Анна Пляка - Взаперти [litres]

– Я проходил этот бокс. С тобой.

– Но ты не сделал татуировку, – реагирует Электра так быстро, словно ждала этих слов. – Значит, придется проходить заново.

Рука в нише. Так странно видеть на своей коже татуировку гостя, читать раз за разом свое имя и назначенную мне роль. «Жертва». Знаю, это просто издевка, ложь, но она слишком точно накладывается на мой страх, обжигает сомнением – вдруг так и есть? Вдруг это – то, как меня видят? Слабый, неспособный справиться ни с чем. Но тут никто и не должен справляться один. Просто раньше у Эдриана в напарниках был Миротворец, а теперь – живые люди.

Двери открываются. Замираю, в ужасе глядя на лабиринт. Он выглядит кошмарно. Хуже, чем для любого из гостей. Невероятно сложно. Автогенерация. Она использовала автогенерацию.

– Зачем? – отчаянно спрашиваю камеру. – Я же здесь не один. Ты ненавидишь только меня, давай решать это между собой!

– Я тебя тоже просила, – зло напоминает сестра. – Что ты мне ответил?

Сжимаю кулаки, но все равно пытаюсь добиться помилования:

– Что мне сделать, чтобы ты упростила лабиринт? Хотя бы его половину, пожалуйста!

Слушаю тишину. Мори спокойно подходит к трубе, застегивает наручник. Говорит не оборачиваясь:

– Ты знаешь, что она хочет получить. Нет смысла торговаться.

Я все-таки жду еще несколько секунд, беспомощно надеясь на что-то. Но Мори прав, мне нечего предложить, сестра и так получит все, что пожелает. Можно только пройти тест.

Браслет щелкает на запястье – правом, левое слишком плотно покрывают бинты. Оглядываюсь, нахожу свой потайной ход. Я помню, как прошел через эту дверь, чтобы присоединиться к сестре.

– Идем, – коротко говорит Мори.

Следую за ним. Все даже хуже, чем казалось вначале, но мы все равно должны пройти его. Хотя бы попытаться.

Стараюсь подстроиться под напарника, невольно вспоминая, как было с Электрой. Меньше двух недель назад, но гостям хватило, чтобы пройти дом сверху и почти донизу. Десять дней. Так мало? Так бесконечно много.

Лабиринт настолько сложен, что синхронизации не требуется: мы едва протискиваемся между трубами. И это только треть, здесь даже нет преград, что же будет дальше? Насколько сложным ты сделаешь тест, сестра?

Я уже не спрашиваю зачем. Понимаю: ты хочешь уничтожить меня, унизить, лишить опоры. Причинить боль любой ценой, физическую и не только, ту, что рождается из страха не за себя.

Я не имею права ошибиться. Но здесь не только я. И я не смогу помочь Мори, если не справится он.

Десять дней назад бокс был другим. Прохождение было другим – идеальный танец, захватывающее скольжение, единение. Тогда я впервые почувствовал тебя рядом, сестра. Или мне показалось? Ты называла себя Элли, и, возможно, со мной в боксе была именно она. А я был слеп, видя лишь то, во что хотел верить. Не предполагал, что может быть иначе.

Первая ловушка попадается Мори, не мне. Он останавливается вовремя, сумев сориентироваться в этом кошмаре. Шипение, но пар не расползается на мою сторону, как должен бы.

– Братик, как же ты не проследил за топливом, – укоризненно замечает Электра. – Неужели мне придется обходиться без этих прекрасных огненных завес? Где ты покупал его? – требовательно продолжает сестра. – И что это: газ, бензин?

– Прости, но мне не выгодно отвечать тебе.

– Вот как. – Голос леденеет. – Думаешь, я не смогу усложнить тест?

– Тогда мы просто умрем. – Я пытаюсь говорить спокойно, пытаюсь воззвать – нет, не к милосердию, не к разуму. К азарту кошки, играющей с мышью. – Прямо сейчас. Впереди еще семь этажей, неужели ты не хочешь посмотреть, как я буду проходить четвертый?

Она так смеется, что мгновенная смерть кажется заманчивой.

– Сначала закончи этот бокс, братик.

– Лезвия, – спокойно сообщает Мори. – Подойдем ближе.

Следую за ним, внимательно глядя под ноги. Линии ловушек, к счастью, стационарны, их можно увидеть заранее, даже если Электра поставит шипы на паузу, решив нанизать меня на них, как бабочку.

– Бегом!

Резкая команда Мори, я срываюсь с места. Надеюсь, удачно, но разглядеть за мешаниной труб не могу.

Моя первая ловушка оказывается там, где нужно или проползать под препятствием почти на животе, или карабкаться вверх на пределе вытягивания руки. Первое я точно не успею. Второе возможно. Сам не заметил, когда начал проговаривать вслух все решения. Мори уже пару раз останавливал меня, советовал иной путь. И сейчас тоже, для верности отведя назад руку с нашей общей цепью:

– Считай вслух.

Пауза меньше трех секунд. Понимаю, что оба пути невозможны, но мы же должны идти вперед?

– Не такой ценой, – прохладно отвечает Мори. Слышу, как звенит его цепь, тень виднеется за сеткой труб. – Будем ждать.

Изучаю препятствие перед собой, считаю секунды. Помимо двух очевидных путей, нахожу еще один. Напарник не в восторге, но одобряет план. Ему тоже придется очень быстро перебираться через свой метр лабиринта.

Получается. Левая рука болит, на бинтах опять кровь, но все-таки у меня получается. Мори с той стороны вздыхает устало.

– Стоп. Дальше не пройти.

Понимаю, что у меня дела не лучше. Единственное место, где можно протиснуться, слишком далеко от трубы с наручником. Как ни изворачивайся, не дотянешься. Конечно, я пробую, но лишь убеждаюсь, что не ошибся в оценке.

– Чего ты хочешь? – Кажется, сейчас у меня будет истерика. Странно наблюдать за этим так отстраненно. – Тут даже нечем отрезать себе руку, если ты этого хотела! Шипы слишком тонкие, кость не перебьют!

– Какая жалость, – тянет сестра. – Значит, будете сидеть, пока не придумаете, как решить проблему. Может, подержать руку в ловушке, чтобы удар пришелся на сустав? Уверена, у тебя получится, братишка.

– Не такой ценой, – повторяет Мори. – Сделать себе ампутацию и добраться до конца нереально. И татуировка на той же руке. Она будет повреждена.

Его каменное спокойствие помогает – холодная логика, удерживающая над пропастью. Не верить сестре. Не поддаваться на провокацию.

Я вижу лишь тень напарника, но понимаю, что он сел на пол. Сажусь тоже, рука над головой висит неудобно, браслет растирает свежую татуировку. Боль становится привычной. Закрываю глаза. Здесь должны говорить. Пары, а не я. Я чужеродный элемент, меня здесь не должно быть. Меня вообще не должно быть, как и Электры.

Может, правда лучше, если бы никто из нас не спасся. Все прошло бы так, как она хотела. Может, она ненавидит меня еще и за это? За то, что я спас ее, когда она желала смерти. За то, что вытащил ее дважды, тело – тогда и личность – сейчас.

Я благодарен тем, кто не позволил мне умереть. Но это другое.

Стараниями Захари у нас теперь есть чат, и Эзра не окликает меня через два стола, а присылает сообщение в фейсбук. Фотография – сидящий за столом ресторана ребенок, сквозь огромное окно за спиной видно темноволосую девушку на очень знакомом велосипеде. Изображение девушки размыто, но узнаваемо.