Стейнар Браги - Ката

Ката подошла к холодильнику, чтобы достать себе пиво; там была только одна бутылка густого, как сливки, «Вайссбир», которое Тоумас пил совсем по чуть-чуть.

– Простите, что я себя так веду, – сказала она, вернувшись в гостиную. – Это настолько тяжело слышать… – Уселась и выпила в один присест полбутылки. Таблетка, которую она проглотила тайком, начала действовать и тотчас вступила в реакцию с пивом: ее сознание подернулось золотистым флером. Сигрун залепетала еще что-то, но Ката попросила Хильмара продолжать:

– Я хочу выслушать все до конца.

– До конца осталось недолго, – сказал он и улыбнулся еще шире, чем когда-либо. – На пресс-конференции завтра будет сказано, что, по нашему мнению, Вала умерла на Эскьюхлид, а причиной смерти стала остановка дыхания. И что один сидит в КПЗ, а еще у двоих произведен обыск, но обвинение не предъявлено никому, так как нам все еще нужны более веские доказательства. Одежда и сумочка вашей дочери до сих пор не найдены. Однако мы изъяли ту самую лодку, и если в ней обнаружатся какие-либо следы пребывания вашей дочери, это может существенно изменить течение дела. Также мы проверяем все машины, которыми эти люди пользовались в течение последних полутора лет, и расспрашиваем их друзей. Что на завтрашней пресс-конференции высказано не будет, так это версии о том, чем трое приятелей занимались на Эскьюхлид раньше, а также ничего о сексуальном насилии и о веществе, которое, возможно, подмешали Вале.

Он умолк, а затем попросил Кату связаться с ними, если возникнут какие-нибудь вопросы, и в ближайшие дни воздержаться от просмотра материалов СМИ.

Пакетик с ключиком по-прежнему лежал на столе между ними, и Ката спросила, вернут ли его ей.

– К сожалению, не сразу, – ответила Сигрун. – А вам он нужен?

Ката помотала головой.

– Это ключ от ее любимого кукольного домика.

– Мы снимем с ключа копию и пошлем ее вам, – сказал Хильмар.

Ката зажгла еще одну сигарету – и вдруг поняла, что же ее так тревожит.

– Трое? – спросила она. – То есть ее насиловали втроем ?

Хильмар ничего не ответил, а Сигрун замялась – но пока и это можно было считать ответом. Сигрун спросила, скоро ли придет Тоумас, а Ката закрыла лицо ладонями.

– Знаю, это тяжело, – сказала Сигрун и обняла ее. – Но единственное, что вы можете, это надеяться на лучшее и довериться нам в том, с чем мы справимся лучше. Мы так же заинтересованы в решении, как и вы.

Помотав головой, Ката пробормотала:

– Брехня.

После еще какого-то времени поглаживаний и неловких слов утешения она выпрямилась, заверила Сигрун, что все будет хорошо, если она перестанет наблюдать улыбающуюся рожу Хильмара, и попросила их выйти и закрыть за собой дверь.

Ката сидела в гостиной до тех пор, пока за окном не сгустилась чернота. Тогда она надела пальто, села в машину и поехала в центр. По дороге попыталась вызвонить Кольбрун, но та не отвечала на звонки. По каким-то причинам фонари вокруг Озера не горели. Ката решила не гулять вокруг него, а вместо этого поехала в Тингхольт [11] Район в центре Рейкьявика, недалеко от Озера, застроенный в основном небольшими живописными старинными домиками. по улице Бергстадастрайти до Центральной больницы, туда, где врачи парковали свои машины. Машины Тоумаса нигде не было видно, телефон все еще выключен – это означало, что или у него затянулась операция, или он пытается закадрить медсестричку или санитарку, у которых дети не умерли, которые сами еще дети и вовсю интересуются сексом; может, эту самую приторную телку , считавшую, что Ката знать не знает, что такое духи. Она могла бы позвонить и попросить позвать Тоумаса, – но фантазировать было интереснее, к тому же это отвлекало от более серьезных вещей.

«Ну и пожалуйста, трахайся с ней, сволочь ты эдакая», – думала Ката, не сводя глаз с ярких окон Пертлы [12] Бывшая теплоцентраль, а теперь – культурно-развлекательный центр на холме Эскьюхлид. и прожектора над ними, вращавшегося по кругу. Она сделала погромче Барбру Стрейзанд в динамиках, зажгла сигарету и уехала прочь. По дороге думала об иголке, которую обнаружили в теле Валы. Почему они спросили ее об иголке и что она делала у Валы «под кожей»? Почему иголка ?

Проснувшись на следующее утро, Ката обнаружила на полу конверт. В нем была записка от Хильмара насчет копии ключа, о которой она просила, и сам ключ.

Ката оделась и, в ожидании, пока сварится кофе, села возле домашнего телефона и позвонила Хильмару. Он ответил после десятого звонка, и голос у него был резкий, словно он только что побывал в автомобильной погоне или драке на крыше. Ката поспешно представилась, и его тон смягчился.

– Благодарю за ключ, – сказала она и попросила извинения за то, как грубо обошлась с ним и сопровождавшей его Сигрун. – Извините. Я была в растрепанных чувствах. – Он ответил, что все понимает. – Мне хотелось бы спросить вас вот о чем. Я полагаю, вы слышали о письмах, которые Вала получала до своего исчезновения?

– Да, я их читал. Почему вы спрашиваете?

– Ничего не могу с собой поделать, но мне все время кажется, что это какая-то зацепка. А после того, что вы рассказали мне вчера, мне трудно их понять.

– Конечно; ведь маловероятно, что они имеют какое- то отношение к этому делу. Мы интересовались этими письмами, когда следствие исходило из того, что Вала сбежала с их автором.

– Вала сказала, что они от ее одноклассницы, переехавшей в Норвегию. Конечно, я расспрашивала бы ее понастойчивее, если б знала, насколько это будет важно. В это время происходило много всякого, и я верила ей. И все же мы не знаем, кто их посылал. – Ката сказала, что до сих пор думает об этом: ведь письма были очень грубые.

– Во всяком случае, ясно, что «Батори» – это псевдоним. – Хильмар замолчал, и она услышала шелест клавиатуры, словно он искал что-то в компьютере. – К сожалению, мы ничего не обнаружили. К письмам не прилагалось ни конвертов, ни штемпелей. На них не было обнаружено ни чьих-либо отпечатков пальцев, кроме принадлежащих вашей дочери, ни волос, ни слюны. Ничего. Что само по себе достойно внимания… Письма были напечатаны на пишущей машинке «Олимп» распространенного типа, не электрической, примерно восьмидесятого года выпуска. Буква «тортн» на ней с дефектом: половины ножки у нее не хватает. Если б мы нашли эту машинку, то с большой определенностью было бы видно, на ней ли написаны письма… Я не отрицаю, что писавшего непременно засадили бы в камеру, но сейчас следствие разрабатывает версию об этих троих, о которых мы с вами говорили. А они все способны написать разве что собственное имя.

В сумерках Ката села в комнате Валы. Она вертела в руках ключ и примеряла его к замочной скважине на передней стенке кукольного дома. В комнате было сумрачно, но Ката решила не зажигать свет, зато закрыла двери, задернула шторы и села на скамеечку перед домиком. Лишь тогда протянула руку к выключателю и зажгла свет.