Луиза Кэндлиш - Наш дом [litres]

Ну супер… Мало того, что она помнит, как меня зовут, так еще и видела в компании Майка. Хотя на нем была черная шерстяная шапка, натянутая до бровей, скуластое лицо и коренастая фигура бросались в глаза. («Да, это он, тот самый, я видела их вместе. Смотрелись как-то подозрительно, если честно»).

– Слушай, Майк, шел бы ты, а? Не надо, чтобы нас видели вместе. В следующий раз лучше позвони или напиши, как обычно.

Ответом мне был долгий взгляд, ясно говоривший: не ты здесь раздаешь приказы.

– Будь на связи с агентом, – наконец сказал Майк. – Да, и деньги за машину понадобятся на следующей неделе – я встречаюсь с одним типом.

– С каким типом?

– Поверь, лучше тебе не знать.

Поверить ему? Как же…

– Если к тому времени чек не пришлют, тебе придется где-то раздобыть наличку. – Майк стоял в расслабленной позе, руки в карманы, что особенно бесило. – Из полиции так ничего и не слышно?

– Нет, с тех пор, как они разговаривали с моей женой.

– Можешь называть ее по имени – Фиона… Кажется, ты зовешь ее Фия?

– Да, я зову, а ты обойдешься.

– Ну раз так… – ухмыльнулся он.

Я пропустил это мимо ушей.

– Слушай, насчет алиби…

– Станция Клэпэм, бар «Полумесяц».

– Мне нужна твоя фамилия и номер телефона на всякий случай.

– Просто скажи – Майк, и все. Я там постоянно тусуюсь, меня узнают. Мы не друзья, телефонами не обменивались и вообще ничего такого, посидели, поговорили.

Хотя он действовал правильно, меня бесило его нежелание раскрывать фамилию. Поиски в сети, разумеется, ничего не дали: попробуйте забить в Гугл «Майк Южный Лондон». И, конечно же, ни в одной из клининговых компаний, расположенных в Бекенхэме, не значилась сотрудница по имени Вэнди.

– Только недолго – мне нужно было вернуться домой к семи.

– Ладно, выпили пару кружек между половиной шестого и половиной седьмого, так пойдет? Говорили о футболе, ничего серьезного. Деталей не помню, да и не обязан. Я знаю там одного бармена, за пару фунтов поручится за нас.

– Кстати о деньгах, – сказал я. – Если дело выгорит, какова моя доля?

Майк засмеялся, выпуская облачка пара в морозный воздух.

– А я все ждал, когда ты спросишь.

– Ну так ответь.

Он придвинулся ближе, злобно буравя меня взглядом.

– Твоя доля – свобода, приятель. Тебе светит лет десять минимум, а мы все знаем, что убийство ребенка – ниже некуда. Представь себе десять лет постоянных побоев, насилия и бог знает еще чего – в одной камере с двадцатилетним психопатом. Или сейчас их селят по трое?

Я со свистом втянул воздух, сердце бешено колотилось.

– Что, задел за живое? – продолжал издеваться Майк. – А представь, что будет там? Да они в очередь выстроятся…

Я попятился, словно он был Князем Тьмы во плоти.

– Не волнуйся насчет денег, – окликнул Майк вдогонку. – Мы подкинем тебе немножко. Считай, комиссионные за посредничество.

Нет, я не знакомила Тоби с Брамом, вообще ни с кем не знакомила. Не было никакого желания выводить его «в свет» на Тринити-авеню, да и он со своей стороны не испытывал ни малейшего интереса к социальным кругам Элдер-Райз.

– Почему он никогда не приглашает к себе? – спросила как-то Полли.

– Видимо, понимает, что удивлять нечем. После развода ему пришлось ужаться в средствах – наверняка жилье скромное.

– А вдруг он все еще женат?

– Нет. А если и так, не мне возражать – я тоже вроде как замужем.

– Ты в процессе развода, – поправила меня Полли. – А Элисон его видела?

– Никто не видел. Это всего лишь случайный роман.

– И все-таки странно не знать, где он живет. Может, тебе стоит спросить его жену?

Уже не в первый раз Полли выдвигала теорию «он женат» – и, честно говоря, неверность Брама дала ей повод подвергать сомнению мой здравый смысл – однако я сознательно отмахивалась от тревожных звоночков. Не хотелось тратить время на выискивание недостатков или ожидание худшего. Может, такая позиция и не вписывается в наш циничный мир, но я не собираюсь извиняться за попытку.

К тому же я была занята на работе, а потом пришло время готовиться к выходным в Кенте – предстояло многое распланировать. Гарри пропустил летние каникулы и теперь так радовался поездке, что почти всю неделю не мог заснуть. Да еще как-то ночью над Элдер-Райз часами кружил полицейский вертолет. Что поделать, Южный Лондон, такое у нас бывает.

– Ничего страшного, – успокоила я Гарри, когда он забрался ко мне в постель. – Всего лишь полиция ловит преступников.

– Как же она их поймает в темноте?

Я пересказала ему статью о камерах тепловидения, установленных на вертолетах: вор прячется в кустах и думает, что его никто не видит, а на экране высвечивается его фигура.

– Они используют специальный свет, который мы не замечаем – совсем как тот маркер.

– Значит, они умнее бандитов, – рассудил Гарри.

– Намного умнее, – согласилась я.

В ту ночь, лежа в постели, я слушала бесконечное стаккато вращающихся лопастей и думала о том, как, наверное, ужасно скрываться от закона, когда против тебя современные технологии. Если полиция напала на твой след – все, не скроешься. Даже мелькнула мысль: бедный парень (я предположила, что это был мужчина).

Какая ирония…

Одну-единственную статью не пришлось запоминать слово в слово, потому что я храню распечатку. Ее найдут в номере отеля среди моих жалких пожитков.

РОДИТЕЛИ ГОРЮЮТ О «СВОЕМ СОЛНЫШКЕ»

Сегодня в церкви Святого Луки в Норвуде состоялось отпевание Элли Рутерфорд, жертвы аварии на Сильвер-роуд. Мать девочки отпустили из больницы попрощаться с дочерью.

Многие из присутствующих оделись в желтое – любимый цвет Элли; гроб был украшен композицией из белых и желтых цветов. На поминальной службе Тим Рутерфорд назвал свою дочь «нашим солнышком»; по его словам, она любила петь, сочинять рассказы и гордилась тем, что ее выбрали капитаном класса. «Ей было десять лет – в этом возрасте уже видно, каким замечательным человеком она могла бы стать», – сказал он.

Элли скончалась неделю назад от многочисленных травм, полученных в аварии, произошедшей в сентябре: машину ее матери вытеснил с дороги автомобиль, превышающий скорость. Родственники, а также группы поддержки жертв аварий призывают ускорить расследование. «Подозреваемый уже давно должен быть под стражей, – считает дядя Элли, Джастин Рутерфорд. – Страшно представить, что преступник до сих пор ездит по дорогам и подвергает риску жизни других детей».

Инспектор Гэвин Рейнольдс заявил: «Расследование часто включает в себя кропотливый процесс исключения подозреваемых; тем не менее мы уверены, что найдем водителя и выясним, что же именно произошло в тот день. Мы скорбим вместе с семьей Элли», – добавил он.