потонул в гавканье еще пяти глоток. Открылась боковая дверь дома, и наружу выбежали пять собак, самая крупная была размером с пони, а самая мелкая – с чашку. Здоровенная псина поднялась на задние лапы, упершись передними в дверцу пикапа. Сразу за собаками вышла и Лайла: коса через плечо, в руках – ружье на изготовку.

Эстер вжалась в кресло. Она приспустила стекло на дюйм, не давая Вафле выскочить наружу.

– Это я, Эстер Терсби. Простите, что так неожиданно.

Лайла щелкнула пальцами и, когда собаки собрались вокруг нее, похлопала по боку самую крупную, этакую помесь сенбернара и медведя.

– Это Саманта, – представила хозяйка питомца. – А это – Профессор, Тако, Ас. Самого мелкого зовут Футбольный Мячик. Он самый подлый из своры.

– А ружье? – спросила Эстер. – Его как зовут?

– Кловис-то? Насчет нее не волнуйтесь. – Лайла переломила ружье и показала пустую камеру. – Даже не заряжена, хотя в кармане у меня лежат патроны, на всякий случай. Я же знаю, вас, людей с равнины, ружья пугают.

Защелкнув ружье, она вернулась в дом. Секунду спустя выглянула наружу и позвала:

– Ну что же вы, не дело на морозе разговаривать.

Эстер слегка приоткрыла дверцу и подверглась унижению пятью любопытными носами, кое-как удерживая Вафлю от драки.

– Они не кусаются, – заверила ее Лайла.

Эстер позволила Вафле выскочить из машины, и та побежала по заснеженному двору. Эстер прошла за Лайлой на кухню, где в печке с кованой решеткой горел огонь. Сложенная из необработанной сосны кухня была увешана книжными полками и чучелами животных, маленькими и крупными.

– Вы всегда вот так без предупреждения являетесь? – спросила Лайла.

– А вы всегда людей с ружьем встречаете?

– У нас тут глухомань, конечно, но телефоны работают, – не обращая на подкол внимания, напомнила Лайла.

– Порой эффект неожиданности помогает получить откровенные ответы, – сказала Эстер, – и дело движется быстрее.

Лайла посмотрела в сторону двери, где на пороге стояла Эстер. Затем наполнила водой и поставила на плиту чайник.

– Та девочка еще при вас?

– Да.

– Как у вас дела с ней?

– Справляемся потихоньку.

– Куда сегодня пристроили?

– Морган отвез ее в садик. Я решила, что не стоит брать ребенка с собой в такую даль.

Лайла насыпала листьев чая в чайник с цветочками, который для нее казался слишком уж девчачьим.

– Морган? Муж?

– Какая разница?

– Мне – никакой, – ответила Лайла. Чайник засвистел, и она залила кипятком заварку. – Присаживайтесь, – предложила она, указав на скамью за длинным фермерским столом. – В это время года гости ко мне нечасто заглядывают. Я бы предложила чего покрепче, но с холодами спиртное прячу. Если сделаю в ноябре хоть глоток, то приду в себя уже в мае, и башка будет трещать.