Сергей Изуграфов - Смерть на Кикладах. Сборник детективов №1

Он растерянно и беспомощно поглядел на Лили, ища у нее поддержки.

– Ты идиот, милый! – та покачала головой и нежно погладила мужа по щеке. – Но я все равно люблю тебя. Что же нам теперь делать, Алекс?

Там разведен был и сад виноградный богатый, и гроздья

Частью на солнечном месте лежали, сушимые зноем,

Частью же – ждали, чтоб срезал их с лоз виноградарь, иные

Были давимы в чанах, а другие – цвели, иль осыпав

Цвет, созревали и полнились медленно соком янтарным.

Очередное чудесное утро на острове началось для Алекса с телефонного звонка из Афин.

Смолев по привычке сидел в удобном плетеном кресле на балконе своего номера с прекрасным видом на бухту Наксоса. Это была новая привычка, одна из тех, что Алекс приобрел за последний месяц: проснуться как можно раньше, когда солнце только озаряет своим светом линию горизонта, принять холодный душ, растереться махровым полотенцем, накинуть халат и сесть в утренней прохладе в полюбившееся ему кресло, наблюдая, как от встающего солнца на востоке протягивается ослепительная дорожка прямо к его балкону. И эта привычка ему нравилась.

Смолеву вообще все здесь нравилось, и с каждым днем все больше и больше.

Слушать шелест волн, крики чаек в марине и наблюдать возвращение рыбаков с ночной ловли. Это были прекрасные два часа перед завтраком, проспать их было бы преступлением. А завтрак? Это был тот редкий случай, когда наслаждение не уступало предвкушению. Алекс очень ценил это время: он успевал передумать о многих вещах, вспомнить то, что хотелось вспомнить, систематизировать и разложить по полочкам у себя в голове впечатления предыдущего дня, пока солнце медленно поднималось над горизонтом и осторожно будило остров.

Раздалась трель телефонного звонка. Оказалось, что полковник Виктор Манн – тоже ранняя пташка.

– Правильно ты им все сказал! В этом вопросе надо досконально разобраться… Пусть твой археолог возьмет пока паузу на пару дней. Придумает что-нибудь. Мол, проблемы с банком – как вариант. Сейчас с банками Греции черт знает что творится, так что подозрения это не вызовет. Я же завтра с самого утра отправлю к вам пару своих агентов, они возьмут процесс под наблюдение. А вообще, голову надо включать! – назидательно проговорил в трубку заместитель главы Бюро Интерпола. – Чистой науки он захотел! Тоже мне – мечтатель! Это где ж в наше-то время ты найдешь такую роскошь? Насмотрелся я по роду своей деятельности на эту ученую братию… Все на себя одеяло тянут, что-то выжучивают, выкручивают, отгрызают. Измельчали эллины, всяк свою выгоду блюдет. Не все, конечно, не все, тут не поспоришь, но такие, порой, предприимчивые персонажи попадаются! Что ты! Кстати, недавно повязали двух местных бедолаг, пытались на черном рынке толкнуть один артефакт – статуэтку эпохи неолита, что они откопали в пещере одной на Пелопоннесе. Слышал историю? Нет? А вот послушай. Вся фигурка – сантиметров тридцать. Штука редкая, ей около восьми тысяч лет. Так они ее оценили в два миллиона евро, по миллиону, значит, на каждого – уж на что хватило, видимо, небогатой фантазии, и пытались сбыть перекупщикам. Ну и продали… Агентам Интерпола, работавшим под прикрытием. Сам понимаешь, статуэтку – в музей, а этим идиотам местный Верховный суд впаял по двадцать лет. Очень громкое было дело. Сейчас с этим в Греции жестко!

– Однако, – удивился Алекс. – За одну статуэтку по двадцать лет?

– Ну да. Они ж ее пытались за бугор сплавить, вроде как богатому китайскому коллекционеру. Им еще за попытку вывоза национального культурного достояния показательно накинули, чтоб остальной народ не расслаблялся. Может, если бы они пытались сбыть в Евросоюз – еще полбеды, а тут – китайскому! – невесело хохотнул Манн. – Судьям сразу за Евросоюз стало обидно. Но это дилетанты. А в твоем случае я не исключаю, что работают профи. Они и законы лучше знают, и шифруются лучше: грамотно пользуются подставными компаниями, да порой так грамотно, что и за хвост не ухватишь! Дай мне время до завтрашнего утра: я твоим Панайотисом Феодоракисом пристально займусь. Пробьем, что за конфликт у него был в Салониках. И, может, еще какие скелеты у него в шкафу. Какие у тебя планы?

– Поеду по местным виноделам с Димитросом Аманатидисом. Уже неделю собирались, но то одно, то другое.

– Да, жизнь у вас там бурлит. Кто бы мог предположить… Кстати, ты в местном археологическом музее был? – неожиданно поинтересовался полковник.

– Ну да, вместе с четой Бэрроу и зашли несколько дней назад. Вид у него, знаешь, мрачноватый. Снаружи – как тюрьма или армейская казарма. А внутри – скромненько так, но есть что посмотреть.

– Ну да, ну да. «Бедненько, но чистенько», – вспомнил полковник Манн старую шутку про нового русского и Эрмитаж. – Ты вот что, Саша, вернешься с виноградников, сходи туда еще раз! Считай это моей личной просьбой. Сходишь?

– Да ради бога, – удивился Смолев. – А что именно тебя интересует? Какая-то часть экспозиции?

– Вот экспозиция меня совсем не интересует, с ней эксперты чуть позже будут разбираться. А интересует само здание. Это старое здание когда-то принадлежало иезуитам, ты в курсе? Они его построили в семнадцатом веке. А это был тот еще орден! Впрочем, почему, собственно, был? Он и сейчас есть. Я тебе сегодня перешлю по электронной почте планы здания в разных версиях: начала двадцатого века и семидесятых годов. Понимаешь, в чем тонкость: на старых планах есть подвалы и катакомбы под зданием, а на условно «новых», когда здание передали под музей – их как корова языком слизнула; пара подсобок, хозблок, – и все! А когда стали разбираться, кто планы в семидесятых верстал – оказалось, что одна проектная контора, зарегистрированная в Афинах. Выяснилось, что ее владелец в тысяча девятьсот семьдесят четвертом – сейчас очень известный человек в римской курии. Кардинал, ни больше, ни меньше. Тогда он еще не был кардиналом, но уже был иезуитом.

– А чего ты вдруг заинтересовался старым музеем и его планами? И что мешает Интерполу осмотреть все на месте?

– Коллеги из департамента контроля за древностями попросили помочь кое в чем разобраться. Сейчас после этого нашумевшего процесса шорох пошел по всем службам. Ну, это как у нас в России-матушке, ты же помнишь, пока гром не грянет – мужик не перекрестится. За все музеи взялись, комплексные проверки идут. А по археологическому на Наксосе путаница полная. То у них не хватает чего-то, то наоборот, какие-то излишки невесть откуда нарисовались… С отчетностью бардак, причем, я думаю, что сознательный. Старый директор музея умер полгода назад, место до сих пор вакантно. А тут еще выясняется, что главный смотритель у вас такой загадочный. А официально осматривать – вдруг кого вспугнем? Больше потеряем.