Люсинда Берри - Я не сойду с ума

– Что случилось?

Как я мог? Где взять силы продолжить?

– Кристофер, что случилось?

– Она мертва.

Мои слова пронзили ее насквозь. Я видел это. Руки вцепились в рубашку, оттягивая ворот. Она бешено замотала головой, пятясь к стене, словно ее ударили.

– Нет. Нет. Нет, – шептала она.

– Мне очень жаль, – это все, что я мог сказать, повторять раз за разом.

– Как?

Я сделал глубокий вдох, собираясь с силами.

– Она упала с лестницы. Это был несчастный случай.

– Упала с лестницы? Разве можно умереть, упав с лестницы? – У нее дрожал голос.

– Сломала шею при приземлении.

Ее лицо побелело. Она зажала рот рукой. Я медленно подходил к ней.

– Мне очень жаль.

– Хватит это повторять. Хватит! – закричала она.

– Я не знаю: что еще сказать. Что делать… – Я умолк. Слов не осталось. Ничего нельзя было исправить. Она опустилась на пол, поджимая ноги к груди. Я сел рядом.

– Я не понимаю. Что случилось?

– Я уже сказал. Она упала.

– Но как? Как получилось, что она упала с лестницы?

Я пожал плечами.

– Полиция сейчас там.

Она резко подняла голову, уставившись на меня.

– Зачем полиция? Это же несчастный случай?

– Так и было. Так и есть.

– Кто нашел ее?

– Какая тебе сейчас разница? Ты только сильнее расстроишься.

– Мне это важно. – В ее подбородке читалась решительность.

– Кейлеб.

– Бедняга. А что с Диланом? И где Джейни? – мозг быстро пытался восстановить картинку, вопросы сыпались один за другим. – Грег был дома?

Я поднял руки, чтобы остановить ее.

– Нет, Ханна. Не сейчас. Я не могу. Это ничем не поможет.

– Ты что-то скрываешь. Я это вижу. – Она сощурилась. – Я вижу это по твоим глазам. Что ты скрываешь?

Я покачал головой.

Она подскочила и дрожащим пальцем ткнула в меня.

– Да, скрываешь, Кристофер. Ты врешь мне. Я уверена.

Я снова покачал головой. От правды будет только хуже.

– Ты…

Она сжала кулаки, глаза превратились в узкие щелки.

– Скажи, что случилось с Элисон?

Я взял ее за руки. Она вырвалась и ушла на другой конец стола.

– Скажи. Мне. Сейчас.

Я силился контролировать голос.

– Джейни подслушала, как Элисон говорила Пайпер, что не может больше держать детей у себя. Она разозлилась, и когда Элисон повесила трубку, принялась драться. – Я остановился, говорить было тяжело. – Похоже, у них была перепалка наверху лестницы, а потом Элисон упала.

Ханна издала вопль. Она подняла стул и швырнула его об стену.

– Лучше бы я ее убила! Лучше бы я ее убила!

Санитарка ворвалась в комнату и нажала кнопку на стене. Она попыталась схватить Ханну, но та оттолкнула ее. Медсестра отлетела, ударившись об стену.

– Она монстр! Лучше бы я ее убила! – Маниакальный блеск в широко распахнутых глазах. Слюна во все стороны. Она кричала. Все тело сотрясала дрожь.

В комнату вбежали два крупных мужчины. Она расцарапывала себе шею, словно хотела содрать кожу. Они схватили ее за руки, чтобы предотвратить дальнейшие увечья. Она вырывалась с невероятной силой. Горе и злость превратили ее в зверя. Вдвоем они с трудом смогли повалить ее на пол, скрутив руки за спину. Тогда она издала животные крики, каких я никогда не слышал. Они эхом отражались от стен, пока ее уносили.

– Вы присутствовали при стычке после похорон? – спросил Рон.

Я кивнула. Я пошла проститься с Элисон; хотя и ненавидела находиться в доме, где кто-то недавно умер. Так было с тех самых пор: как не стало моего дяди, мне было девять. Я не любила дом, по которому бесцельно бродили люди, словно было куда идти, как все боялись говорить громко, и казалось, что там полно насекомых. Дом Элисон был таким же.

Люк поднял брови.

– Социальные работники часто ходят на похороны родственников своих подопечных?

Конечно, нет. Он знал это не хуже моего, но Бауэры стали мне семьей. Я проигнорировала его вопрос, сосредоточив внимание на Роне.

– Как вел себя Грег перед стычкой? – спросил Рон.

– Совершенно расклеился, – сказала я.

Никогда не видела, чтобы мужчина так плакал. Было что-то особенно опустошающее в фигуре рыдающего мужчины. Он сидел за обеденным столом, спрятав лицо в руках, плечи тряслись. Всхлипы шли из глубины. Семья собралась вокруг.

– А Бауэры? Как они?

– Немногим лучше. Ханну на день отпустили из больницы, но я не уверена, что это было правильно. Она едва держалась на ногах от горя.

Кристофер усадил ее в гостиной, и я подошла прямиком к ним. Я редко видела их без детей. Накануне я помогла устроить Джейни в «Новые горизонты», лечебное учреждение, где доктор Чэндлер выбила ей место. У них был самый длинный лист ожидания в стране: немногие частные учреждения работали с детьми, шести лет но доктор Чэндлер воспользовалась дружбой с новым директором, и он нашел место для Джейни, как только ему описали ее положение. Я же устроила, чтобы Коул остался с мамой Кристофера.

Я положила руку на колено Ханне.

– Мне очень жаль, – сказала я.

– Это какой-то кошмар. Совершенный кошмар. Мне все кажется, что ничего не было, – на лице отразился груз отчаяния. – Я не знаю, как я это переживу.

Я обняла Ханну. Она застыла, полная невыраженных эмоций. Я потеряла дар речи. Она права. За двадцать лет работы подобного я не видела. И едва ли увижу. Этот случай будет меня преследовать.

– Что вывело Грега из себя? – спросил Люк, возвращая меня к реальности.

– Не знаю. Кажется, никто не знает. Вот он сидит плачет в соседней комнате, а в следующую секунду бросается на Кристофера и Ханну.

– Он собирался драться с ними?

Я покачала головой.

– Он хотел их прогнать. Кричал, что они виновны в смерти Элисон.

Рон приподнял скрытую камеру.

– Он это видел?

– Видел.

Мы все это уже видели. Камера висела над камином в подвале, откуда открывался отличный обзор лестницы с лестничной площадкой. Запись шла без звука, но по движениям Элисон и Джейни было понятно, что они дерутся, хотя лиц не было видно. Они двигались туда-сюда по экрану. Потом в долю секунды нога Джейни метнулась вперед, и Элисон покатилась по лестнице. И вот она лежит внизу, последние моменты сохранены до каждой болезненной детали. Ноги Джейни не двигались со своего места еще семь минут и тридцать две секунды.

Когда о «Новых горизонтах» упоминали как об интернате для психически травмированных молодых людей, я не осознавал, что это просто большой дом. Я припарковался за деревянными воротами. Вокруг дома росли деревья. Ко входу через идеально подстриженный газон вела асфальтированная дорожка. Это был ничем не примечательный дом из серого бетона, ничто не выдавало, что спрятано за дверью.

Вдоль веранды росли цветы, на одном ее конце стояли старомодные качели. Я взял себя в руки, чтобы уделить все внимание Джейни. Я все еще пытался не думать об утреннем разговоре. Мне позвонил директор Службы защиты прав детей и сказал, что Пайпер больше не будет социальным работником Джейни и с этого момента ее место займет некая Элейн. Она не объяснила причину, сказала только, что это обычное дело и нам повезло, что с нами так долго работал один и тот же человек. По голосу Пайпер, когда я позвонил ей позже, я понял, что слова эти были ложью. Она и не знала, что ее отстранили от дела Джейни.