Юсси Адлер-Ольсен - Селфи

– Ничего. Но мы, вообще-то, надеемся, что как раз ты сможешь кое-что выяснить о нем – после того, как немного разведаешь ситуацию.

Они встретились, как и договаривались, на сталепрокатном заводе в понедельник в десять часов утра, в небольшом помещении слева от главного пропускного пункта. За спиной Лео Андресена стояли пожилой мужчина и молодая женщина. Судя по всему, персонал отнесся к предстоящей экскурсии со всей серьезностью.

Лео с улыбкой указал на костлявого мужчину.

– Итак, Полле П. у нас старожил, я сам пропахал тут тридцать лет до самой пенсии, а Лана пришла совсем недавно. Так что мы стопудово разрулим все ваши вопросы.

Карл с Ассадом поздоровались за руку со всеми тремя сотрудниками.

– Мы с Полле проводим экскурсии по предприятию, Лана у нас отвечает за безопасность, а потому она выдаст нам каски и защитную обувь. Можно поинтересоваться вашим размером обуви, господа?

Все втроем опустили взгляд на ноги полицейских.

– Думаю, Карлу подойдет сорок пятый размер, а Ассаду – сорок первый, – предположил Лео.

– Попробуйте, конечно, – согласился Ассад, – но если мне придется втискиваться в обувь меньше сорок второго размера, то лучше уж пристрелите меня на месте.

Он единственный посмеялся над своей шуткой.

На выходе из помещения Карл рассказал сопровождающим о встрече с Бенни Андерссоном. Судя по застывшим выражениям на лицах заводчан, этот человек не нуждался в дополнительном представлении.

– Он в числе прочих получил денежную компенсацию за отравление марганцем, – проворчал Полле. – Не знаю, как остальные, но у Бенни никакого отравления не было и в помине, если хотите знать мое мнение.

– Точняк, и потом он быстренько куда-то слинял, – подтвердил Лео, выразившись вполне понятно.

– Видимо, сердцеедом его не назовешь, – заметил Карл. – Но у меня сложилось впечатление, что Роза ему нравилась, и это немного реабилитирует его в моих глазах. Вы в курсе, какие отношения их связывали?

– Никакие, как мне кажется. Он просто любил женщин и терпеть не мог Арне Кнудсена.

– А почему?

– Да у нас почти все его недолюбливали, потому что Арне ни с кем не церемонился, особенно с Розой, и все это замечали, когда оказывались поблизости. Ей нельзя было работать рядом с отцом, – высказался Полле, а затем широко развел руки, демонстрируя огромную территорию завода.

Открытые площади вокруг зданий были довольно аккуратными и удивительно пустынными, принимая во внимание, какое огромное количество прокатной стали ежедневно проходило через это внушительное предприятие тяжелой промышленности. Куда же подевались триста сорок сотрудников? Вокруг не было видно ни души. Конечно, завод занимал территорию, сопоставимую по площади с меньшим из датских островов, а цеха были огромными, как самолетные ангары, и вмещали по несколько тысяч человек, так что три сотни рабочих вполне могли рассеяться по предприятию, и тем не менее. Карл представлял себе горы металлолома, грохот со всех сторон и множество рослых сильных мужчин в рабочих комбинезонах, снующих из одного конца цеха в другой.

Лео Андресен усмехнулся.

– Нет-нет, сейчас все по-другому. Теперь этот завод полностью автоматизирован. Высококвалифицированные сотрудники сидят в комнатах управления, двигают джойстиками, нажимают на кнопки и смотрят на мониторы. Так обстоят дела с тех пор, как мы перестали плавить лом. Теперь это экспортоориентированное предприятие, которое выкупили русские, и…

– А в девяносто девятом году, когда погиб Арне Кнудсен, каким образом здесь обстояли дела? – перебил Карл.

– О, все было иначе, но в то же время не совсем, – присоединился к беседе Полле. – Во-первых, здесь работало больше тысячи человек. Чуть дальше на полуострове находится еще одно независимое предприятие, а тогда все принадлежало одним и тем же крупным датским инвесторам – «А.П. Мёллер» и «Восточно-Азиатской компании». Затем случилось пресловутое отравление марганцем и много всего другого, от чего завод утратил былую рентабельность, а в две тысячи втором году мы обанкротились. Это был конец прежней эпохи.

Он указал на несколько штабелей толстых стальных блоков, лежавших на бетонной плите под открытым небом.

– В то время мы являлись перерабатывающим предприятием, которое переплавляло восемьсот тысяч тонн металлолома в год, преобразуя его в листовую, стержневую и арматурную сталь. Мы поставляли нашу продукцию на строительство мостов и туннелей, и много куда еще. Сегодня российские владельцы отправляют нам слябы, такие, как сложены вон там, с единственной целью – прокатать из них листовую сталь.

Он открыл дверь в цех, который оказался столь огромным, что Ассад инстинктивно схватился за каску. Карл не мог даже примерно оценить масштабы открывшегося ему помещения.

– Несчастный случай произошел тут? – Он указал на конвейер, транспортирующий стальные плиты, которые поднимали краны с громадными магнитами и сбрасывали в другом месте. – На Арне Кнудсена свалилась вот такая махина? – спросил он.

Полле покачал головой.

– Нет, это произошло дальше, в старой части цеха W-пятнадцать. Здесь работают с двадцатитонными плитами, а та, что придавила Арне, была в два раза легче. – Он пожал плечами. – Вес тоже немалый… Если б Роза по-прежнему работала здесь, наверное, она сидела бы вон там, – добавил Полле, указывая в угол цеха, где из типичного офиса, отделенного от общего цехового пространства стеклянной перегородкой, открывался внушительный вид на производственный процесс. – Он кивнул молодой симпатичной женщине в синем рабочем комбинезоне, которая сидела перед компьютерным монитором, они помахали друг другу руками. – Это Мика, закладчица-настройщица; именно на эту должность настраивал Розу отец. Вообще-то она уже исполняла обязанности закладчицы… Это человек, который отвечает за то, чтобы пронумерованные плиты поступали в переработку в определенном порядке. Тут все заранее спланировано, и мы точно знаем, что, кому, куда и когда мы доставляем. Каждая плита маркируется цифрами и буквами белого цвета, нагревается и прокатывается в лист необходимого размера и толщины. Впрочем, скоро вы сами все увидите.

По мере продвижения по цеху W15 освещение менялось с резкого и холодного на более приглушенный и теплый. Противоположная часть цехового пространства была организована гораздо примитивнее и в большей мере соответствовала представлениям Карла о заводе. Замысловатые металлические конструкции, технические мостки, трубы, стальные лестницы, подъемные устройства, раздвижные системы на рельсах – и, наконец, печь, напоминавшая футуристическую мини-версию зернохранилищ, окружавших отцовскую ферму.