Эва Гарсиа Саэнс де Уртури - Жало белого города

– Куда там, все четверо умерли в том пожаре.

Мы с Эсти переглянулись.

– Все четверо? – повторил я.

– Да. Регина, муж ее Венансио, тот еще хам, и двое детишек, которые родились, когда оба уже были в почтенном возрасте.

– Понятия не имел ни о каком пожаре. А где это случилось?

– Здесь, в деревне. – Он повернулся и махнул рукой куда-то назад. – Ничего не осталось. Обугленный дом стоял много лет, затем всё расчистили и на месте дома построили отель «Донья Лола». Его так назвали в честь тиса Донья Лола, дерева, которое стоит там с давних пор, а теперь еще и охраняется государством. Некоторые приезжают издалека, чтобы его сфотографировать, а потом возвращаются еще и еще. Даже в деревню не заходят.

– А вы не помните рыжего парня, который с ними жил?

– Нанчо, который с ульями помогал?

– Да, он.

– Однажды этот Нанчо покосил у меня поляну и ему отдал свои брюки, чтобы он их донашивал. Они ему оказались узковаты, парень он был довольно плотный, но в семье Венансио ему не покупали ничего из одежды. Думаю, Нанчо сбежал еще до пожара. Венансио об этом рассказывал всей деревне. Понятное дело… Посылал парнишку то на одну работу, то на другую, а заработок оставлял себе.

– А вы не знаете… причину пожара расследовали?

Он пожал плечами.

– Расследовать-то они расследовали. Всю деревню расспрашивали. Потом отправились восвояси. У нас поговаривали, что все дело в искре, у них проводка была неисправна, а Венансио был до того жаден, что не желал тратить ни песеты. А в итоге, видишь, как дорого вышло…

– Спасибо, Кастро. Было очень приятно с вами поговорить.

– Надеюсь, увидимся, – сказал он и засмеялся этим словам как шутке, имея в виду, что в его возрасте любая встреча может стать последней.

В тот же день мы затребовали старый отчет о пожаре в Исарре в 1989 году. Полицейское отделение Витории уже в ту пору занималось этой частью Алавы, и старые документы по тамошним делам покоились на нижнем этаже офиса в Лакуа.

Чуть позже в кабинет Эстибалис принесли папку, и мы принялись листать старый отчет с жадностью и нетерпением, свойственными наркоманам или воскресшим.

Начальник пожарной службы Мургии нашел подозрительные признаки, указывающие на то, что это был не пожар, а поджог. По его требованию судья назначил расследование.

Криминалисты обнаружили тела мужчины и женщины сорока пяти лет, обгоревшие почти дотла. Они лежали голые в кровати в спальне на втором этаже. Их идентифицировали как Венансио Лопидану и Регину Муньос.

На первом этаже нашли тела пятилетних детей: они лежали в кровати в другой спальне. Несмотря на плачевное состояние тел из-за их близости к цокольному этажу, где и произошел пожар, было установлено, что они принадлежали Идойе и Андони.

Были разработаны две гипотезы.

Согласно первой, виновным был Венансио Лопидана, который якобы устроил пожар намеренно, убив семью, а затем и себя.

Из опроса жителей Исарры выяснилось, что в семье были случаи домашнего насилия, хотя жена Венансио ни разу на него не заявила. Случались у него и вспышки гнева во время ссоры с соседями, большей частью из-за споров, связанных с размещением пограничных столбов или небольших долгов в деревенском баре. Соседи старались лишний раз с ним не связываться, однако все признавали, что мед у него был превосходным.

Согласно этой неподтвержденной гипотезе, Венансио убил своих детей и свою жену из-за проблем с деньгами, которые задолжал кредиторам, а потом свел счеты с жизнью.

Вторая линия расследования указывала на неисправность электропроводки. Установили, что источник возгорания находился в подвале, где стоял бак с топливом, который действовал как взрывное устройство в том случае если в него попала искра. По этой версии, жертвы надышались во сне топливным газом, потеряли сознание, а потом сгорели в пожаре.

Погибших доставили в Баскский институт судебной медицины, где произвели вскрытие, но из-за скверного состояния, в котором они находились после пожара, их едва удалось идентифицировать.

Тела никто не востребовал, и дело закрыли.

Переходя к снимкам, я набрал в легкие побольше – воздуха. Фотографии обгоревших тел производили на – меня наиболее тяжелое впечатление. Но надо было испить эту горькую чашу, потому что, когда увидел тела – Венансио и его жены – точнее, то, что от них осталось, – я впервые понял, что мы движемся в правильном направлении.

Наконец-то перед нами что-то обозначилось.

– Взгляни. – Я указал Эсти на почерневшие руки. – Похоже, это и есть начало серии.

Снова оно – то самое прикосновение рук к щекам парт-нера. Как у мертвого Венансио, так и у его жены руки были сложены именно в этом положении. Я закрыл глаза и подумал о свежих фотографиях, о буковом лесе, о серпантине Бахаури, о чем-нибудь таком, что бы стерло из памяти эти картины, и обугленный Венансио не явился в мои ночные кошмары.

– Теперь давай посмотрим фотографии детей: нет ли и у них чего-то похожего, – приказала мне Эсти.

Я не решался взглянуть на фотографии мальчика и девочки, предпочитая думать, что этого и не потребуется. Да, я иногда веду себя по-ребячески.

И все же собрал в кулак все свои запасы выдержки и разложил фотографии на столе.

Мы отобрали те, где открывался лучший угол осмотра, и снова увидели ту же сцену: дети лежат вплотную, касаясь щек друг друга.

– Похоже, с того раза все и началось, – вслух размышлял я. – Это было первым преступлением затем он оттачивал свое мастерство, чтобы дойти практически до совершенства, в чем мы убедились в эти дни. Но основные элементы присутствовали уже тогда: обнаженные пары, утешающие друг друга, пчелы, тис… Интересно, запускал ли юный Нанчо пчел жертвам в рот? А может, травил их тисом? Тела обгорели до костей; неудивительно, что вскрытие ничего не показало.

– Возможно, этого и не понадобилось. В тот первый раз достаточно было устроить пожар на первом этаже, где стоял бак с топливом. Однако потом он год за годом обдумывал обстоятельства первого убийства и использовал знакомые средства: яд тисового дерева и пчелиный яд, – предположила моя напарница.

– Ты обратила внимание на возраст?

– Какой возраст?

– Дети родились не одновременно, однако с очень небольшой разницей, так что на момент преступления обоим было по пять лет. Венансио и его жена также были ровесниками: оба умерли в сорок пять. Знакомая одержимость возрастом, верно?

– Ничего себе, – пробормотала Эсти.

– В любом случае мне хотелось бы поговорить с кем-то, кто видел пожар собственными глазами, – отозвался я.

Поискав в деле, я нашел имя начальника пожарной команды, который прибыл в пылающий дом, чтобы потушить пожар: Мария Хесус Летона.