Олег Рой - Охота на охотника

– Значит, пока всего два из семи? – Пахомов вдруг осекся. – Или не из семи? Это я о том, что если Шубин именно ее заподозрил, весь его список надо на нее примерять. Хотя, конечно, где-то мог и промахнуться…

У Арины екнуло сердце. Да, предупреждение Халычу с ее телефона отправил именно он. Отправил, потому что иначе не мог остановить баклушинский «наезд». Но, получается, не только поэтому. А и потому что он – знает. Или догадывается. Догадывается, что не просто так, не на пустом месте Борька Баклушин под Халыча копать начал. Знает или догадывается о реальном положении дел – и не хочет, чтобы что-то всплыло. Не хочет – и боится, что обстоятельства могут оказаться сильнее. Да, надо было срочно, немедленно уходить от этой темы… и еще попытаться дать понять, что Арина тоже… что она никогда не сделает ничего во вред Халычу… но мозги работали уже не сказать чтоб очень…

– Да, конечно, не из семи, Пал Шайдарович, – она дернула плечом, стараясь говорить словно бы небрежно. – Шубин где-то и промахнуться мог, а с другой стороны, думаю, далеко не все сумел вычислить.

– Полагаешь, их больше? – Пахомов вздохнул, и Арине показалось – с облегчением.

– Наверняка. Но что именно удастся отыскать, бог весть… – она развела руками. – Попробуем, конечно. Может, Левушка сможет что-то еще накопать в ее компьютере. Не в том, которым она постоянно пользуется, там, конечно, чисто. Должен быть еще один. Будем искать, Пал Шайдарович. И, кстати, не факт, что она работала только у нас. Может, в других регионах что-то подходящее отыщется. Поищем. Она, конечно, хвосты прятать мастерица, но взяли неожиданно, так что, может, что-то и обнаружим. Например, съемную квартиру или рабочий ноутбук. Должно что-то быть!

– Ладно. Пусть доказать удастся хотя бы два дела. Уже лет на десять можно рассчитывать, даже при самом лучшем адвокате. Неплохо.

– Все равно в первую очередь по федяйкинскому делу работать надо.

– Это который с балкона выпал? – он погрозил Арине пальцем. – На моей памяти такого раз-два и обчелся: чтоб доказанного убийцу через три года после суда оправдывали. Меня, знаешь, как там, – он показал на потолок, – взгрели? Краснел и в пол пялился, как мальчишка в директорском кабинете. Что я должен был говорить? Что мой следователь Эльвира Глушко – не следователь, а так, погулять вышла? Нет, я ей выговор, как полагается, вкатал, конечно. Хотя тоже… А! – Пахомов махнул рукой, как бы демонстрируя, что выговор Эльвире стоил ему очередного скандала с собственным сыном. Который хоть и погуливал от официальной любовницы, но и защитника ее изображал регулярно и вполне рьяно.

– Да черт с ней, с Эльвирой, – улыбнулась Арина. – Невиновного человека освободили, вот что главное, разве нет?

– Это да. У тебя там, я так понимаю, получился тот самый счастливый случай с любопытными соседями?

– Не у меня, Пал Шайдарович, – уточнила, мысленно усмехнувшись, Арина. – А у Шубина. Но еще смешнее, что даже вовсе не любопытными, представляете? Действительно, чистый счастливый случай. Правда, помноженный на оперское упрямство. Шубин же реально все окрестные квартиры обошел – и везде не просто так, а действительно по делу разговаривал. Иначе черта с два он бы эту дамочку из дома напротив обнаружил. Она ж забыла уже все на свете, она ж не намеренно фотографировала, так, баловалась, новый телефон осваивала. Но Шубин ее отыскал, разговорил, заставил вспомнить тот день и значение фотографий понял. Кстати, снимки-то те нам еще пригодятся. Не только в качестве алиби невинно осужденной вдовы. Левушка утверждает, что они вполне пригодны для идентификации. Грим, конечно, то да се – я ж Адриану на этих фото не узнала, только потом уже, когда вглядываться принялась – но, как он говорит, по реперным точкам лица можно сравнивать… только не спрашивайте, что это за зверь такой, реперные точки, я сама не очень понимаю.

– Нет, ну надо же! – Пахомов засмеялся: весело, с удовольствием, как будто не он только что сидел с мертвым лицом, хотя, может, именно поэтому. В темноту нырять – невелико удовольствие, тут любому, самому слабому напоминанию о хороших сторонах жизни, как спасательному кругу, обрадуешься. – Киллер попадает на фотографию, случайно сделанную случайным свидетелем аккурат перед убийством. Кто бы рассказал – ни за что не поверил бы. Хотя в нашей работе и не такие случайности бывают. Правда, чтобы такого вот «счастливого» свидетеля отыскать, операм приходится до мозолей языки пустыми разговорами натирать. Шубин покойный настоящим опером был, это да… Так кто заказчик по бизнесмену – точно дочка? Не тетка? Ну эта, домоправительница их, как ее…

– Анна Гавриловна, – подсказала Арина, в очередной раз восхитившись, как ППШ, мельком просмотрев дело, улавливает – и запоминает накрепко! – все ключевые обстоятельства.

– Да-да, – он кивнул. – Мотив у нее, в общем, тот же, что у дочери.

– Мотив – да, Пал Шайдарович, – она улыбнулась. – А возможности? Федяйкин ей, конечно, недурно платил, и подарки делал, и на курорты за свой счет отправлял… но это не те суммы, на которые можно киллера нанять, у Шуваловой просто нет столько, сколько нужно. И попыток найти не наблюдается, Левушка проверял. Квартира не заложена, не продана, машина тоже на месте, а по завещанию ей мало что обломилось.

– Если докажешь вину девчонки, обломится посолиднее, – все еще улыбаясь, подсказал Пахомов. – Она ведь единственная родственница остается? Ну кроме оправданной вдовы?

– А ведь точно! – Арина развеселилась. – Она нормальная тетка, только жизнь не очень сложилась, пусть ей хорошо будет. А то бедная сиротка сейчас тратит как не в себя – курсы звезд, в смысле на сцене петь девочка жаждет, и всякое такое.

Пахомов удивленно приподнял брови:

– Курсы звезд! Надо же. Так, если у нее настолько… мощный интеллект, может, удастся с нее получить показания?

– Да вы что? – удивилась Арина. – Кристина-то? Показания? Чтоб организатором пойти? Заказчиком, точнее. Она, конечно, редкостная идиотка, но вы же знаете, именно тупиц тяжелее всего к стенке припирать. Я вот думаю… насчет ее умственных способностей. Не могу поверить, что эта кукла сама отыскала наемного убийцу – да еще такого класса! Почти наверняка кто-то помог. И я даже догадываюсь – кто. Вот с этого-то влюбленного идиота, пожалуй, и начну.

– Думаешь, саму девчонку расколоть не удастся?

– Сомнительно, – Арина помотала головой. – Она достаточно тупа для того чтобы бесконечно долдонить, что вообще ни сном ни духом, не знаю, не ведаю, мало ли кто и откуда мог ключи добыть. Самое смешное, что даже если ее и удастся расколоть, не факт, что ее показания помогут нам против… Грек, – Арина запнулась, но все-таки сумела произнести фамилию когда-то обожаемой экспертрисы более-менее ровным голосом. – Потому что, знаете ли, Кристина ее в глаза не видела. Ключи, куда велели, переслала, аванс перевела. Ну а дальше и вовсе я не я и хата не моя. Сидела у себя и музыку слушала.