Стина Джексон - Серебряная дорога

— В первый раз я напилась пьяной, когда мне было пять лет.

— Ты шутишь?

— Нет. Силье обычно называла свое вино соком для взрослых. Я ныла и просила дать и мне, но она говорила, что это только для больших. Дети якобы умирают, если выпьют хоть каплю. — Мея тихо фыркнула. — Это подогрело мое любопытство, и однажды вечером, когда она заснула на диване, я решила попробовать. И мне вино, наверное, понравилось, поскольку на следующее утро я проснулась в больнице. Они промыли мне желудок. Я чуть не умерла.

Карл-Юхан выглядел ошарашенным.

— И тебе было только пять лет…

— Согласно медицинской карте. Если верить Силье, я была старше. Но она все помнит так, как ей хочется.

Пламя качнулось в ее сторону, и Мея отвернулась от костра. Пожалела о том, что сейчас рассказала. Едва ли такой тайны он ждал. От стыда у нее ком застрял в горле, и она попыталась сглотнуть его.

Карл-Юхан обнял ее и притянул к себе. Прижался щекой к ее лбу:

— Я рад, что ты осталась жива, ведь я смог познакомиться с тобой.

Его подбородок царапал кожу. Мею охватил восторг.

Она чувствовала, как вибрирует его грудная клетка, когда он продолжил:

— Ты хочешь услышать одну из моих тайн?

Она кивнула.

— Пообещай не смеяться.

— Обещаю.

— Я никогда не был пьян за всю мою жизнь. Никогда не пил спиртного. Ни единой капли.

— Ого, это правда?

— На сто процентов.

Мея подняла голову и посмотрела на него.

— Ты считаешь меня сосунком?

— По-моему, это круто — идти собственной дорогой.

Солнце начало подниматься над лесом и било по глазам, но она увидела, что он улыбается.

Лелле снял пробку с бутылки «Лапройга», поднес горлышко к носу и вдохнул пары виски. Пазухи опалил резкий запах костра и соленого моря. От жажды запершило в глотке. Ему нестерпимо захотелось затуманить голову алкоголем, утопить в нем тяжелые мысли, просто поспать несколько часов. Упасть на диван и отключиться полностью… Внезапно это стало пределом мечтаний. Но солнце с укоризной смотрело на него сквозь жалюзи, а Лина стояла на пороге. Маленькая Лина, в пижаме и с растрепанными после сна волосами, с одноглазым медвежонком под мышкой. Его малышка никогда не увидит своего папу пьяным. Так он пообещал ей, когда она родилась. Он пообещал, что у нее будет отличное детство.

Пальцы плохо слушались, когда Лелле возвращал пробку на место. Все тело дрожало, когда он направился в прихожую, — слишком уж явно прошлое напомнило о себе.

Снаружи лето по-настоящему вступало в свои права, вернувшись после долгого отсутствия вместе с буйством красок, пением птиц и шелестом листьев, дразнило запахами цветов и свежескошенной травы. Раньше он и представить не мог, что когда-нибудь будет ненавидеть самое прекрасное время года. Но теперь лето напоминало ему о том счастье, которое он потерял.

Лелле сел в машину и закурил, не открывая окон. Он старался не смотреть в сторону соседей, хотя вроде и научился спокойно относиться к идиллии, царившей у других. У Стургатан он повернул налево, к центру деревни. Голова заныла немного, и ему снова захотелось хоть глоток спиртного. Чтобы успокоить нервы.

За случившимся с Линой мог стоять кто-то из близкого окружения. Во всяком случае, если верить статистике, ее Лелле внимательно изучил. Если кто-то причинил Лине зло, то, скорее всего, человек, которого она хорошо знала. Пожалуй, даже любила. Ее парень.

По сторонам узкой дороги, подобно почетному караулу, в две шеренги выстроились тонкие березки. Впереди на зеленом холме возвышалась усадьба Вестерботтен. Покрашенные красной краской стены, казалось, пылали на солнце, а окна превратились в слепящие зеркала. Лелле припарковался в конце аллеи, загасил сигарету и быстро закурил новую. Опустил стекло, но остался сидеть в машине. Мотор не стал глушить на случай, если им придет в голову наброситься на него. Такое уже случалось прежде.

Достал бинокль из бардачка и направил его на фасад, но из-за солнца не мог заглянуть внутрь. У стены стояли сложенные белые садовые стулья, в больших глиняных горшках виднелись свежепосаженные цветы. Вроде бы не к чему придраться, но он все равно почувствовал, как начинает закипать злоба. Кое-кому не составило труда и дальше радоваться жизни, делать вид, будто ничего не произошло.

Внезапно дверь распахнулась, он услышал вопль и увидел на лестнице высокого и худого парня в футболке, под которой выпирали ребра. Парень взял курс на Лелле, подходил все ближе, двигаясь неровной походкой; он был похож на теленка, шатающегося среди травы. В правой руке блестела банка дешевого пива.

Лелле ощутил горечь желчи во рту. Он отпустил руль. Пальцы сжались в кулак.

Парень остановился в десяти метрах от него и развел руки в стороны, как бы предлагая выяснить отношения. При этом его ноги заплелись, но он сумел устоять и какое-то время таращился на Лелле из-под тяжелых век. Уголки его рта опустились, казалось, он хотел крикнуть что-то, но вместо этого поднял свободную руку перед собой и, сложив пальцы в форме пистолета, направил на Лелле. Прищурив один глаз, изобразил, что прицеливается, а потом, якобы выстрелив, поднес указательный палец ко рту и подул, не спуская с Лелле сонного взгляда.

Лелле скосился на бардачок, где лежала «беретта», представил, как достает ее и отвечает настоящим выстрелом на глупую имитацию. Одна пуля прямо в лоб, и все бы закончилось. Но он услышал протестующие крики Лины рядом с собой и нажал на педаль. Машина рванулась назад так, что гравий полетел из-под колес; потом он развернулся и помчался между березок, а пьяный парень остался позади в облаке пыли.

— Микаэль никогда не сделал бы мне ничего плохого, папа.

— Ты же сама видишь, как он себя ведет.

— Он просто злится, поскольку ты не перестаешь подозревать его. Кому, как не тебе, знать, каково это.

До своего исчезновения Лина год встречалась с Микаэлем Варгом. Его родители пользовались всеобщим уважением, принимали участие в работе местных общественных организаций, были членами охотничьего клуба и щедро инвестировали деньги во всяческие проекты, которые обещали сделать жизнь в поселке не такой сонной. Однако их сын оказался избалованным негодяем, терроризировавшим соседей с юных лет. Он начинал с невинных шалостей, но постепенно его проступки становились все более серьезными. Например, он садился за руль, не имея прав, и опускался до банальных краж. И все равно Анетт обожала его весь год, пока он встречался с Линой. Микаэль Варг обладал даром красноречия и к тому же был наследником прекрасных земель. О таком зяте можно только мечтать. Его выходки Анетт списывала на юношескую глупость и считала, что с годами это пройдет.