Блейк Пирс - Почти ушла

Застыв на месте, Кэсси смотрела на девочку, не в силах найти ни единого слова в ответ.

Элла тяжело вздохнула и издала пронзительный крик чистого горя.

Когда Кэсси взяла на руки ребёнка, пребывавшего в истерике, она поняла, какую ужасную ошибку совершила. Находясь в гневе, она рассказала Элле другую правду, отличную от той, которую сообщил девочке её собственный отец. И она поступила так, не посоветовавшись с Пьером и не выяснив, какова была достоверная версия произошедших в прошлом событий, и даже не узнав, почему Элле до сих пор не рассказали всё, как есть.

Пьер будет вне себя от ярости.

Оцепенев от отчаяния, Кэсси хотела бы повернуть время вспять и сдержать свои слова. Своим жестоким и гневным срывом она перешла все возможные границы. Когда Пьер узнает об этом – а это произойдёт, как только они вернутся домой – она ни секунды не сомневалась в том, что её тотчас же уволят.

По пути домой Кэсси пришлось заставить себя сосредоточиться на дороге. Её несвязные мысли вращались в сотне разных направлений. Она не могла перестать снова и снова думать о том, что только что произошло. Как легко было выкрикнуть детям те ужасные слова, когда злость кипела у неё внутри. В каком шоке были тамошние зеваки, указывая на неё пальцем так, будто она была самим воплощением зла.

Их неодобрение покажется ей мелочью по сравнению с тем, чего ей следует ожидать по возвращении домой.

Сжавшись в комочек на заднем сидении, Элла тихонько сосала свой большой палец. Кэсси с беспокойством наблюдала за ней в зеркало заднего вида.

- Кэсси, быстро остановись, мы сейчас разобьёмся, - взвизгнула Антуанетта, выведенная из своего привычного состояния невозмутимости.

Кэсси снова обратила своё внимание на дорогу, нажимая на тормоза, чтобы избежать столкновения с автомобилем Renault, едущим впереди них, который остановился пропустить стадо крупного рогатого скота.

Марк принялся возбуждённо смеяться, когда услышал визг тормозов.

- Еееееее… Авария! – кричал он. – Бах! Бах! Бах!

Весь оставшийся путь домой он развлекался, криком сопровождая её вождение.

- Дрынь-дрынь! Быстрее. Еееее…. Стоп! Бах!

К тому моменту, когда они вернулись в замок, Кэсси чувствовала, как пульсирует у неё в голове и ей стало холодно от отчаяния. Она снова облажалась. Ей абсолютно не хватало терпения и мудрости, необходимых, чтобы присматривать за этими детьми. Эта работа была за пределами её возможностей.

Единственным, что хоть немножечко её успокаивало, было то, что у неё в кошельке оставалась какая-то сдача с тех пятидесяти евро, которые дал ей Пьер. Она совсем чуть-чуть потратила на ярмарке и большая часть денег всё ещё была у неё. На данный момент это были вообще все деньги, которые у неё были и если её сразу же уволят, они ей понадобятся. По крайней мере, этого хватит, чтобы вызвать такси в аэропорт.

Как только она припарковала машину, Антуанетта и Марк вскочили и помчались прочь.

Оставшись наедине с Эллой, Кэсси осознала, что это был её шанс поговорить с девочкой и, возможно, в какой-то степени минимизировать ущерб, прежде чем они столкнутся с гневом Пьера. Но как только она обернулась и собралась с мыслями, Элла вышла из машины и захлопнула дверь.

Кэсси про себя яростно выругалась. Она поспешила вслед за детьми, чувствуя, как внутри неё всё сжимается.

Антуанетта с Марком свернули в сад и играли в догонялки среди фруктовых деревьев, швыряя друг в друга оставшимися перезрелыми персиками. Кэсси подошла, чтобы собрать детей вместе, вдыхая свежий запах сухих листьев, с лёгкой ноткой гниющих фруктов.

- Пошли внутрь, - утомлённо скомандовала она, после чего они прекратили свою игру и побежали к входной двери.

Её живот свело судорогой, когда дверь открыл Пьер. Приступ тошноты вызвал у неё желание вырвать, и она тяжело сглотнула.

- Пожалуйста, дети, снимите обувь у двери. Вы играли в саду, и я не хочу, чтобы вы нанесли в дом раздавленных фруктов, - предупредил он.

Пока Антуанетта аккуратно расстёгивала свои ботинки, он спросил:

- Итак, хорошо ли вы провели время?

Кэсси уставилась на свою собственную обувь, размышляя над тем, хватит ли ей сил справиться с бурей, которая вскоре разразится.

- Да, папа, - самым сладким тоном произнесла Антуанетта. – Мы ели шоколадные блинчики, и, видишь наши лица? Я – принцесса, а Марк – кот. Элла была русалочкой, но она размазала свой макияж.

Не в силах поверить в то, что она слышала, Кэсси подняла голову.

- Я играл в футбол и выиграл! – прокричал Марк.

Он бросил свои туфли в прихожей и побежал наверх, шлёпая по полированному дереву своими босыми ногами.

Понимая, что Пьер смотрит прямо на неё, и что у неё приоткрыт рот от шока всего происходящего, Кэсси поспешно выдавила из себя улыбку. Почему они ничего не сказали? Может быть, дети ждали момента, когда смогут поговорить с отцом наедине. Но они оба говорили так, будто по-настоящему были рады, ничего не утаивая за душой. Без сомнения, они ещё не забыли то, как она на них накричала.

Элла последней из всех вошла в дом и сняла свои розовые кроссовки.

Кэсси с нетерпением ждала. Возможно, Антуанетте с Марком и понравилось то, как они провели этот день, но для Эллы он превратился в настоящую катастрофу. Она, должно быть, сдерживала свои рыдания с того момента, когда Кэсси огорошила её той ужасной новостью. И теперь, без всякого сомнения, они должны вырваться наружу.

- А тебе понравился карнавал, Элла? – с отстранённым видом спросил Пьер, поправляя раму написанной маслом картины, которая висела над столом в прихожей и была выполнена в ярких тонах. Кэсси поразилась тому, что он смог заметить тот факт, что это произведение искусства неидеально висело на стене, но не видел, что слёзы стёрли синих морских коньков, нарисованных на щеках Эллы, превратив их в неузнаваемое пятно.

Едва заметно кивнув головой, Элла молча поплелась наверх.

Пьер даже не проводил её взглядом.

- Я уверен, что она слишком устала, - сказал он, отойдя назад для того, чтобы посмотреть на картину.

- У неё было насыщенное утро, - согласилась Кэсси, чувствуя, что в разговоре появились некие нотки сюрреализма. Узел в её животе немного ослабел. И хотя она была в замешательстве, как никогда раньше, она больше не чувствовала, что её тут же прогонят на улицу.

Пьер развернулся к Кэсси.

- В столовой стоит поднос с сэндвичами на обед, а ужин сегодня будет подан пораньше. Он будет незамысловатым: просто хлеб, сыр и суп, поскольку большинство персонала свободны сегодня со второй половины дня.

- Я позабочусь, чтобы дети были готовы вовремя, - сказала Кэсси. – И чтобы Элла подремала в обед.

Ей и самой не помешало бы вздремнуть. На Кэсси вдруг обрушилось глубокое истощение, которое, должно быть, было вызвано эмоциональным стрессом пережитого дня.