Тана Френч - Ведьмин вяз

– Звучит ужасно, – Леон подлил Сюзанне вина, – но, если честно, мы уже не воспринимали его как человека. Вот что самое необъяснимое. Доминик исчез . А тело было всего лишь предметом, большой мягкой штуковиной, от которой нужно избавиться. Порой я на миг даже забывал почему, словно мы бились над затейливым невыполнимым заданием, как в сказке, и если к рассвету не управимся, ведьма обратит нас в камень.

– Это оказалось в миллион раз труднее самого убийства, – сказала Сюзанна. – Мы возились целую вечность. Даже не представляю, что мы делали бы, если бы у нас ничего не получилось.

– И еще эта сраная удавка.

– Ох да, удавка. Мы наконец запихнули его в дупло, сидим на дереве, Леон вынимает шнурок…

– Пока мы его тащили наверх, я сунул его в карман…

– Мы собирались развязать узлы и бросить удавку в дупло, – подхватила Сюзанна, – вот только эти долбаные узлы никак не желали развязываться. Наверное, затянулись, когда мы его душили.

– Да еще эти перчатки. Нам это надоело, мы их сняли, но толку-то, узлы как каменные…

– Сидим на ветке, как пара макак, и ковыряем узлы…

– …ломая ногти…

– В конце концов Леон запаниковал и зашвырнул удавку в дупло. – Сюзанна сердито посмотрела на него.

– Ну мы же с самого начала собирались это сделать. Не выкидывать же ее в мусорное ведро, если копы явятся с обыском, сразу найдут, а сжечь тоже проблема, шнурок нейлоновый…

– Так выбросил бы в мусорный бак где-нибудь в городе. Или в канал. Куда угодно. Удавка была единственным доказательством, что его убили. Без нее уже через неделю-другую все выглядело бы как самоубийство, передоз, несчастный случай – напился, свалился в дупло, сломал себе шею…

– Рафферти считает, что его убил я. Как раз из-за удавки, – перебил я.

– Да, я знаю. Извини. Мы не хотели.

– А, ну тогда, конечно, другое дело.

– Мы пытались ее достать, – Леон вздохнул, – я даже сунул руку в дупло, пошарил там и нечаянно попал пальцами ему в рот, чуть не сблевал, меня будто зомби куснул. Но не нашел, наверное, она проскользнула глубоко. И что нам было делать? Вытащить Доминика и самим лезть в дупло?

– В общем, мы сдались, – добавила Сюзанна, – слезли с дерева и рухнули как подкошенные, словно в нас выстрелили дротиками с транквилизатором. Я никогда так не уставала. Даже когда рожала . Мы чуть не заснули прямо там.

– По-моему, я и заснул. Помню, как упал лицом в траву, задыхаясь и обливаясь потом, точно после бега, а потом Сью трясет меня за плечо: просыпайся, надо разобраться с его телефоном.

– Вот, кстати, телефон меня беспокоил больше всего, – призналась Сюзанна. – И он же был главным нашем козырем, одно сообщение – и все подумают, что Доминик покончил с собой. Если бы мобильники еще не изобрели и нам пришлось писать фальшивое предсмертное письмо, мы бы рисковали гораздо больше. Я, конечно, понимала, что полицейские обязательно его засекут. Не со стопроцентной точностью, как сейчас, но в целом определят местоположение по вышкам, с которых он ловил сигнал. Помните, в новостях рассказывали про человека, который убил жену, и его поймали, потому что телефон его в это время оказался не там, где он якобы находился? Я прочитала кучу информации об этом. Сперва даже хотела попросить Доминика отключить телефон – типа, я боюсь, что он снимет, как я у него сосу, но потом передумала. Копы все равно его отследили бы, но если бы сигнал пропал как раз в нашем районе, у них сразу же появились бы подозрения. А если потом телефон обнаружился где-то в другом месте, они бы поняли, что Доминик потусил где-то здесь и свалил. Может, решили бы, что он бродил по городу, обдумывая самоубийство – например, хотел утопиться в канале, но отчего-то передумал. Тем более что в нашем районе жили и другие его знакомые, и не факт, что полиция заподозрила бы именно нас.

Голос спокойный, сосредоточенный, словно Сюзанна излагает подробности интересной задачи.

– На крайний случай, если бы обнаружилось, что Доминик был здесь – например, кто-то увидел его в нашем переулке, – у меня был план. Я решила, что расплачусь и расскажу: да, он действительно приходил, признавался мне в любви, я его послала, и он ушел, прокричав напоследок, что я еще об этом пожалею. Так себе идея, если честно, но, думаю, сработала бы. Леон подтвердил бы мои слова.

– Мы все отрепетировали, – сказал Леон, – на всякий случай. Я очень-очень надеялся, что это не понадобится. Если бы копы взялись за нас, не уверен, что смог бы держать себя в руках.

– Еще как смог бы, – возразила Сюзанна. – В общем, надо было отвезти телефон в какое-нибудь укромное место, идеально подходящее для самоубийства. Сперва я подумывала о Брей-Хеде – в смысле, для Доминика, потому что на север Дублина он не поехал бы, даже если бы задумал покончить с собой. Хоут-Хед ближе, его облюбовали самоубийцы, и, насколько я помню, течения там такие, что никто не удивился бы, если бы тело так и не нашли. Туда Леон и повез телефон.

– Но почему Леон? – удивился я, на мой взгляд, Сюзанна для этой задачи подходила гораздо больше. Даже я справился бы лучше Леона, но они решили, что я и на это не гожусь.

– Ну спасибо, – обиделся Леон.

– На парня, который идет ночью куда-то один, никто и внимания не обратит, – пояснила Сюзанна. – А вот на девушку – да. Меня могли запомнить. Мне и самой не хотелось взваливать на Леона еще и это, я даже подумывала спрятать волосы под бейсболкой и прикинуться парнем, но если бы меня увидели и догадались, что на самом деле я девушка, точно не забыли бы.

– Да я и не возражал, – сказал Леон. – Честно. Ты так здорово придумала. – И мне: – Она распланировала каждую мелочь. Расписала каждый шаг.

– Это меньшее, что я могла для тебя сделать. Тебе и так досталась самая грязная работа. – Сюзанна бросила на него взгляд, полный искреннего обожания и тепла, который я замечал и раньше, но не понимал, к чему бы это. – Самая тяжесть. И ты справился безупречно. Как настоящий боец.

– Исключительно благодаря тебе, – ответил Леон. – Это ты все придумала, мне бы такое и в голову не пришло. Если бы я взялся за дело, нас обоих поймали бы в тот же день. Она запретила, – это мне, – брать такси от дома до Хоута, потому что водитель мог меня запомнить. Мне пришлось идти в город и брать такси до Балдойла. Таксисту я сказал что-то типа “Вот же блин, все оттягиваются, а мне с утра на работу” и замолчал. Прислонился к окну и прикинулся спящим, чтобы он не лез ко мне с разговорами. Сью даже это предусмотрела.

– Наверняка полиция стала бы вычислять передвижения Доминика в ту ночь, – подхватила Сюзанна, – и попыталась выяснить, каким образом он добрался до Хоута. Явно же не пешком, судя по тому, с какой скоростью телефон менял вышки. В идеале, конечно, Леону было бы лучше пойти пешком, но это минимум три часа в один конец, времени оставалось в обрез, вдруг он заблудился бы и вынужден был спрашивать дорогу, мы не могли так рисковать. Я подумала, копы наверняка начнут проверять все такси, а когда не найдут то, на котором ехал Доминик, решат, что его либо кто-то подвез и не очень-то рвется в этом признаваться, либо он поймал какое-то левое такси, нелегальное, или чувак без прав одолжил машину у приятеля, или за рулем был кто-то, кто получает пособие, а следовательно, не имеет права работать, или какой-нибудь беженец. Это как раз нас устраивало. Но если они найдут таксиста, который вспомнит, как среди ночи возил в Хоут и обратно парня, не похожего по описанию на Доминика, скорее всего, это их насторожит.