Иван Солнцев - Полет курицы

Свидание и встреча с подругой в одном флаконе. Как это мило и изысканно, особенно если учесть мой возраст и социальный статус. Но почему-то я до сих пор не отказался от этой идеи. Даже несмотря на откровенно отталкивающую сущность Люды – той самой подружки Алины. Впрочем, может, она исправилась и стала нормальной.

Нет, бред какой-то. Там все слишком запущено.

– Слуша-ай, мой опять на совеща-ании. Слушай, так достал его бизне-ес.

Пожалуй, это первая фраза Люды, которую я уловил. Она умеет привлечь к себе внимание – еще секунду назад моя голова была полна совершенно отвлеченных мыслей, и вот уже передо мной во всей красе эта концентрированная телка. В различных юмористических источниках часто осмеивают девиц формата ТП – с раздутыми губами, силиконовыми сиськами и ниточкой, соединяющей уши в голове. До какого-то момента в жизни я видел просто тупых девиц, просто силиконовых и перекрашенных и даже не верил, что все это зло может быть собрано в единый комплект и помножено на три. Люда помогла мне прозреть. Настолько конченых телок я больше не видел нигде. Даже последние шалавы в клубах, готовые отсосать за пару «мохито», не отличаются такой кромешной тупизной и столь отталкивающей надутой внешностью. Губы Люды – те самые створки в воротах рая из песни. Огромные, готовые перекрыть поток по любого диаметра нефтепроводу, причем верхняя – еще и как-то странно вздернутая вверх – возможно, под редуктор. Сиськи – чистейшей воды силикон, ведь лифчик она не носит принципиально, что отлично заметно под тонкими кофточками, и при этом ее дойки и соски всегда стоят, как стражи Букингемского дворца.

– Да, у них, знаешь, ценник во-обще неадеква-атный.

– Ох, да, что есть – то есть, – с улыбкой отвечает моя.

– Кстати, а откуда эта сумочка, я что-то ее раньше не видела.

– Да, из «Love Republic», она так, одноразовая, – машет ладошкой Алина.

– А-а, ну поня-ятно, – разочарованно вздыхает и замолкает на время Люда.

Она говорит негромко, вроде как загадочно, вытягивая гласные и глядя коровьим взглядом куда-то в сторону. При этом, она делает столь сильный акцент на слог «ква», что меня тянет рассмеяться, встать и с криком «Сдохни, сраная лягушка!» пробить ей прямо в лоб, в обход всех ее подушек безопасности. Но я сдерживаюсь.

Ах, это они уже закусились за какую-то косметику. Прелестно. Вообще, всегда забавно, когда в бабских разговорах лаурилсульфат натрия, вложенный в различные упаковки с разными ароматизаторами и красителями, становится предметом горячих споров и пересудов. Сейчас вот они сравнивают «L’Oreal» с «Shiseido».

Я предпочитаю никак не участвовать в их разговорах. Пока что мое участие ограничилось приветствием и заказом бутылочки минералки, которую, кстати, как раз принесли. Люда, при всем том, из довольно состоятельной семьи. Ну, это-то вряд ли для кого-то может быть сюрпризом – в низах ее давно уже использовали бы вместо тряпки для пола, либо держали, не выпуская, в борделе для нищебродов. Слишком мусорный экземпляр. Но Люде повезло. Она живет на Крестовском и катается на белом «рейндж ровере» с номерным знаком Х969ЕР, оформленным – барабанная дробь, – на ее папу. И еще она вроде как где-то работает. Занимается какой-то там медиа-деятельностью. Но чем она действительно может заниматься, с учетом уровня ее интеллекта – я смутно догадываюсь.

– Да-а, я все там же, ребята кла-ассные, сейчас делаем крутой прое-ект…

Губы. Матерь божья, что же у нее за губы! Иногда мне кажется, она на верхнюю губу ловит радиосигналы инопланетян. Черт его знает, может, она сама одна из них. Или из этих – гяртуков. Ну, не может так тупить рожденный человеком без умственной отсталости. Когда мы сидели с Людой в более многочисленной компании, она так безбожно промахивалась мимо каждой темы с девятью своими репликами из десяти, что мне самому становилось как-то стыдно за то, что я это терплю.

Примерно через полчаса символического участия во встрече в виде вялых улыбок и реплик вдоль разговора, я решаюсь приколоться над Людой.

– Что у тебя ассоциируется со словами «полет курицы»? – спрашиваю я ее, когда наступила продолжительная кулинарная пауза.

Люда зависает секунд на десять. Алина смотрит то на меня, то на свою подругу и не решается что-то вставить. Кажется, она помнит, что ее я тоже спрашивал. Но мне хотелось бы понять, как целевые группы реагируют на одобренную мной рекламную концепцию.

– Индюк. Сразу на ум приходит… – просыпается Людочка. – Ага. Вот. Индюк, зна-аешь?

Киваю.

– Я припудрить носик, хорошо?

Целую в щечку Алину и ухожу, оставив обеих подружек в замешательстве. Люду, возможно, и вовсе придется перезагружать.

Захлопнув и защелкнув дверь в туалетный отсек, покрытый мерзким бежевым кафелем с лазурным рисунком, я хватаюсь за голову. Вопрос, который я задал Люде, не должен был прозвучать. Не уверен, что я не зря его произнес. Все это как-то странно, сумбурно, и я не уверен, что готов продолжать это вечер, но…

– Не оступись, – слышу я из-за спины.

С криком разворачиваюсь, спотыкаюсь о подвесной унитаз и обрушиваюсь спиной прямо на кнопку слива инсталляции. Вскакиваю, пока хлынувший в унитаз мощный поток воды не намочил мне брюки и не испортил вечер окончательно.

– Предупреждал же, – пожимает плечами стоящий у двери Таначадо.

– Вот ты козел, – едва сдерживаюсь, чтобы не вмазать прямо по наглой физиономии этого отморозка. – Извращенец долбаный.

– Не переживай, я не просто угадал момент и не вошел бы, пока ты мочился. Но вряд ли окружающие поняли, если б ты стал говорить вроде как сам с собой посреди зала или даже снаружи кабинки.

– Что-то срочное? – закрываю крышку унитаза и сажусь на нее, хотя и с некоторым опасением, что подвесной кусок санфаянса может отвалиться. – Слишком часто заявляешься для одного дня.

– Активность гяртуков растет, – сложив руки на груди, рассказывает Таначадо. – Мы только что выяснили, что именно они хотят сделать, но никто не может объяснить тебе, как именно это будет выглядеть.

– Это почему?

– В твоем языке и вообще в мышлении людей просто нет подходящих терминов. Или я их не знаю. Очень сложное проявление сущности, проецируемое на этот мир.

– Слушай, у меня сейчас горы проблем. Я здорово попадаю в конторе, и…

– Ты настолько слеп, что действительно не хочешь видишь взаимосвязей? Я же тебе о них рассказывал.

– О совпадениях межу твоими прогнозами и моими косяками? – пытаюсь не сильно повышать голос.

– Привычный для тебя мир скоро рухнет. Он уже сыпется по крупицам, и только ты же сам можешь что-то исправить.

– Как? Грохнув своего босса, например?

– Ты должен в определенный момент отбросить все предрассудки и изгнать спускающегося в твой мир монстра высшего семейства Вальшагов…