Алекс Д - Выжившая

Однажды все поменяется, и приятно будет ей, а обществу больно и страшно. Мы никогда не знаем, каков наш истинный потенциал, пока не появится кто-то, позволивший открыть нам и увидеть его во всей красе или мерзости.

Прихватив с земли свою сумку, Руби Рэмси направилась пошатывающейся походкой в сторону автомобиля, не подозревая, насколько близок этот особенный день и человек, который заставит ее открыть глаза на то, как чертовски глубока кроличья нора и насколько длительным и завораживающим может быть полет до сокрушительного дна.

Один из парней плюхнулся рядом с Руби на заднее сиденье и, наклонившись к ее лицу, обдал мятно-жевательным дыханием:

– У меня кое-что есть для тебя, крошка. Кайф просто улетный, – девушка иронично ухмыльнулась, сомневаясь, что выкрашенный в рыжий татуированный хвастун чем-то сможет ее удивить. Бесцеремонно положив ладонь с растопыренными пальцами на девичье бедро, едва прикрытое короткой юбкой, безликий афроамериканец вытащил из кармана модно-разорванных джинсов квадратный полиэтиленовый пакетик и помахал им перед носом девушки. Внутри просвечивалась россыпь цветных таблеток, утопающих в белом порошке.

Парни нехило подготовились к вечеринке и успели опробовать содержимое пакетика, судя по огромным смоляным зрачкам у обоих. Мотор взревел, и «мерседес», взвизгнув шинами, резво стартанул с места, клубняк заиграл громче, а в открытую ладонь Руби посыпался радужный град «волшебных» таблеток.

– Имя собственное забудешь, детка, – пообещал рыжий качок в драных джинсах. И как не странно, не соврал. – Эй, не все сразу, – попытался поймать ее запястье, но не успел. Руби проглотила целую горсть. – Хера ты отмороженная, – заржал парень, протягивая ей открытую бутылку с пивом. Белокурая пассажирка выпила ее залпом под одобрительное улюлюканье приятелей. Рыжий тоже глотнул парочку таблеток в знак солидарности. Его застывшая глупая улыбка вызвала у Руби приступ смеха, закончившегося так же быстро, как и начался. Через пару секунд она уже забыла, что так ее позабавило, нырнув в водоворот невероятных ощущений и эйфории.

После внушительной дозы ликера, употребленной в течение дня, действие таблеток не заставило себя долго ждать. Мир завращался с нарастающей силой, расцвел сотнями оттенков и ярким мерцанием встречных фар, ожил вибрирующими в воздухе музыкальными битами, приятный холодок потек по венам, лишая желания двигаться и думать. Растянув губы в блаженной улыбке, Руби откинулась назад, уставившись распахнутыми глазами в крышу авто, и ей казалось, что сквозь нее она видит целую Вселенную с миллиардами скрытых в звездных туманностях и серебряной пыли галактик. Танцующие под бьющиеся в голове басы мерцающие созвездия улыбались ей, завораживая своей космической красотой, манили пылающими хвостатыми кометами, шептали и пели, смеялись заливистым хрустальным смехом.

– Классно, да? – спросил кто-то совсем рядом. Повернув голову, Руби посмотрела в круглые черные зрачки, вытеснившие цвет радужки. Рыжий сидел в той же позе, что и она, откинув затылок на изголовье. Его волосы горели, как хвосты комет. Задрав ее футболку, он нагло тискал обнажившуюся грудь и тяжело дышал сквозь нелепо открытые мясистые губы. – Классные сиськи, крошка, – в наркотическом восторге проговорил парень и, поддавшись вперед, засунул в ее рот горячий язык, забираясь рукой в женские трусики. – И, вообще, ты такая классная, – оторвавшись от алых губ, он с не меньшим восторгом переключился на соски. – Никого не слушай, ты нереально кайфовая, – пробормотал не блещущий оригинальностью парень, заливая слюной ее грудь и грубо толкая в промежность толстые пальцы. Подняв свой накаченный зад, он суетливо стаскивал с себя джинсы свободной рукой. – Нереально классная, – видимо других определений в принципе не знал, зато хорошо изучил на практике из какого места появляются дети.

– Дерек, кинь в меня презиками, – крикнул рыжий своему приятелю. Дети явно не входили в его ближайшие планы.

– Ты охерел, Басс? Не дотерпеть что ли? Договаривались же, – недовольно проворчал водитель, но просьбу друга выполнил. – На, уебись, придурок, – он швырнул на заднее сиденье упаковку резинок.

– Бля, Дерек, вся ночь впереди. Никуда она не денется. Смотри, как ее накрыло, – заверил Бас, жадно оглядывая откинувшуюся на сиденье девушку в задранной юбке и футболке. – Мы едем в классное место, малышка. Будет… классно, – натягивая презерватив, пообещал красноречивый парень. – Давай раком, а? По-другому тут неудобно. Бля… какая классная задница.

Руби снова рассмеялась, упираясь ладонями и расплющенной грудью в запотевшее стекло окна, ее тело содрогалось от ударов мощных бедер любителя классных задниц, колени скользили взад-вперед по кожаному сиденью. Девушка задрала голову и перевела взгляд вверх, туда, где было гораздо интереснее, туда, где танцевали созвездия. А то, что у нее классная задница, она и так знала. Слишком часто и очень многие говорили ей об этом.

В какой-то момент созерцание закручивающихся в спирали галактик захватило ее настолько, что она вынырнула из своего тела и оказалась там, в самом центре звездного маскарада. Плавая в неоновых сгустках космической ночи, одурманенная химией блондинка держала в своих ладонях планеты, с восторгом рассматривая незнакомые миры, а потеряв интерес, сжимала пальцы, превращая их в серебряный дождь, который, подхваченный космическим вихрем, осыпался под ноги, проливался мерцающими слезами туда, где шумела вода, глухо тарахтел звук моторной лодки и кричали птицы. Туда, где сквозь звенящий смех, хриплые стоны и смрад животных запахов пробивался тонкий, едва уловимый медовый аромат ее любимых цветов, разбросанных по грязному полу, безжалостно раздавленных и увядающих под сплетающимися телами. Туда, где в наполненный шорохами полумрак ворвался обжигающий черный ветер. Его глаза сочились мглой, а руки чернели от крови.

«Это то, что тебе нужно, вишневая девочка?»

Говорят, что у людей с пустыней внутри нет чувств, но в тот момент, когда Руби Рэмси, выскользнув из галактического плена, распахнула глаза и посмотрела в искаженное пугающим выражением лицо, она почувствовала… что хочет умереть, исчезнуть, раствориться, как пыль взорвавшихся планет. Почувствовала, что не сможет пережить…

Он не должен был увидеть ее такой.

« Не смотри» , – беззвучно прошелестел ее голос, ядовитая невыносимая боль пронзила легкие и ворвалась в сердце. Она напрасно считала себя невосприимчивой к боли. Руби не могла пережить и не могла исправить. Она хотела умереть прямо тогда и умерла. Она обратилась к мгле, что жила внутри нее, и та радостно откликнулась.