Роман Канушкин - Телефонист [litres]

– Не слышу?! – потребовал Бэтмен.

– Понял, – почти выкрикнул Орлов.

– Хорошо.

Бэтмен развернулся и двинулся прочь. Полицейские сирены звучали совсем близко.

– Ты скрываешь голос, чтобы я не узнала тебя? – вдруг сказала Ольга.

Бэтмен уходил, не будет никаких ответов.

– Это ты мне тогда подарил белые лилии? – закричала ему вслед Ольга. – В Поляне?!

Алексей не понял, что услышал в её голосе, что-то зловещее и тоскливое одновременно.

Бэтмен уходил.

– Нет, не ты, – произнесла Ольга. Этой обречённой глухой тоски в теперь тихом голосе стало ещё больше. – Но ты был там.

Спина Бэтмена качнулась. На какое-то мгновение произошла заминка, даже показалось, что Бэтмен остановился, и на это самое мгновение дом вновь наполнился угрозой, но он не стал оборачиваться, наоборот, теперь ещё быстрее зашагал в ночь, откуда пришёл. А Ольга, к счастью, не успела добавить то, что чуть не сорвалось у неё с языка: «Хотя я сказала тебе, что ты для меня не существуешь. Как и она».

Он шёл по ярко освещённой улице, и ночная прохлада обдувала его лицо. К этому подъёму, эйфории добавилось головокружение, и вдобавок пересохло горло, надо было присесть. Он не до конца осознавал, что произошло, скорее всего, вернулся из сна и помнил обжигающую боль в руке, впрочем, непродолжительную. Потрогал рукав чуть выше локтя – липкое, много, да его кто-то продырявил! И теперь с него капает кровь, оставляя за собой след. Почему-то это обстоятельство он нашёл забавным:

– Как Гензель и Гретель, – пробубнил он и захихикал.

Мимо проехала машина, открытая, и ему что-то крикнули. Про месть Альтрона. Он захихикал ещё громче и показал им кулак. Все остались довольны. Однако редкие прохожие вели себя не столь безответственно, косились на него с подозрением и предпочитали обойти стороной. Ну конечно, он же продырявлен! Ежу понятно… Он запустил в отверстие палец – вообще-то, рука занемела и была горячей. Ему необходимо присесть. И попить. Он остановился. Напротив был «Макдоналдс». Увидел своё отражение в зеркале и не сразу поверил, что это он. То, что было на нём надето, привело его в восхищение. Костюм был великолепен! Где он его взял? Чёрный, да ещё сзади что-то болтается, красавец просто. Надо всегда ходить в таком.

– Интересно, в этом «Макдаке» обслуживают злодеев-супергероев и всяких бяк из комиксов? – с важной рассудительностью заявил он и снова захихикал. Только голова закружилась сильнее. Ему надо попить и присесть. Но прежде надо сделать кое-что другое. Он ещё помнит, что, не такой дурак. Надо успеть всё закончить, потому что… эндшпиль.

– Неожиданный, однако, оборот! – этот приступ предельного веселья, уже в полный голос, опять омрачило головокружение. Всё просто: он истекает кровью, надо срочно перевязать руку и попить. Присоединиться к весёлым зайкам и клоунам в «Макдоналдсе» на правах Бэтмена и попить кока-колы. Много.

Вместо этого он сел на бордюр, постаравшись укрыться, хотя его всё равно скоро найдут. Бэтменам в развевающихся плащах с кровавым подбоем нельзя гулять по улицам Барвихи, запрещено, харам, как говорят наши братья-мусульмане. Он прыснул и извлёк телефон. Обстоятельная переписка с Ольгиным мужем привела его в недоумение. Он не помнил такого, чтобы писал какие-то угрозы этому злобному лысому клоуну. Да он вообще пишет угрозы только в собственных книгах.

– Ну… наверное, – пробормотал он, пытаясь сосредоточиться. Экран телефона в его руках расплывался. Ему надо было сосредоточиться в прямом смысле, он вдруг обнаружил, что забыл слова. Некоторые. Вот имя Сухова он помнил. Да, собственно говоря, ему-то и необходимо сейчас написать. Сухову. Потому что к звукам ночной трассы добавились далёкие пока патрульные сирены.

– Едут, голубчики! – недовольно пробормотал он. И сумел подавить очередной смешок.

Он набрал «Сухов» и понял, что не знает, как быть дальше. Он забыл слова, забыл, как писать! Ну, не все, конечно, слова, некоторые помнил, но те, которые были сейчас нужны, куда-то делись. Он никак не мог вспомнить элементарных вещей, словно кто-то заблокировал их в его мозгу.

– Меня, чего, загипнотизировали? – он нахмурился и облизал губы. Но в этот раз не как герой собственных книг, надо было срочно выпить любой жидкости, а лучше воды. Или кока-колы, шипучей и сладкой.

Непонятно, как такое возможно и что произошло, но он уставился на телефон и не мог сдвинуться с места. Плохо дело, сирены звучали ближе. Писатель, который не знает, как писать.

– Я убил свой мозг, – пожаловался он телефону с набранным словом «Сухов».

Не совсем так: слова в его голове никуда не делись, но их и вправду будто кто-то заблокировал, запрятал к ним доступ. Неважно, как такое случилось, необходимо срочно найти выход. Эндшпиль, его время почти закончилось.

Он снова облизал губы.

– Мы пойдём обходным путём, – вдруг заявил он телефону. – Понял, о чём я? Не-на-прямик.

Нет доступа к нужным словам? Отлично, плевать! Мы будем задавать вопросы. Кружной путь.

Рядом со словом «Сухов» он дописал: «если человек взял фамилию и отчество матери – он здоров?» Отлично: блокировочки в его голове только что пропустили эту фразу, удалось обхитрить их. Не совсем ясно с «отчеством матери»; честно говоря, это какой-то абсурд, – проклятая смешинка опять сорвалась с его губ, – но сейчас не до жиру.

Отправил. Ночь. Но Сухову сейчас тоже не до жиру, должен проснуться. Следующее.

«Зачем сестре…» – набрал он и снова застыл. Завис. Хрень! Сирены уже звучат оглушительно, вон они, едут, это идут нас арестовывать, снова смешинка на губах. Срочно, обходной путь.

«Зачем сестре…» Кого? Тёмная зона в голове. Нет имён, нет самых простых обозначений. Какие-то непонятные слова: «Рокфеллер, царь, Крёз» пульсируют и вновь прячутся, а надо срочно поймать их. Хотя бы одно, любое…

Вот «Крёз», оно подойдёт. Дальше слово «работать» без сопротивления встаёт рядом, но потом… опять темнота.

– Кем? – бормочет он. – Кем работать? Как это называется, мать его?!

Скрипят тормоза, аж стонут, да за ним выслали целых две патрульные машины. И правильно! Ещё бы следовало и вертолёт. Он хихикает, его секунды на исходе. Он обязан успеть переслать Сухову хотя бы то, что сможет, хотя бы то, что получится. Смотрит на сверкающий чистотой «Макдоналдс», бубнит:

– Консуматоры хреновы…

И вспоминает. Объявление о наборе персонала. Эвфемизмы, почему-то это слово от него не запрятали. Подойдёт! Он набирает, быстро, тыкая пальцами, потому что хлопают автомобильные дверцы, и клацают передёргиваемые затворы – да их целая толпа, явившихся за ним. Но он даже не поднимает на них головы, смотрит на свой телефон, на то, что получилось: «Зачем сестре Крёза работать клининг-менеджером?»