Эндрю Мэйн - Теория убийства

Проблема была даже не в технологическом отставании как таковом, просто мы не концентрировались на конкретных исследованиях. Ракета-носитель «Редстоун», с помощью которой был запущен сначала американский спутник, а затем в космос отправился Алан Шепард, появилась на свет как «Юпитер-Си». Ее разработали под руководством Вернера фон Брауна – ученого-конструктора из нацистской Германии, которого перевезли в США для работы над баллистическими ракетами. Команда фон Брауна могла опередить СССР, но разборки между министерствами не дали ему запустить орбитальную ракету в 1956-м. Так что именно благодаря советскому спутнику фон Брауну наконец дали построить новую ракету – «Сатурн-5», которая доставила человека на Луну. [28] Алан Бартлет Шепард-младший – американский астронавт, первый американец, совершивший суборбитальный космический полёт, а позже и полет на Луну.

Моя задача во всей этой истории заключается в том, чтобы объяснить кураторам ДАРПА, что мои разработки не только передовые и инновационные, но и достойны дальнейшего финансирования, несмотря на вопиющие нарушения в управлении лабораторией, произошедшие по вине вашего покорного слуги. Я шел на это совещание, ожидая увидеть десяток копий генерала Фигероа, но вместо этого меня встречают три ученых, бухгалтер, полковник и еще один генерал, коллега Фигероа. Был еще один обнадеживающий факт – мой доклад будет одним из пяти сегодня, и запланирован он непосредственно перед обеденным перерывом, а значит, времени на меня будет или очень мало, или более, чем достаточно.

Доктор Джеральдин Росен, научный сотрудник и администратор ДАРПА, открывает собрание.

– Доктор Крей, спасибо, что приехали. Хотелось бы прояснить несколько вопросов по поводу ваших исследований. Как мы поняли, сжатые сроки, в которые вам пришлось запускать лабораторию, возможно, привели к некоторым проблемам с персоналом. Именно с этим мы бы хотели разобраться.

А вот это неожиданно. Я привез с собой материалы по всем проектам, которые мы вели в последнее время. Даже по Т-гену удалось накопать что-то, похожее на содержательные данные.

– Да, вынужден признать, работа с персоналом – не моя сильная сторона.

– Больше всего нас беспокоит информация о том, что локальная сеть лаборатории была скомпрометирована. Можете рассказать об этом в подробностях? Что было украдено и чего нам следует опасаться в связи с этим?

– В основном были скопированы лабораторные данные. Вся документация, имеющая отношение к ДАРПА, хранится на отдельном сервере. Она осталась нетронутой.

– Лабораторные данные? – спрашивает Росен, просматривая бумаги в лежащей перед ней папке. – Была ли среди этих данных информация о военных или специальных операциях, по результатам которых вам передавались образцы?

– Нет, определенно нет.

– Почему вы так уверены?

– Эти данные я тоже храню отдельно. К ним нет доступа ни у кого в лаборатории вообще.

– И вы уверены, что вас не взломали?

– Я заказал независимую экспертизу. Единственной обнаруженной уязвимостью стала та, о которой я сообщил.

– И вы уверены, что это совершил кто-то из сотрудников?

– Скажем, это кажется мне наиболее вероятным сценарием.

– У вас есть предположения, кто именно это мог быть?

– У меня есть подозрения. На время расследования я поручил этому сотруднику формальное задание, не относящееся к секретным данным.

Тодд не знает, что он официально главный подозреваемый, но наверняка догадывается, что к нему присматриваются.

– Вы поставили ФБР в известность?

– Да. Сейчас они ожидают окончательных результатов нашей внутренней проверки.

Я уже успел пообщаться с вашингтонским отделом Бюро, который ведет дела, связанные с ДАРПА. К счастью, они никак не общаются с отделом уголовных расследований в Кентукки.

– Но вы в целом уверены, что знаете, кто виновник? – спрашивает полковник Эшбрук, сидящий рядом с Фигероа.

– Да, весьма уверен.

– И подозревали его с самого начала? – спрашивает он.

– Это был первый кандидат, да.

– Понятно. Но объясните тогда, как так случилось, что вы наняли человека, которому не доверяете?

Так, пришло время раскрыть карты и признать, какой я ужасный руководитель.

– Я был вынужден нанимать персонал в чрезвычайно сжатые сроки. Да, я совершил несколько ошибок.

– Это была очень серьезная ошибка, – качает головой Фигероа. – Вы же могли обратиться к нам, у нас есть специалисты по кадрам. Они бы подыскали вам проверенных и надежных сотрудников, как раз чтобы избежать подобных проблем.

Я медлю с ответом, чтобы все осознали его упрек и мою вину.

– Я прошу прощения, полковник Эшбрук, но мы наняли этого сотрудника именно по рекомендации от вас. Как я и сказал, мы набирали персонал очень быстро, поэтому просто приглашали всех по вашему списку. Поуг был там на первом месте.

– Поуг?! – восклицает полковник.

Ой-ой, похоже, между ним и Поугом есть какая-то личная связь.

– Вы его знаете? – поворачивается Фигероа к Эшбруку.

Полковник медлит с ответом, похоже, закрывать собой амбразуру ради друга не кажется ему хорошей идеей.

– Пересекался по работе довольно давно, – отвечает он уклончиво.

– Хорошо, – говорит доктор Розен, перебирая бумаги. – Держите нас в курсе, как будут развиваться события. Давайте двигаться дальше. Генерал Фигероа был у вас недавно с проверкой и, судя по всему, нашел, что все в порядке. Если ни у кого больше нет вопросов, предлагаю считать совещание оконченным.

И все? Фигероа незаметно кивает в ответ на мой озадаченный взгляд. Похоже, он предупредил коллег, что дело простое и долго разбираться тут не в чем. Хорошо все-таки иметь высокопоставленных покровителей. Я встаю вместе со всеми и собираю бумаги.

– Доктор Крей, – обращается ко мне Розен.

– Да? – отвечаю я.

– У вас найдется время пообедать со мной?

Я бросаю взгляд на Фигероа, но он увлечен разговором с другим генералом. Для него я всего лишь винтик в огромной машине, которой ему приходится управлять.

– Конечно.

– Отлично. Тогда прошу ко мне в кабинет, поедим там.

Розен благодарит секретаршу за заказанную еду и начинает открывать коробки с доставкой из индийского ресторанчика, расставленные на журнальном столике около дивана в ее просторном кабинете.

– Вот, теперь начинается настоящее совещание, – говорит она, оборачиваясь ко мне.

Я осматриваю кабинет с панорамным окнами и внезапно чувствую, будто меня видно отовсюду.

– Не волнуйтесь, – говорит она. – Стекло со специальным вставками, они гасят вибрацию, так что даже лазерный микрофон ничего не снимет. Да и не собираюсь я спрашивать вас ни о чем особо секретном. Вот, держите.