Эва Гарсиа Саэнс де Уртури - Жало белого города

– Говорила же тебе, осторожнее… Сильно ушибся? – спросила Эсти, свесившись с верхней кровати.

– Немного. Ничего страшного. – Шатаясь, я направился к телефону, лежавшему на столике. – Але?

– Звоню вам с ресепшена; вы просили сообщить вам, когда придет мой отец. Он здесь, но у него мало времени. Можете спуститься прямо сейчас?

– Да, подождите пять минут. Мы идем.

Мы скатились по лестнице, не успев даже принять душ и посмотреть на себя в зеркало. На ресепшене нас поджидал мужчина с внушительным брюшком и рыжей гривой. Он едва умещался за стойкой и то и дело вытирал с шеи пот синим клетчатым платком.

– Добрый день, я инспектор Руис де Гауна, а это инспектор Лопес де Айяла, мы из полиции. Собираем информацию о постояльце, который жил у вас в 1989 году. Вы здесь работали в то время?

– Да, вместе с отцом. Я тогда учился управлять делами. А почему вы спрашиваете? Это же было давным-давно.

– Мы ведем расследование и подробности, к сожалению, сообщить не можем. Разыскиваем парня лет девятнадцати по имени Нанчо Лопидана.

– Нанчо Лопидана? – повторила Саиоа, бледнея. – Да, конечно, он здесь жил. И умер как раз в той комнате, где вы провели ночь. Он и есть призрак студента.

17 августа, среда

– Так значит, Нанчо Лопидана мертв? – повторил я.

Это было невозможно.

Просто невозможно.

Еще одна дорога, ведущая в тупик.

– Да, он был нашим постояльцем почти год. Жил в комнате, которая сейчас называется «Второе февраля», делил ее с другим студентом, – ответил отец девушки мрачно, как будто ему не хотелось ничего нам объяснять. – Как-то ночью, оставшись в комнате один, он уснул в кровати при свете старой лампы, стоявшей на ночном столике. Видимо, провод был не в порядке, начал искрить и поджег простыни и матрас. Мой отец как раз тогда дежурил; он был уже пожилой человек, уснул и не заметил пожара, пока другие постояльцы не выбежали на лестницу и не предупредили, что из-под двери комнаты валит дым. Отец вызвал пожарных, которые не дали огню распространиться на весь пансион, но бедный парень сгорел у себя в кровати.

Этому человеку было явно неприятно отвечать на такие вопросы. Вид у него был мрачный и напряженный, ему не терпелось поскорее от нас отделаться.

– А полиция была? – спросила Эстибалис.

– Да, конечно. Задали кучу вопросов отцу и некоторым постояльцам, но пришли к выводу, что пожар начался по вине самого Нанчо, поэтому дело против нас не завели. Так или иначе, нам пришлось закрыться на три недели – от запаха дыма и гари невозможно было спать. Мы сделали ремонт, поменяли мебель в некоторых номерах, покрасили лестницы и стены. А потом началась вся эта ерунда с призраком студента. Наши постояльцы в основном молодежь, любят погулять, развлечься, они не особо брезгливы. В любом другом отеле или пансионе подобная история распугала бы всех клиентов. Все рассказывали друг другу, что один студент сгорел в собственной комнате, и поползли слухи, что якобы ночью кто-то видел его призрак, который вышел из комнаты и спустился по лестнице. Свидетельств становилось все больше – многие обожают подобные сказки – а тут еще и папаше пришло в голову рассказать о призраке студента одному своему приятелю, которому поручили написать путеводитель Памплоны. С тех пор и пошла о нас слава.

– А не могли бы вы назвать имя студента, с которым Нанчо делил комнату?

«Он был бы ценным свидетелем, – подумал я. – Вот кто больше всех контактировал с неуловимым Нанчо».

– Слушайте, все это случилось несколько десятилетий назад, деталей я почти не помню, – устало возразил сеньор. – Слишком неприятное дело, чтобы о нем вспоминать. Не помню я второго парня.

– Но, может, дедушка помнит, – вмешалась Саиоа.

– Дедушку трогать не надо, он не в своем уме.

– Не до такой степени, как ты думаешь, – прошептала девушка.

– Мой отец слишком стар и ничего не помнит. Больше мы вам ничем не поможем, мы уже имели дело с полицией и сыты по горло. Не представляю, что еще мы можем сообщить вам спустя столько лет.

«Кажется, пора уходить», – подумал я.

Мы поднялись в комнату и по очереди приняли душ.

Первым отправился я, все еще под впечатлением от разговора накануне вечером. Эстибалис осталась в комнате и через некоторое время постучалась в дверь.

– Иди пить кофе.

Когда я вышел, горячий пластиковый стаканчик ждал меня на столе.

Я был так возбужден, что едва не забыл о нем.

– Идем в полицию Памплоны, Кракен. Я хочу видеть отчет о пожаре, – сказала Эсти, попивая кофе с молоком.

– Полностью согласен, – я кивнул. – Многовато пожаров в жизни одного парня.

Мы покинули отель, не обменявшись с хозяином ни единым словом, и направили свои шаги к Тисовому фонтану, где располагалось полицейское отделение Наварры.

– Добрый день, – сказал я, войдя. – Я инспектор Лопес де Айяла, а это моя напарница инспектор Руис де Гауна. Мы из Витории и хотели бы получить дело о гибели Нанчо Лопиданы в 1990 году в хостеле на улице Амайя.

– Понадобится время, чтобы его найти. Заполните формуляр, – ответил полицейский.

Час спустя на столе в кабинете, любезно предоставленном нам с Эсти полицией Памплоны, появилась коричневая папка, где хранились материалы по этому делу.

Снова ужасные фотографии. Однако на этот раз тело не обуглилось, почернели лишь голова и руки. Сохранилась кое-какая одежда, уцелели даже покрытые сажей штанины брюк.

– Ты ничего не заметила? – спросил я Эсти, указав на снимок.

– Если б это не была случайная гибель студента, я бы сказала, что здесь следы умышленного преступления какой-то мафии, которая не хотела, чтобы тело опознали: обгорели именно лицо и пальцы.

– Кто участвовал в опознании? – спросил я, перебирая немногие документы этого дела.

– Прежний хозяин хостела на улице Амайя, отец любезного человека, который нас выпроводил. Здесь сказано, что семьи у Нанчо Лопиданы не было.

– А его сосед? Какой-нибудь друг, знакомый?

– Больше имен не значится, Унаи. Отчет довольно-таки…

– Краткий, мягко говоря.

– Убористый, я бы сказала. Мы знаем, что паспорта у Нанчо Лопиданы не было, здесь это также указано. Был произведен поиск во всех паспортных отделах страны, но ничего не нашли. Пришли к выводу, что документов у Нанчо не было. Свидетельство о смерти составлено без свидетельства о рождении. Гениально. Дело было закрыто. Вывод: причина возгорания – искра, плохие провода у настольной лампы. И больше ничего. Здесь обрываются следы нашего тройняшки. Как печально… Бедняга.

– Да и смерть так себе… Знаешь, что все это на самом деле значит? – спросил я.

– Знаю. Тройняшка погиб в 1990 году; он не мог быть убийцей ни первых жертв, ни последующих.