Питер Мэй - Локдаун

В спальне, рядом с кроватью, Макнил обнаружил единственный предмет интерьера, который совершенно точно не выбрали по каталогу «Скандинавская мебель почтой». Антикварный секретер, вероятно, доставшийся по наследству из другой жизни. Макнил откинул крышку и обнаружил мешанину бумаг, счетов, рецептов, накладных, чеков и тетрадь с бухгалтерией, заполненную крохотными невротическими каракулями Флайта. Латунный держатель был набит письмами в конвертах. Несколько личных, но в основном оплаченные и неоплаченные счета.

И в конце концов Макнил откопал бриллиант. У задней стенки секретера, в неглубоком ящике, обитом изнутри зеленым фетром, покоилась телефонная книжка Флайта. Она была набита высыпающимися визитными карточками и адресами на клочках бумаги. Но в ней определенно содержался список всех приятелей и знакомых Флайта, как деловых, так и личных, хотя Макнил подозревал, что это разделение довольно размыто.

Он начал осторожно листать книжку по алфавиту. Однако имен было так много, а он понятия не имел, что ищет, и потому Макнил быстро сдался и перешел сразу к букве «К», где обнаружил телефонный номер Казински. Но никакого адреса. В нем и не было необходимости, ведь даже в самом страшном кошмаре Флайт не отправился бы в такое место.

Макнил уже собрался пролистать оставшиеся страницы, когда заметил засунутый под переплет маленький квадратик бумаги, сложенной дважды. Макнил оставил блокнот открытым на букве «К», аккуратно вытащил бумажку и развернул. На ней было нацарапано имя, точнее, какое-то прозвище. Пинки. А под ним – телефонный номер.

Судя по коду, это был сотовый. Под номером имелся адрес, но идущая под номером черта отделяла их друг от друга, и у Макнила сложилось впечатление, что они необязательно связаны. Хотя, возможно, все же как-то связаны. И тут Макнил замер. В голове прозвучал голос Казински: «Я не знаю адрес. Большой дом. Ну, знаете, дом какого-то богатенького старикана. Где-то рядом с парком Уондсворт. Рут-стрит или Руф-стрит, что-то в этом духе». Макнил впился взглядом в клочок бумаги, зажатый в ладони. Там был написан адрес: «Роут-стрит, Уондсворт».

Макнил сел на край кровати, зажав бумагу слегка дрожащими пальцами и глядя на имя и адрес, пока буквы не начали расплываться. Он проголодался и устал, и, вероятно, до сих пор не отошел от шока. Ему было трудно сосредоточиться. И все же в голову пришла одна идея. Он взял трубку стоящего у кровати телефона и набрал номер с бумажки.

Пинки сидел в машине в пятидесяти ярдах от дома Флайта и смотрел на свет в окнах квартиры. Он гадал, чем там занимается Макнил, какие деликатесы откопал, какие открыл тайны. Макнил был так занят в маленькой комнате ужасов на втором этаже, что Пинки без труда тихо спустился к входной двери и вышел в ночь. Он пытался представить удивление Макнила, когда тот поднимется и обнаружит дожидающегося его Флайта. Пинки не мог противиться искушению и устроил скульптора в приветственной позе в дорогом кожаном кресле. Если Макнил сразу поднялся бы наверх, пришлось бы его застрелить. Пусть мистер Смит и рассердился бы. К раздражению Пинки, голова Флайта отказалась играть отведенную роль и постоянно заваливалась вперед, так что ради собственной безопасности Пинки пришлось оставить ее в таком положении и уйти не вполне довольным.

На соседнем сиденье заурчал мобильник. Пинки взял его и посмотрел на дисплей. Там было написано «Джонатан Флайт», и Пинки отбросил телефон, словно тот был заразен. Флайт не мог звонить. Пинки только что его убил. По его шее и плечам побежали мурашки, но потом он заставил себя мыслить логически. Это не может быть Флайт. Но кто-то звонит с телефона Флайта. Значит, это Макнил, и никто другой. Откуда он взял номер? Видимо, Флайт хранил его в записной книжке или в памяти собственного телефона. Но откуда Макнил знал, что это тот самый номер? Пинки испугался.

Он нерешительно взял телефон и нажал на зеленую кнопку, чтобы принять звонок. Приложил трубку к уху, но ничего не сказал.

– Алло? – услышал он голос Макнила. – Алло?

Но Пинки молчал. А потом усмехнулся. Теперь пусть боится Макнил.

Макнил вслушивался в тишину. Он слышал чье-то дыхание – кто-то слушал его, но молчал, как будто знал, кто звонит. Макнилу хотелось прервать звонок, отгородиться от того, чье упорное молчание было так красноречиво. Но было в этом нечто интригующее, и Макнил целую минуту слушал тишину. Просто слушал. Чувствовал в этой тишине зло, и чем дольше вслушивался, тем более жутко ему становилось, пока он больше не мог этого выносить и бросил трубку обратно на рычаг. Макнил дрожал, во рту у него пересохло. У него возникло жуткое ощущение, что на том конце линии находился призрак, который его преследует, убийца двух мужчин и подростков, а может, и китаянки с расщелиной неба. А еще он чувствовал, что этот призрак где-то очень-очень близко.

От звуков бравурного напева «Смелой Шотландии» сердце Макнила чуть не выпрыгнуло из груди. Он порылся в кармане, выудил мобильный и увидел на дисплее имя Эми.

– Привет, Эми, – сказал он, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал естественно.

– Что у тебя случилось?

– В каком смысле?

– У тебя странный голос.

– Я просто устал, Эми. – Он посмотрел на часы. Было уже за полночь. – Ты почему еще не спишь?

– Не могу заснуть. Лучше бы я не приносила домой ее голову. Такое чувство, что она в доме, та девочка. Преследует меня. Не могу выбросить из головы ее лицо.

Не только его сегодня преследуют призраки, подумал Макнил.

– Как движется дело? – спросила Эми.

Макнил знал, что не может сказать ей правду. Может быть, когда-нибудь, но не сегодня.

– Есть пара зацепок. Мне кажется, ее могли убить в доме около парка Уондсворт.

– Ничего себе! Это больше, чем пара зацепок. И откуда ты узнал?

– Слишком сложно объяснять. А у тебя как? Есть что-нибудь новое? Какие-нибудь сведения из лаборатории?

– Вообще-то да. И довольно странные, если честно, а я понятия не имею, важно это или нет. Но у нее был грипп.

Макнил опешил.

– Она умерла от гриппа?

– Невозможно сказать. Но либо она переболела и выздоровела, либо страдала от гриппа, когда умерла.

Макнил поразмыслил над этим. Однако он тоже не мог понять, важно это или нет.

– Но что самое странное, – добавила Эми, – это что у нее был не обычный вариант H5N1, который убивает всех остальных.

Макнил нахмурился.

– Не понимаю.

– У нее была другая вариация птичьего гриппа H5N1. Созданная человеком.

Эми повесила трубку и уставилась на голову, которая смотрела на нее в сумрачном свете лампы, горящей в мансарде. Взгляд Эми постоянно останавливался на заячьей губе. Девочка выглядела так, будто рыбак поймал ее на крючок, но она сорвалась обратно в море, порвав губу, и обречена вечно плыть против течения.