Валерий Пушной - Ребро беса

— Ты говоришь так, будто отца уже нет в живых.

— Вот дурень! Ты все еще сомневаешься? Только ты один и думаешь, что он еще жив! Уже все вокруг трезвонят на каждом углу, что его нет на этом свете! А ты до сих пор мочало жуешь! Нет, я точно уйду от тебя! Загибайся один!

Артем — со свежей повязкой на плече, хорошо выбрит, причесан на прямой рядок — лежа на спине, равнодушно посмотрел на нее, буркнул:

— Уходи! Я не держу!

— Ты же сдохнешь без меня! — сказала Райка. — Надеешься, что Тамарку в свою постель затащишь? Не надейся! Ты не доживешь до этого времени! Ты даже убить нормально не можешь! — насмехалась над ним. — Хоть бы мне сказал, а то все тайком! Дурак, что ты можешь без меня! Теперь уже просто так к ним не подступишься! Ты только портить все умеешь! Ты все, все испортил!

Артем медленно сел на кровати, его взгляд блуждал по крашеным, выцветшим уже стенам палаты, по пустым смятым постелям других больных, по тумбочкам, на которых в полиэтиленовых пакетах лежали фрукты, книги, приборы для бритья, зубные щетки и пасты. Остановил взор на жене, усмехнулся и сморщился:

— Ты думаешь, это я послал стрелка?

Райка вытянула шею, выгнула спину, руки замелькали перед глазами мужа:

— А кто ж еще? Ты мне-то хоть лапшу на уши не вешай. Конспиратор. Разве тебе самому хочется стать трупом? Пусть лучше похоронят их! Вот сейчас все находятся в одном месте! Может быть, это знак судьбы? Здесь и нужно завершить начатое. Убить сразу всех! Решайся! Второй раз такого шанса не будет. Только найми стоящего стрелка, чтобы наверняка.

В эту минуту дверь в палату открылась и на пороге возникла фигурка крали. Она улыбнулась, губы растянулись до ушей, поймала удивленные глаза Артема:

— Что это у вас совсем пусто, а где ж больные? По коридору болтаются? Чего там болтаться, одни двери по стенам, и больше ничего.

Артем оживился, тоже заулыбался, останавливая вспыхнувший взгляд на ее вихляющих бедрах:

— Кто вам нужен?

Девушка обожгла его глазами, потянула ими к себе:

— Вы не Петров будете?

Райка резко оглянулась, неприязненно окинула девушку с ног до головы, грубо отрезала:

— Нет здесь Петровых! Закрой дверь с той стороны, вилохвостая!

— А где ж Петров?

Краля продолжала притягивать к себе взгляд Артема. Она осмотрела всю палату с одним окном во двор, четырьмя кроватями с незаправленными постелями, отметила про себя, что Артем еще с повязкой, но не лежачий, гладенький, нормально сидит, а следовательно, и передвигается.

Он хотел что-то ответить, но краля скрылась за дверью и, когда закрывала ее, услышала, как Райка произнесла:

— Расплылся, как кот на сметану! Смотреть противно! Любовничек! О главном не забудь!

Девушка медленно пошла дальше по коридору. Она приближалась к охранникам Корозова и приготовилась брать их на абордаж. Заиграла перед ними грудью и бедрами. Но тут дверь палаты отворилась и в проеме возникла высокая плотная фигура Глеба. Из-под накинутой на плечи рубахи выглядывало перевязанное плечо и рука на перевязи. Краля не растерялась, вскинула десницу и воскликнула, придумывая на ходу:

— А я вас знаю! Вы этот, как его! Ну, в общем, я вас по телевизору видела! Ведь правда?!

Корозов удивленно уставился на нее, не отвечая. Охранники торопливо начали отодвигать девушку в сторонку, выхватили из ее рук пакет и проверили, что в нем. Окинули складную фигурку в небрежно накинутом расстегнутом белом халате, из которого пялился короткий топ, коротенькая юбчонка, голый пупок и стройные ноги. Один из охранников сзади провел руками по ее телу, проверяя, нет ли оружия. Девушка развернулась и возмущенно врезала ему по щеке:

— Шустряк! Не тронь чужое!

Парень мгновенно покраснел и неловко съежился. Глеб сурово свел брови и неожиданно хохотнул, его тело всколыхнулось. Он поморщился от боли в плече и выговорил:

— А ты спуску не даешь!

— А что ж он хватает не свое? Много хочет! Они у вас все такие или один с мозгами набекрень? — Девушка передернулась.

— И по какому же телевизору ты меня видела? — усмехнулся и посмотрел с любопытством Глеб.

— Ну вот, — не растерялась она, проникая взглядом в его глаза и продолжая изворачиваться, — показывали, какие дома построили. Красивые. Вам еще губернатор пожимал руку.

— Сам губернатор? Вот так просто пожимал руку? — Корозов насмешливо прищурился. — Мне?

— Сам. Вам, — перла она напролом. — А вы ему, конечно.

Охранник, получивший затрещину, пришел в себя и, пытаясь реабилитироваться, бросил девушке:

— Ты, кукла, проснись! Кому ты лепишь свое лепилово? Сны рассказываешь? Брысь! Видишь, мешаешь человеку пройти?

— Хочешь еще огрести? — огрызаясь, вспыхнула краля, поворачиваясь к нему. — Сейчас влеплю по другой щеке!

— Я тебе влеплю так, что винтом пойдешь, матрешка разукрашенная! — вытаращил глаза охранник. — Руки тут еще распускать будет.

Лицо Глеба посуровело. Охранники задергались. Она видела, что ее карта бита, ее раскусили и сейчас комедия может перерасти в трагедию. Этого ей еще не хватало. Поэтому быстро постаралась опередить события. Выхватила у охранника свой пакет с фруктами и выпалила:

— У меня здесь дядя лежит, я к нему пришла. Вот фруктов принесла, — помотала пакетом перед глазами охранников, — чего таращитесь? Плохо видите? Своими грязными граблями уже поковырялись.

Охранники смотрели на девушку настороженно, в воздухе повисло напряжение. Корозов неожиданно для нее, ничего не говоря, резко толкнул здоровой рукой дверь палаты, широко раскрывая ее, отступил внутрь и громко захлопнул. Краля успела увидеть, что палата была маленькая, одноместная. Охранники тут же окружили ее, подхватили под руки и насильно усадили на стул у стены. Она попыталась возмутиться, но рот ей прочно зажала большая крепкая рука, а над ухом прозвучал грубый голос:

— Покажи-ка нам сначала своего дядю, размалеванная, для которого приперла пакет с фруктами!

Такой поворот событий был для нее как удар по печени и почти обезоруживал. Парни сильными руками держали ее за плечи, вдавливая в сиденье жесткого стула. Что она могла ответить, какого дядю показать? Мозг поплыл, почудилось, что в ушах зазвенели колокола. Ни показать дядю, ни сделать ноги. Вот это поворот. Называется, приехали. Тут даже беспроигрышный женский метод — заболтать противника — уже не имел смысла. Эти два волкодава по ее бокам настроены были зверски. Ух, как бы она сама сейчас вцепилась им в глотки! Она дернулась, пакет вывалился из рук под ноги, и фрукты покатились по полу. Но железная хватка охранников не ослабла, рука парня сдавила ее рот еще сильнее.

И в эти секунды сознание крали выстрелило. Как вспышка. Она повела глазами в сторону тридцатой палаты, о какой говорили медсестры. Разум заработал мгновенно. Вот она, спасительная соломина. Девушка вцепилась ногтями в руку охранника, пытаясь оторвать ее от своего лица. Замычала, зажатая как клещами. Парень убрал ладонь от ее рта, она несколько раз глубоко вдохнула и выпалила: