Хелене Флод - Терапевт

Вот как Гюндерсен трактует Сигурда. Я бы тоже видела его таким, если б смотрела со стороны? Не знаю. Мне только хочется спрятать лицо в ладонях. Я представляю себе его другие поездки на дачу с Томасом и Яном-Эриком. Вечер, от печки расходится тепло, они пьют пиво; Сигурд разгорячен. «Я вам сейчас такое скажу! Только обещайте: Саре ни слова!» Представляю ухмылку на лицах обоих: «Валяй, выкладывай; мы не проболтаемся…»

Гюндерсен продолжает:

— Начинается все с физической близости в Согне, когда ее родителей нет дома. Потом отношения развиваются. Электронная переписка, эсэмэски. Встречи у него в бюро поздними вечерами, когда остальные расходятся по домам; иногда в машине, а чаще всего на даче в Крукскуге, где им точно никто не помешает. Вера влюбляется без памяти. И вскоре убеждает себя, что они созданы друг для друга.

Между тем один из плюсов чуть ли не бесконечных возможностей осуществления коммуникации в наше время состоит в том, что остается масса следов. Мобильные технологии радикально изменили мою профессию. Теперь и речи нет о бесконечных поисках инкриминирующего письма, которое, возможно , существует. Когда два человека вступают в отношения, обязательно остаются следы. Они заводят тайные электронные адреса, профили в «Скайпе» и «Фейсбуке», всего не перечислишь. Мы уже нашли и электронный адрес, и профиль в «Скайпе», но Вера показала нам еще пару платформ для общения. Трое моих студентов разбираются в этом под моим руководством, там просто масса материала; бесконечные чат-логи. И по этим чат-логам можно отследить развитие отношений между Верой и Сигурдом. Почти наглядно.

Вскоре после первой встречи, первых электронных писем Вера объясняется в своей к нему любви. В сдержанности ее не обвинишь; она никогда не встречала таких, как он, пишет она; то, что между ними происходит, ни с чем не сравнимо. Их любовь совершенно особенная. И тому подобное. Сигурд поначалу не отстает от нее. Отвечает взаимностью, пожалуй, не в столь цветистых оборотах, но в том же русле. Бывает, он пытается вытянуть из нее побольше: о чем ты думаешь, когда скучаешь обо мне ? И, скажем так, долго упрашивать ее не приходится.

Я мрачно киваю. Сигурд говорил, что любит меня, лишь услышав кодовое слово « любимый ». Я вела себя так же. А тут, думаю я, Вера, считающая, что она умнее нас, и недооценивающая значение жизненного опыта. Наверняка она завела этот взрослый роман с уверенностью в собственных силах, возможно, чтобы испытать — каково это. Наверное, думала, что она сильнее других, кто влюбляется в недостижимый объект. Долго не понимала, в какой потенциально взрывоопасной ситуации оказалась, а потом было уже поздно. Нашу последнюю встречу в ту пятницу, когда был убит Сигурд, Вера завершила словами « мне нужна только любовь ». Я думаю: это ведь сказано, видимо, как раз перед тем как она поехала в Крукскуг и выстрелила в него.

— Складывается впечатление, что Сигурд понемногу охладевает, — говорит Гюндерсен. — Он не просит ее перестать, нет, но больше не отвечает на ее заверения в любви — во всяком случае, если она не просит об этом. Это было, скажем, где-то в ноябре месяце. Ее желания принимают все более определенную форму. Вера хочет, чтобы они вместе шли по жизни дальше, и не только метафорически. Она планирует практические действия: счет в банке, принадлежащая другу семьи квартира в Лондоне и тому подобные вещи… Она хочет, чтобы он развелся с вами, хочет замуж. Должен сказать вам, это совершенно предсказуемое развитие истории с влюбленностью требовательной молодой девушки. Но Вера чуточку настырнее большинства. Когда она пишет Сигурду письмо и благодарит за подаренное украшение, она называет это символом глубочайшей любви . Думаю, ей и в голову не приходило, что Сигурд может воспринимать это как-то иначе.

— Что за украшение? — бормочу; я догадалась, но все-таки хочу услышать это из его уст.

— Подарок-то? Браслет с жемчужиной.

Я молчу. Понимаю, что позже мне предстоит сполна ощутить тяжесть и этого знания.

Гюндерсен, между тем, продолжает:

— Читая лог, замечаешь, как в течение осени Сигурд постепенно сбавляет обороты. Все трое стажеров сходятся в этом. Ближе к зиме Сигурд пишет « я тебя люблю », только когда она просит об этом. А в середине декабря разрывает отношения.

Это было, должно быть, после того как мы решили уехать под Новый год и попробовать спасти наши отношения, думаю я. Когда мы на Тенерифе под фейерверк обещали друг другу, что теперь все будет иначе, Сигурд сказал: «С Аткинсонами я завязал». Я тогда кивнула, в уверенности, что речь идет об архитектуре. Не поняла, что он на самом деле говорит мне.

— Сам разрыв происходит без помощи интернет-коммуникаций, — говорит Гюндерсен, — но протоколы дают нам возможность отследить его отзвуки. Вера умоляет его вернуться к ней, заверяет в своей любви и грозит самоубийством. Сигурд пытается объясниться, советует ей поговорить с кем-нибудь, если ей тяжело. Он становится все более скупым на слова. Когда я разговариваю с Верой об этом периоде, она винит во всем вас. Он ее бросил, потому что боялся вас, говорит она. А она боялась за него. Мало того, опасалась за его жизнь.

Когда вы в декабре уезжаете в отпуск, Вера устанавливает у вас в доме маленькие беспроводные камеры. Она совершенно спокойно рассказывает о том, как купила их в одном магазине в центре, как собиралась следить за тем, чтобы Сигурду было хорошо . Повествует, не стесняясь, что сняла копию с ключей Сигурда в самом начале их отношений. Рассказывая, запинается. Я склоняюсь к тому, что ключи она вынула из кармана Сигурда без его ведома…

Я слишком хорошо понимаю, что последует дальше. Начало нашей терапии. Когда я обращалась с ней как профессионал и считала, что я — ее психолог. Я вела себя как терапевт, а Вера при этом обладала обширными познаниями о моей личной жизни. Видела меня раздетой в самом прямом смысле слова, учитывая, что у нее была установлена видеокамера в нашей спальне; и она видела, как я плачу в постели, когда Сигурд сидит внизу со своим компом. Слышала, как я жалуюсь Сигурду на одиночество, взяла это на заметку и обратила против меня, разозлившись: «У вас друзья есть вообще?» Знала все мои болевые точки: знала, куда бить. Ничего странного, что я, бывало, с такой неохотой ждала сеанса с ней.

А она сидела у меня в кабинете, зная, что мой муж изменяет мне. Что я могла открыть ей, какую поведать мудрость о жизни и любви? Ей, согласно кивавшей мне в ответ, и при этом посвященной в интимные тайны моего мужчины…

Гюндерсен говорит:

— К концу января они вновь начинают общаться. Вера сменила тон, она более сдержанна. Просто хочет, чтобы они остались друзьями, вот и всё. Тем не менее через несколько недель их связь возобновляется. Потом она звонит вам и просит записать ее на прием. Чтобы посмотреть, какая вы, говорит она. Чтобы понять, что в вас видит Сигурд.