Морин Джонсон - Исчезающая лестница [litres]

Примерно то же было и ехать в Эллингэмскую школу.

Она располагалась в глуши. Доехать туда можно было только на служебном автобусе. Точно так же приходили письма с приглашениями, хотя никто до конца не понимал, почему. Стиви возвращалась потому, что получила предложение – предложение, от которого не могла отказаться.

Да и, потом, присутствовал труп.

Хейза Мейджора на фоне всего этого забывать было нельзя. Хейза – его белокурые волосы, мускулистые икры, медоточивый голос, красивые скулы и даже загар. Вскоре Стиви обнаружила, что главным его талантом было умение заставлять других делать за него всю работу: домашние задания, рефераты, проекты, серии шоу. На Хейза трудилась куча людей. Он был чем-то вроде придурка.

Но смерти не заслуживал – что бы с ним ни случилось. По правде говоря, полной уверенности на этот счет у Стиви не было. Наверняка она знала лишь, что Хейз не писал сценариев для своего шоу. Она докопалась, что их за пятьсот долларов сочинила Элли, а потом скрыла этот факт. Кроме того, она выяснила, что в тот момент, когда Мейджор якобы тащил по территории школы сухой лед, впоследствии его убивший, с ним по скайпу разговаривала его девушка Бет Брэйв. А раз так, то этот сухой лед взял кто-то другой. И тот, кто это сделал, скорее всего, затаил на него за что-то злобу: например, за то, что написал сценарий шоу, думая, что все это ерунда, а потом обнаружил, что по нему собираются снимать фильм, который, возможно, будет стоить миллионы…

Однако зуб на Хейза был у многих, в то время как Элли выросла в общине, вместо одежды носила какие-то обноски и, казалось, не проявляла интереса к деньгам…

Тук-тук . Сердце забилось быстрее. Нечего катить по этой мысленной дороге, нечего возвращаться к чувству вины. Она отметила факт, Элли сбежала, теперь кризис себя исчерпал, и она опять ехала в Эллингэмскую академию закончить начатое.

На этом этапе поездки Эдвард Кинг ее сопровождать не стал. Вернулся, сел в свой самолет и отбыл в неизвестном направлении, напоследок сказав:

– Это, конечно, дело твое, но я думаю, тебе лучше не распространяться, что ты прилетела на моем самолете. В школе все знают, что родители дали тебе зеленый свет, разрешив вернуться. Твой вид транспорта может кому-то не понравиться. Мне кажется, лучше просто сказать, что ты прилетела, и на том закруглить разговор.

Минивэн, встретивший ее в аэропорту, принадлежал местной таксомоторной компании, водитель не обращал на нее никакого внимания, оставив в покое, поэтому она сидела в темноте наедине со своими мыслями. Надела наушники, попыталась послушать музыку, потом криминальное шоу, но ни на чем не смогла сосредоточиться и решила, пусть лучше будет тихо.

Стиви понимала, что можно позвонить Джанелль либо Нейту или хотя бы отправить им сообщение о своем возвращении, но обнаружила, что ее сковал паралич. Они станут задавать вопросы, на которые у нее пока не было ответов. Она и сама едва что понимала. Поэтому прокручивала в голове сюжеты детективных романов и смотрела на высившиеся стеной вдоль автострады скалы.

Минивэн припарковался на стоянке у дороги, и водитель, ожидая, когда за ней приедет кто-нибудь из Эллингэмской школы, выключил двигатель. Вскоре рядом остановилась голубая «тойота». Стиви увидела знакомую седовласую голову. На охраннике Ларри не было обычной униформы – ему выпал выходной, поэтому он надел джинсы и куртку в красно-черную клетку, выглядевшую очень по-вермонтски.

– Так-так, – сказал он, когда Стиви вышла из минивэна, – значит, ты вернулась.

– Вам меня не хватало?

– Да я только о тебе и думал, – ответил он.

В его голосе присутствовало достаточно беззлобного ворчания, чтобы она поняла: отчасти это было правдой. Да, она доставила Ларри немало головной боли (шлялась по тоннелям, вмешивалась в разбирательство по делу о гибели Хейза, начала собственное расследование, плюс другие мелкие шалости, на которых и останавливаться не стоит), но вместе с тем одержала над ним победу, серьезно изучив дело Эллингэма, и тот факт, что она…

Именно она привела его к трупу Хейза. А потом – к человеку, который, возможно, нес ответственность за его смерть.

Ларри подхватил одну из пузатых сумок с грязной одеждой Стиви и положил ее в багажник машины. Ее вещи уже не в первый раз переезжали с места на место и оттого, что их положили в «тойоту», менее потрепанными не казались. Похоже, это был личный автомобиль Ларри – она приехала слишком поздно, чтобы посылать за ней эллингэмский автобус.

– Что тут было без меня? – спросила Стиви, как только они уселись в машину.

Ларри еще больше приглушил музыку в стиле кантри, которую до этого слушал.

– Жизнь замерла. Школа закрылась.

– Это я знаю, – сказала она.

Ларри выехал на дорогу. Здесь оказалось намного темнее. В пригородах Питтсбурга было больше магазинов и торговых центров, больше автозаправок, больше света в целом. Здесь тьма опускалась на землю до тех пор, пока не натыкалась на дерево или скалу, а потом поглощала все без остатка. Небо над головой усеивали звезды. От знакомых знаков вдоль дороги, от билбордов с рекламой отелей для горнолыжников, леденцов из кленового сиропа и изделий стеклодувов на душе стало тепло. И потом, вдоль автострады 1-89 стояли дорожные указатели, которые она любила больше всего, – те, на которых было написано «АМЕРИКАНСКИЕ ЛОСИ». Она обратила на них внимание, когда ехала в Эллингэмскую академию в первый раз: одни только лоси, лоси и снова лоси, но в то же время…

Никаких лосей.

– Вы когда-нибудь видели американского лося? – спросила она.

– Ага, – ответил он.

– И какой он был?

– Большой.

Ответ ее удовлетворил. По крайней мере, американский лось оказался не выдумкой.

– Итак, ты вернулась, – сказал Ларри, – надеюсь, теперь ты будешь чуть строже следовать правилам.

– Я всегда им следовала, – ответила Стиви, – разве что…

– Шаталась по опечатанным тоннелям, где кое-кто нашел свою смерть. А потом приперла к стене в своем коттедже подозреваемую в убийстве…

Стиви горделиво залилась румянцем, хотя это, вероятно, была не та реакция, которую ожидал Ларри.

– Спрашиваю еще раз: на этот раз все будет иначе, не так ли? – сказал он.

Она утвердительно кивнула головой.

– Мне хотелось бы, чтобы ты произнесла это вслух, – произнес он.

– Правила. – ответила Стиви. – Буду. Их. Соблюдать. Все до единого.

– Вот и славно. Потому что ты мне нравишься, и мне не хотелось бы, чтобы тебе дали пинка под зад и отправили паковать вещи. Хочешь расследовать преступления, да? Тогда не веди себя так, будто ты умнее всех остальных, и не занимайся ими в одиночку. Этим ты обижаешь других.

– Знаю, – сказала она, – извините.