Майкл Корита - Те, кто желает мне смерти [litres]

«Ты сошла с ума», – подумала она, глядя в окно, как мальчик с фонарем на лбу подходит к лестнице у основания вышки и начинает взбираться наверх, грохоча каблуками по железным ступенькам.

Он не мог быть настоящим. Мальчик в точности как тот, что преследовал ее в кошмарах, вышел из ночного леса, из гор, совсем один, и целенаправленно направлялся к ней, словно стремился к ней с тех самых пор!

Кошмарная тварь остановилась после десяти шагов. Крепко держась за поручень, подняла взгляд на ее вышку, а потом опять поглядела вниз. Поспешно поднялась еще на несколько ступенек, неуклюже двигаясь под весом огромного рюкзака за спиной, а потом остановилась вновь, положив обе руки на ступеньку перед собой. Пытаясь сохранить равновесие.

Ханна еще только разрабатывала собственную теорию привидений и не особо разбиралась в них, но была уверена в одном: привидения не боятся высоты.

Поднявшись с койки, она подошла к двери, и мальчишка внизу опять начал свой сюрреалистический подъем, направляемый нацеленным в ее сторону светом своего фонаря. Она открыла дверь, вышла в ночь и выкрикнула:

– Стой!

Он чуть не свалился с вышки. Ухватился за поручень, всхлипнул и соскользнул вбок. Зацепился рюкзаком, который не дал ему соскользнуть со ступенек.

Привидения не боятся живых людей. Кошмары не трясутся при звуке твоего голоса.

– Ты в порядке? – крикнула Ханна.

Мальчишка не ответил, и она начала спускаться вниз. Он наблюдал за ее приближением, отчего его налобный фонарь светил ей прямо в глаза.

– Пожалуйста, выключи лампу.

Он протянул руку, пошарил над головой, чем-то щелкнул, и ярко-белый свет сменился тускло-малиновым. Режим, предусмотренный для защиты ночного зрения. Ханна стала спускаться дальше, пока не смогла как следует его рассмотреть.

Он ничем не напоминал мальчишку из ее воспоминаний. Он был старше и выше ростом, и с темными волосами, а не блондин. Его лицо покрывали грязь, царапины и пот, и он тяжело дышал. Он явно пришел издалека.

– Ты откуда?

– Я… я заблудился. Когда возвращался в лагерь.

– Так ты в походе?

Он кивнул. Ханна была достаточно близко, чтобы разглядеть светлые полоски у него на лице, оставленные в грязи слезами.

– Ты с родителями?

– Нет. В смысле… больше нет. Не сейчас.

Ответ был странный, и его глаза сделали его еще страннее. Бегали по сторонам, словно прикидывая разные варианты и пытаясь найти правильный. Отвечать или не отвечать? Ответить «да» или «нет»? Ханна пригляделась к нему, пытаясь понять, что она упускает из виду. А что-то такое точно было. Да, он одет по-походному, у него рюкзак и налобный фонарь, все честь по чести, но…

Рюкзак! Почему он до сих пор у него, если он заблудился на обратном пути в лагерь?

– И давно ты блуждаешь?

– Не знаю. С пару часов.

И ему пришлось нацепить битком набитый рюкзак после полуночи? Довольно серьезные приготовления к походу в кустики или для умывания.

– Как тебя зовут? – спросила она.

Опять беганье глаз.

– Коннор.

– Твои родители где-то там, но ты не знаешь, как найти дорогу назад?

– Угу. Мне нужно с ними связаться.

– Да уж точно.

– У вас тут есть телефон? – спросил он.

– Радио. Мы вызовем кого-нибудь на помощь. Давай поднимайся. Сейчас мы всё уладим.

Он медленно поднялся на ноги, держась за перила так, будто ступеньки под ним в любой момент обрушатся и он камнем полетит вниз. Ханна повернулась и стала подниматься впереди него в будку. Луна садилась, и на небе на востоке проглядывали первые проблески рассвета. Она засиделась прилично за полночь, слушая доклады с линии огня. Им не удалось сдержать пламя до наступления темноты, и они запрашивали вторую спецгруппу себе в помощь. Утром Ханна ожидала обсуждения, стоит ли привлекать вертолетные подразделения. В какой-то момент активность в эфире резко возросла, когда поступило сообщение о втором возгорании в нескольких милях от первого, но оказалось, что горел дом, который быстро потушили. Теперь в ночи пожар полыхал лишь в одном месте. Ветер, который поднялся на закате, устойчиво дул всю ночь, и ничего не указывало, что в предстоящий день он уляжется.

«Бедный малыш», – подумала Ханна. Что бы он там ни недоговаривал – а он определенно что-то недоговаривал, – ему надо было поскорее выбраться из этих гор к чертям собачьим и вернуться к родителям. Интересно, подумала она, уж не сбежал ли он от них. Это вполне объяснило бы полный рюкзак и уклончивые ответы. Впрочем, это не ее дело. Все, что надо сделать, это убедиться, что он окажется в безопасности. Более активная роль, чем она ожидала от нынешнего лета…

Потянувшись к потолку будки, Ханна включила верхний свет и подождала, когда он взберется следом. Поднималась она медленно, но он едва за ней поспевал. Даже когда впереди зажегся свет, не сводил взгляд со своих ботинок. Шажок, шажок, пауза. Шажок, шажок, пауза. Так ни разу и не поднял взгляд, не огляделся по сторонам.

– Ну вот, – сказала Ханна, – добро пожаловать в мое маленькое царство. А ты откуда пришел? Знаешь название стоянки или какой-нибудь приметный ориентир? Мне нужно дать указания, где искать твоих родителей.

И вновь это странное выражение на лице. Словно у него не было готового ответа, и теперь ему нужно было подумать, чтобы дать его. Вид у него был не хитрый, скорее просто неуверенный.

– А кого вы хотите вызывать по радио? – спросил он.

– Людей, которые смогут помочь.

– Верно. Но… кого именно? Полицию?

– Ты не хочешь встречаться с полицией?

– Нет, – ответил мальчишка.

– Тебе нужна именно полиция?

– Да нет, просто… Просто любопытно. Мне нужно знать, только и всего.

– Что именно тебе нужно знать?

– Кто конкретно ответит по радио?

– Диспетчер пожарной службы. Но дальше они могут переадресовать вызов тем, кому нужно.

Он нахмурился.

– Пожарные…

– Да.

– А кто может услышать, что они говорят?

– Не поняла?

– Это просто… Двусторонняя связь?

– Двусторонняя связь? – эхом повторила Ханна. – Не уверена, что я тебя улавливаю.

– А другие люди могут услышать, что вы скажете? Типа, это просто вы и кто-то другой, как по телефону? Или другие тоже могут слушать? С других раций?

– Дружок, – произнесла она, – ты должен рассказать мне, в чем действительно проблема. Лады?

Он не ответил.

– Откуда ты на самом деле пришел? – спросила Ханна.

Глаза у него опять забегали и в конце концов остановились на визире Осборна. Он подошел к нему и уставился на карту, не произнося ни слова, а потом наклонился пониже, изучая ее.

«Может, аутист? – подумала Ханна. – Или… как там его? Когда ребенок на самом деле умный, но если задаешь ему обычные вопросы, он пропускает их мимо ушей… Как бы это состояние ни называлось, оно у этого парня точно есть».