Эмманюэль Гран - Конечная – Бельц [litres]

Добежав до края, он сгруппировался и перепрыгнул на уровень ниже; у него под ногами оглушительно загрохотало рифленое железо. Драгош с окровавленным носом, кипя от ярости, высунулся из окна, потом развернулся, выскочил из ванной и, перескакивая через ступеньки, ринулся во двор. Украинец бежал по оцинкованной крыше, которая гремела под его ногами, в то время как бандит, затаившись, словно кошка, прислушивался к движениям своей жертвы. Василий стремительно удалялся в другой конец улицы, а Драгош, покинув двор, направился в обход группы строений.

Василий уже не чувствовал ног. В одном нижнем белье, раненный в ногу и плечо, истекающий кровью он карабкался по металлической крыше. Заметив водосточную трубу, ухватился за нее, собираясь спуститься с противоположной стороны дома, и соскользнул вниз, обдирая руки об острое железо. Падая на асфальт, он завопил от боли.

Прямо к нему медленными шагами, держась за щеку, приближался Драгош. Василий заметил его слишком поздно – когда их разделяли всего несколько метров. В ночной тишине прогремел выстрел, раскроивший парню череп.

Когда Марк проснулся, было уже светло. За ночь ветер разогнал все тучи. Сквозь оконные переплеты Марк видел голубое небо с редкими перистыми облаками. Ничто не мешало солнцу согревать эту холодную, промокшую от дождей, еще недавно окутанную мглой землю. Деревья, камни, трава, цветы на песчаных холмах – вся природа застыла в неподвижности, захваченная врасплох, опьяневшая от нежданного драгоценного дара – солнечного дня среди зимы.

Будильник показывал 8:07. Марк сообразил, что проспал одетым почти четырнадцать часов; он встал с постели и вышел из комнаты. В гостиной никого не было, и он прошел в ванную, постучался, но ему никто не ответил. Глядя в зеркало на то, как по его обнаженному телу струится мыльная вода, он все гнал от себя навязчивую мысль: «И что, собственно, ты собираешься делать?»

Не мог же он вечно прятаться. Нужно срочно что-то придумать, никто другой его проблем не решит. Ситуация складывалась для него не лучшим образом. Хоть тебе и неприятно это слышать, но во всем обвинят именно тебя, Марк. Вот и все.

Врешь. Это не все – до конца еще ой как далеко.

Есть у тебя алиби или нет, полицейские все равно тебя схватят. И знаешь почему?

Марк вышел из-под душа и схватил полотенце. С силой стал тереть голову и плечи. Нет, он не знал. А может, все же догадывался? Этот несносный внутренний голос всегда предрекал ему неприятности, но до сих пор Марк как-то выкручивался, отчего голос бесился от злости.

Ты сеешь ненависть, Марк…

Он сел на бортик ванны, опустив руки на колени. Его взгляд рассеянно блуждал по кафельным прямоугольникам, которые, пересекаясь по горизонтали и вертикали, стремились к бесконечности.

Внезапно дверь бесшумно приоткрылась, и появилась Марианна. Она была в белом домашнем халате. Свои черные волосы она собрала в пучок и закрепила черепаховой заколкой. Потрясающая улыбка озаряла ее лицо. Марк смотрел на нее, не зная, что ему делать. Он даже не сообразил взять полотенце и прикрыться, как вдруг она одним движением плеча сбросила с себя халат, который соскользнул к ее ногам.

Под едва тронутой загаром кожей ее тонких длинных рук и ног угадывались натренированные мышцы. Марк не мог оторвать зачарованного взгляда от идеальной линии ее живота и бедер, от маленькой дерзкой груди. Она подняла руку, расстегнула заколку, и черные волосы водопадом заструились по ее плечам.

Приблизившись к нему, она провела пальцами по его щекам, а он обхватил ее за талию и приник губами к ее животу. Потом медленно поднялся и зарылся лицом в ложбинку между грудей. Не открывая глаз, они жадно искали губы друг друга, и те, наконец встретившись, сомкнулись в неистовом поцелуе. Ежесекундно их тела то соединялись, то разъединялись, одновременно яростно и нежно, и в какой-то момент, слившись воедино, напряглись и непроизвольно выгнулись; ногти Марианны вонзились в спину Марка, крепко обхватившего ее ягодицы, и они в один голос издали хрип удовольствия и опустошения.

Марианна вышла из ванной, Марк последовал за ней и обнял за талию.

– Я не могу уехать с острова и не могу просто так остаться у тебя, – сказал он, опустив подбородок на плечо девушки.

– Тогда возвращайся к Жоэлю. Полицейские уже поговорили со всеми, к кому у них были вопросы. Они уехали с острова, и тебе ничто не угрожает.

– Я не предупредил Жоэля о своем уходе, и он наверняка думает, что я сбежал. А если он сказал кому-нибудь об этом, то мое возвращение…

– Я знаю Жоэля, – уверенно проговорила Марианна, повернувшись к Марку и обхватив ладонями его лицо. – Он могила. Вернись к нему. И к работе. Но с условием…

Она дважды быстро поцеловала его в губы.

– Что станешь заходить ко мне…

Марк прижал ее к себе, и взгляд его упал на фотографии, на которые обратил внимание, когда впервые оказался в этом доме.

– Кто это?

Марианна обернулась.

– Это Эрван, сын Жоэля, – ответила она неожиданно серьезным голосом.

– Сын Карадека? – удивился Марк и взял в руки рамку со снимком.

– Мы какое-то время были вместе. Я по уши влюбилась в него… Он был видный парень. Кстати, ты чем-то на него похож. А уж если отрастишь волосы и бороду…

– Вид него невеселый.

– В тот день казалось, что нет людей счастливей нас, хотя до конца я так и не смогла его понять.

– Почему?

– За год до этого умерла его мать. А десятью годами раньше она ушла от Жоэля.

Марианна достала из буфета пачку сигарет.

– Куришь?

– Нет. Бросил. Вроде бы.

Она усмехнулась, закурила сигарету и передала ее Марку.

– После смерти матери Эрван вернулся на Бельц. Он плохо помнил отца и хотел узнать его поближе. Добивался отцовской любви и в то же время мстил за то, что Жоэль его бросил. Пытался доказать, что он взрослый и не нуждается ни в чьей помощи, и нанялся на судно к Антуану Ле Козу.

Марианна затянулась сигаретой.

– Эрван с Жоэлем соперничали, не вступая в открытую схватку. Но оба знали, что это неизбежно. Время от времени они устраивали ссоры, и однажды вечером – уж не знаю, что между ними произошло… Эрван взял лодку Ле Коза и в одиночку вышел в море, в прилив. Он отправился к Зубам Дьявола – это очень опасный скалистый участок; но он всегда говорил, что в этом месте фантастическая рыбалка. Думаю, он хотел произвести впечатление на Жоэля. И…

– …погиб, – продолжил за нее Марк, видя, каких усилий Марианне стоит этот рассказ.

– Он наскочил на риф. Лодка затонула. Это какое-то безумие. Ему был двадцать один год.

– И Жоэль винит во всем себя.

– Да. Он тащит на себе этот крест. С того дня он сильно изменился.

Повисла тишина, и Марк не сразу нарушил ее: