Анна Пляка - Взаперти [litres]

«Мисс Литтл?» – Шон в сети становится непривычно лаконичным.

«Тот, кто прислал снимок, считает, что да, – отвечает Эзра. – Снято седьмого сентября, на Уильмсберг-роуд».

«Оттуда по Ньютон и Бикерстафф напрямую к ее дому можно доехать!»

«Оттуда куда угодно можно доехать», – замечает Шон.

– У нас нет и не будет съемки из начала сентября, – говорю для всех троих, – а поехать она могла куда угодно.

– Направление дороги! – аж вскакивает Захари. – Она точно ехала домой! А там эта речка, Пол, ну ты-то помнишь!..

– Хорошо, – соглашаюсь, потому что хуже в любом случае не будет. – Нас интересуют машины, проехавшие по Бикерстафф седьмого сентября после семи вечера и, допустим, до восьми. Камер нет, надеемся только на свидетелей.

– Я объявление напишу, – торопится Шон. – Винс, повесишь?

Снова звонит телефон, я беру трубку.

– Дорожная полиция, – сообщают раньше, чем я успеваю представиться. – Вас интересовал автомобиль АХК-9716. Он был эвакуирован второго сентября с Венейбл-стрит, угол Двадцать первой северной.

Карта подтверждает – всего в квартале от дома офицера Дилейни, напротив баптистской церкви. Значит, подтверждается общий принцип возвращения транспортных средств к жилью похищенных людей.

– Там торгуются за ваши жизни! – восклицает Электра. – Какая прелесть!

Мы здесь так долго? Сестра включает трансляцию, говорит явно не нам:

– Что ты можешь предложить? Ты мне не интересна!

– У тебя такой прекрасный набор молотков, – шипит Рика. – Просто скажи, что мне сделать!

Даже странно, насколько она понимает Электру. Не спорит, не пытается воззвать к человечности, а готова сыграть по ее правилам.

– На что ты готова? – с жадным интересом спрашивает сестра. – Ранить? Убить?

Я на миг верю, что Рика согласится даже на это, но в динамиках тишина. Потом голос, уже не порывистый, а серьезный, отвечает:

– Не убить. Я не готова стать тобой.

– Тогда мне не интересно, – отрезает Электра.

Отчетливо понимаю – сестра в самом деле может дожать Рику. Предложить выбор между двумя мертвецами и одним. Что ж. Тогда мне просто нужно будет убить себя раньше, чем она заговорит о сделке. Я и так прожил на день дольше, чем должен был.

– Впрочем, ладно, – тянет сестра. – Я знаю, чем ты можешь расплатиться со мной. Утопи Эдриана. В ванне, так, чтобы он захлебнулся.

– Я сказала, что не стану убивать, – напоминает Рика.

– Ну, – усмехается сестра, – это еще не смерть. Верно, Бет?

Та молчит. Догадываюсь, с каким выражением смотрит в камеру. Идея реанимации ей вряд ли нравится. Однако у нее нет выбора.

– Я согласна, – глухо говорит Рика.

– Отлично! – Электра довольно смеется. Обращается уже к нам: – Только тс-с, братик. Это наш маленький секрет. Ты ничего не знаешь.

Киваю, принимая условие. Тишина падает занавесом. Медленно начинает раскручиваться лабиринт, а я сижу, не зная, что сказать напарнику. Прошу негромко:

– Прости меня. Я не хотел…

– Я не судья, чтобы выносить кому-либо приговор, Эдриан, – отрезает Мори. – Но и оправдывать не стану. Если я поставлю себя выше закона, если начну судить по воле своей, то буду хуже тех, кого сужу.

Мне страшно слышать его голос. Ледяной, окаменевший, сжимающий себя в тисках справедливости. Напарник идет вперед, я подчиняюсь натяжению цепи. Ныряю под трубы, протискиваюсь в узкие щели. Уворачиваюсь от ловушек. Сестра сдержала обещание, тест стал проходим. Но не стал легче. Один раз едва успеваю, шипы распарывают рубашку на спине, оставляя длинную царапину, на пол падает прядь волос. Страх берет за горло, отворачиваюсь с усилием, объясняя Мори причину остановки:

– Едва не попал в ловушку.

– Принято, – коротко отзывается тот. – Идти можешь?

Подтверждаю. Удобно вот так передавать напарнику право командовать, удобно и непривычно. Когда я в последний раз подчинялся чужим приказам? Ассоциации неприятны, но и неточны. Под следствием я боролся каждый миг. Пытался сопротивляться, едва немного пришел в себя и понял, что меня отправляют в тюрьму, а сестру – в больницу.

Становится трудней. Мы не можем ждать друг друга, пауз и безопасных участков нет, остается только идти вперед, подчиняясь заданному ритму, не замолкая:

– Препятствие, ищу путь, нашел, ловушка, проскочил.

Наконец за сетью лабиринта показывается дверь. Проползаю под препятствием, оглядываюсь на Мори… Тот тяжело перебирается через последние трубы, держится за ведущую нас.

– Дошли, – констатирует хрипло. И падает без сознания.

Расстегиваю браслеты, свой и его, тороплюсь, едва не роняя ключ. Штанина Мори разорвана в клочья, все залито кровью.

Дошли. Но это не конец. Нам еще нужно открыть дверь.

Подхватить Мори под мышки, поволочь к выходу. Приподнять, прижать к стене, вложить его руку в нишу. Дальше скоба помогает. Посмотреть, как в ровном рисунке черт и повторяющегося «Эрика Уотс» появляется мое имя, словно фальшивая нота в мелодии. Уложить напарника на пол, получить собственный ключ.

– Браво, братик, – шепчут динамики.

И лабиринт исчезает. На том конце бокса распахиваются двери, к нам торопятся. Первой – Рика, даже обгоняя Бет. Замирает над кузеном, сжимает кулаки.

– Зачем я вообще отпустила его с тобой!

Ведь она торговалась с Электрой, она выкупила нас, и все равно все закончилось так. Я не справился.

Бет садится рядом с Мори, срезает окровавленную ткань. Оценив раны, требует:

– Перенесите его на стол.

Остальные уже разделились, похоже, зная, что делать. Только Рика молча исчезает в ванной. Я помогаю подготовить операционное поле и отступаю, не мешая Бет шить. Рика возвращается. Смотрит на Мори, непривычно молчаливая, крепко берет меня за запястье.

Я бы хотел сказать, что все в порядке. Что повреждения не смертельны. Что я знаю о ее сделке и благодарен. Но я не имею права. Так что просто иду следом за Рикой. Она закрывает дверь, толкает меня к ванне. Вода плещется у самых краев.

– Извини, – говорит хрипло и очень спокойно. – Это не ты виноват.

Киваю. Подхожу сам, опускаюсь на колени у борта. Хочется заранее вцепиться в него, я вместо этого завожу руки за спину. Рика садится на край рядом, берет меня за волосы.

Сестра сказала сделать так, чтобы я захлебнулся. Нет смысла пытаться задержать дыхание. Вода блестит, прозрачная и чуть голубоватая, неподвижная. Рывок, прохладное прикосновение к лицу. Вода затекает в нос, я рефлекторно пытаюсь повернуться, чтобы отсрочить неизбежное, но меня держат крепко. Зажмуриваюсь. Нужно вдохнуть самому. Так быстрей. Так проще.

– Вытаскивай Электру!

Кровь течет из рассеченной брови, мама и сестра не шевелятся. Папа глубоко вдыхает, я повторяю за ним. Нашариваю замок ремня, дергаю. Широкая ладонь тянется мимо меня, бьет по пластиковому крепежу, выламывает из кресла. Кровь в воде вьется мутной розовой лентой. Открыть дверь не выходит. Бью ногами в стекло, еще и еще раз, упершись спиной в сиденье и сестру. Есть! Темно. Нащупать разбитое окно. Выплыть. Нет. Сестра. Обратно в машину. Где верх? Чуть-чуть выдохнуть. Ничего не видно. Чувствую пузырьки. Куда-то вбок? Не отпускать сестру. Плыть. Плыть…