Ирса Сигурдардоттир - ДНК [litres]

Внезапно раздался звонок в дверь. От неожиданности внутренности сжались в таком спазме, что казалось, превратились в камень. Карл был слишком напуган, чтобы беспокоиться о том, что мог подумать о нем Бёркур, и, прежде чем открыть дверь, осторожно спросил:

– Кто там?

– Вау! Ты что, судебных приставов ожидаешь? – Бёркур дрожал от холода на ступеньках крыльца, одетый совсем не по сезону в жалкую ветровку, которая вряд ли защитила бы даже от легкого бриза. – Ну, ты впустишь меня или что?

– Сорри, не знаю, почему я спросил. – Карл указал в сторону комода: – Ты видел здесь ключи? Когда вы были у меня тут на днях?

Бёркур уставился на комод, будто никогда в жизни не видел ничего великолепнее.

– Ключи? Вон лежат ключи.

– А?.. Да нет, это мои ключи. А я ищу другие, запасные. Связку ключей со всякими побрякушками. Со львом… таким, зодиачным… И свистком. Таким, чтобы свистеть.

Бёркур состроил озадаченную мину и покачал головой:

– Не-а, не видел. Я вообще никогда такое не видел.

Это ничего не означало – Бёркур вряд ли заметил бы связку, даже если б она висела у Карла в носу.

Не пылая желанием спускаться в подвал, Карл потянул приятеля на кухню. Ему было наплевать, что тот мог подумать о доме теперь, когда из него исчезли все декорные причиндалы. Да и с чего ему было вообще беспокоиться о мнении Бёркура? Не то чтобы тот был экспертом в области моды или обитал в каком-то роскошном дворце. Он до сих пор жил вместе с родителями в их небольшой квартирке, которая уже лет с десять нуждалась хотя бы в косметическом ремонте. Карла не часто приглашали внутрь, но в тех редких случаях, когда это случалось, ему приходилось в ожидании Бёркура торчать в темной прихожей, стоя между висевшими на вешалках бесчисленными слоями заношенных верхних одёжек и морщась от кислой табачной вони, бившей в нос из каждого угла. В глубинах квартиры виднелось узорчатое, изрядно потертое ковровое покрытие. Громкие голоса родителей, обращавшихся откуда-то к сыну с тем или иным вопросом, были созвучны всему остальному интерьеру. Нет, Карлу перед Бёркуром было нечего стыдиться.

Бёркур уселся за кухонный стол, а Карл принялся загружать кофеварку. Во время зачистки он наткнулся на старый ополовиненный пакет молотого кофе – это должно было сработать. Однако у готового кофе не оказалось ни вкуса, ни запаха; в придачу молоко, о котором попросил Бёркур, кончилось.

Пока они сидели за столом над чашками с горьковатой жидкостью, Карл поведал приятелю, что кто-то побывал в доме прошлым вечером. По Бёркуру было трудно понять, поверил он этому или нет. Также невозможно было прочитать что-либо по его лицу, после того как они спустились в подвал и Карл показал ему браслет.

– Вот этот браслет.

Указав на письменный стол, где он изредка сидел, просматривая учебники, Карл следил за реакцией Бёркура, разглядывавшего украшение.

– И чье это? Вора?

– Вряд ли. Я просто точно знаю, что это не та вещь, в которой ходила бы мать, поэтому сюда ее не могли притащить ни я, ни она – только кто-то посторонний.

Карл наблюдал, с какой ловкостью Бёркур играл браслетом; пестрые бусинки скользили в его пальцах, как четки в руках молельщика.

Внезапно Карл вспомнил о найденном в машине телефоне:

– Ты телефон включил?

– А, черт!.. Абсолютно вылетело! Поставил его на зарядку, и всё. – Бёркур положил браслет на стол; радостная сочность цветов совершенно не вязалась с тем, как чувствовал себя Карл. – Я постараюсь не забыть и проверить его, как приду домой. Но там, скорее всего, установлен пароль, так что я не стал бы особо раскатывать губу. Может, тебе лучше зарекламить его на «Фейсбуке»?

Карл едва сдерживал раздражение: старая песня! Пароли появились не вчера; почему Бёркур не упомянул об этом, когда взял телефон домой? Тот наверняка уже был бы в руках хозяина, если б Карл сразу заявил его в соцсетях. Или обзвонил бы подруг матери и спросил их. Теперь это сделать невозможно, потому что он выбросил материну допотопную «раскладушку», а вместе с ней и список телефонов. Но заводиться сейчас на эту тему было глупо – зачем тратить силы на препирательства о том, что невозможно изменить?

– Дай мне сразу знать, как и что, или принеси телефон. Может, я сам смогу что-нибудь выяснить.

Время как раз перевалило границу целого часа, и Карл поспешил включить коротковолновый «Коллинз». Несмотря ни на что, он был рад присутствию своего твердолобого дружка; в его компании было не так боязно слушать трансляцию. Даже странный стук прекратился – будто в честь гостя.

– Надеюсь, что-нибудь услышим. Я смогу записать трансляцию на телефон; тогда у меня хоть что-то будет на руках, если я позвоню в полицию.

– Если? – Потеряв интерес к браслету, Бёркур тяжело плюхнулся на диван так, что каркас жалобно заскрипел. – Чувак, ты должен позвонить!

Карл не успел ответить – по комнате эхом разнеслось треньканье жестяной шарманки. «Коллинз» был настроен на ту же станцию, что и вчера, но, казалось, сегодня было гораздо громче.

Карл потянулся к приемнику, чтобы уменьшить громкость, но отдернул руку на полдороге, когда знакомый женский голос принялся за чтение. Пока он шарил в кармане в поисках телефона, начало зачитки было упущено, и Карл решил подождать с записью и сосредоточился на прослушивании. Повторялась одна и та же цифровая последовательность. Никаких букв, никаких минусов-плюсов: один, двадцать три, восемнадцать, шестьдесят восемь, один, тринадцать, три. Это звучало ну очень знакомо, но до Карла все равно не доходило чем. И он слушал, снова и снова: один, двадцать три, восемнадцать, шестьдесят восемь, один, тринадцать, три.

Шестьдесят восемь. Шестьдесят восемь. Шестьдесят восемь! У Карла что-то зашевелилось в мозгу. Он вскочил на ноги, бросился к письменному столу с учебниками и стал лихорадочно кропать цифры на листке бумаги. Один, двадцать три, восемнадцать, шестьдесят восемь, один, тринадцать, три… Думай! Думай! Думай!

Карл медленно выписал на листок буквы, которые, как он предполагал, соответствовали зачитанным цифрам, молча шевеля губами, прочитал результат – и у него перехватило дыхание.

– Бёркур, ты связывался с Халли недавно?

– Э-э-э… нет. – Тот выглядел ошарашенным после наблюдения за маневрами Карла. – Ты не будешь записывать это на телефон?

Трансляция оборвалась, как по приказу.

– Когда ты в последний раз с ним разговаривал?

Не дожидаясь ответа, Карл дрожащими пальцами набрал номер Халли. Сигнал гудел, но никто не брал трубку. В конце концов автоответчик сообщил, что пользователь номера не подходит к телефону и что можно оставить ему сообщение. Карл повесил трубку и повернулся к Бёркуру:

– Где Халли?