Кристина Ульсон - Лотос-блюз

— А что такого? — сказал я. — Можете зайти в мужской туалет и сказать то же самое дамам, которые пользуются тамошними кабинками.

Вообще-то я не заходил в мужской туалет и, честно говоря, не знал, есть ли там женщины. Но так случается постоянно, и, на мой взгляд, этого было вполне достаточно, чтобы ответить именно так. Лично мне все равно. Идея раздельных туалетных комнат для мужчин и женщин определенно устарела.

Женщина, которая мыла руки, не ответила. Постаралась поскорее покончить с мытьем и убраться в зал. — Наконец-то мы одни, — сказал я своей добыче, будто весь вечер только того и ждал.

Она хихикнула:

— Вовсе нет!

— Прости? Что «нет»?

— Мы не одни.

Она показала ногой на дверцы кабинок — все заняты. На ней были дорогущие туфли на высоченных каблуках. И тем не менее она прекрасно в них ходила.

— Я здесь с кавалером.

Сорри, бамбина, подумал я, поздновато играть в неприступность.

— Хотя с ним, похоже, не очень-то весело, — сказал я.

Она громко расхохоталась. Ослепительно белые зубки и взгляд, затуманенный алкоголем. Как она только умудрялась ходить в таких туфлях. Снимаю шляпу. — Верно, — сказала она, — тот еще зануда. Коллега, вот и пригласил меня.

Я шагнул к ней, остановился вызывающе близко. Она не шевелилась.

— Ты заслуживаешь общества получше, — шепнул я ей на ухо и тотчас услышал, как в одной из кабинок спустили воду.

Я осторожно положил руку ей пониже спины.

— Пойдешь домой одна или составить тебе компанию?

О благородном искусстве соблазнения написан как минимум миллион книжек. Понять не могу зачем. Нет ничего проще, если выбирать подходящих женщин. Минутой позже я вернулся к Дидрику. Он только головой покачал:

— Ну, ты даешь.

— Смотри и учись. У тебя тоже есть потенциал.

— Вот спасибо, ты так великодушен.

Ни мне, ни ему задерживаться в «Пресс-клубе» не хотелось. Мы все уже обсудили, и Дидрику наверняка пора было возвращаться домой, к жене. Я тоже позвонил домой, удостоверился, что няня может остаться до десяти. Она не возражала. Я поговорил и с Беллой, пожелал ей доброй ночи. Укол совести жег в груди, когда я отключил телефон. Пусть Белла никогда не узнает, как я живу. И не встретит мужчину моего образа жизни.

— Прежде чем мы разойдемся, поделись со мной своими соображениями, — сказал Дидрик, когда я отдал официантке кредитную карточку и счет. — Если Сара Техас невиновна, то кто же тогда убил всех этих людей?

— Отвечать на этот вопрос — задача полиции, — отозвался я. — Вопрос нужно ставить иначе: если Сара Техас невиновна, то почему она лгала, почему призналась в убийствах?

Дидрик вздохнул:

— Потому что у нее крыша поехала?

— Неверно. Потому что она боялась или защищала кого-то. Или то и другое.

— Думаешь, кто-то ей угрожал? Смешно. Абсурдно. Мне вспомнилось, что́ сегодня днем говорил в СИЗО мой клиент.

Вы не забудете про Майю? Главное — уберечь ее. Понятно, да?

Слова клиента перемешались с теми, что я слышал от Сариного брата Бобби, когда заявил ему, что не намерен искать сына Сары, Мио.

Одно связано с другим. Вы сами увидите. Это части одной истории.

Эти слова вертелись на языке, когда я формулировал следующий вопрос:

— Дидрик, а что случилось с мальчуганом? Что случилось с Мио?

Дидрик испытующе посмотрел на меня:

— Мы не знаем, но, увы, думаем, что мать сперва убила его, а затем покончила с собой.

— Почему же тогда вы его не нашли? Почему мальчика не было при ней, когда она умерла?

— У меня нет ответа. На что ты намекаешь? Что кто-то похитил ребенка?

Я не знал, что сказать, и промолчал. Мысли пока что не обрели ясности, выводы не сформулировались. Но я начал подозревать, что Бобби прав. Вполне возможно, Мио был для Сары тем же, чем для моего клиента в СИЗО — сестра Майя. Заложником.

— Где жил мальчик, пока Сара сидела в СИЗО?

— В приемной семье.

— Кто его отец?

— Не знаю. По крайней мере, в отцовстве никто не признался. Сара утверждала, что он незнакомец, с которым она встретилась в кабаке.

— Как она умерла?

— Сара? Так в газетах же писали. Классическое самоубийство. Прыгнула в озеро с моста Вестербру.

Конечно, я читал об этом в газетах. Но хотел заставить Дидрика рассказать.

— Свидетели были?

Этого я в газетах прочесть не мог.

— Один пожилой господин, проезжавший мимо на велосипеде, видел, как она сиганула через парапет. Если тебя интересует, не убита ли она, отвечу: нет. По словам старикана, она была одна. Так что мальчика при ней не было.

Официантка вернулась со счетом и карточкой. Моя добыча с любопытством посматривала на меня. Словно спрашивала: пойдешь? Я незаметно кивнул. Пусть теперь отделается от своего унылого кавалера, потому что я не охотник до треугольников.

— Мерзавец, — сказал Дидрик.

— Ты просто завидуешь.

— Пожалуй.

Мы собрали вещички и направились к выходу.

— А как насчет других версий? — спросил я. — Ведь у нее был, мягко говоря, навязчивый бойфренд и папаша, который ее преследовал.

— Это тебе, разумеется, доложил Бобби. Да, мы все проверили. Но ни хрена не нашли.

— А те вещи, что переслала ее подружка Дженни? Дневник и билет на поезд?

— Разве это доказательства? Сара сумела доказать, что находилась в Галвестоне, когда произошло убийство. А дневник вообще не признала.

На улице мы распрощались, заверяя друг друга, что вскоре увидимся.

— Звони, если понадобится дополнительная информация, — сказал Дидрик. — Мне бы хотелось, чтобы ты ориентировался строго на факты. Раскапывая прошлое Сары Телль, легко запутаться. Анализируй хладнокровно и увидишь: это дело умрет само, причем быстрее, чем ты успеешь трахнуть ту бабенку.

Я рассмеялся:

— То есть сегодня же вечером. Н-да, пока что ты не убедил меня в виновности Сары.

Дидрик явно искренне огорчился. Краешком глаза я видел, как из ресторана вышла девица со своим кавалером. Он боязливо обнял ее и пошел прочь. Настоящий лузер. Бедолага.

Она стояла чуть поодаль, поджидала меня.

— И последнее, — сказал я. — Допустим, Сара убила всех этих людей. Допустим, ей было очень важно убедить полицию, что убийца именно она. Почему же она тогда покончила с собой до суда?

Дидрик развел руками:

— Для этого найдется тысяча причин. Может, стыдилась?

— Стыдилась?

— Ну, чувствовала вину. Почем я знаю? Но вот что я тебе скажу: ночами я сплю спокойно. На полном серьезе. Я не чувствую за собой вины ни перед Сарой Телль, ни перед родственниками жертв.

Я шагнул в сторону своей дамы.

— А откуда тебе известно, что она убила всего пять человек? Может, их было десять?

— Вот об этом я, признаться, размышлял куда больше. Но мы не сумели связать ее с другими преступлениями, кроме этих пяти, так что я думаю, их все же было ровно пять.