Анна Пляка - Взаперти [litres]

– Нет, – поднимаю голову. Как все-таки сложно быть собранным и решительным. – Я не жалею, что остался жив, и не жалею, что вытащил тебя. Мне жаль только, что я не мог спасти родителей.

За шумом воды вздох едва слышен.

– Я больше не буду смотреть, – тихо обещает сестра. – Но легче тебе не станет.

– Я и не рассчитывал. Спасибо. За костыли тоже.

Она вдруг смеется:

– Передай Рике, в боксе ее ждет сюрприз. Мне надоело звание самого безжалостного маньяка этого дома. Скучно быть предсказуемой.

Увы, найти серую машину с надписью не удается. Шон примагничивает к доске фоторобот Ирландца. Теперь картинка у нас есть, и это отлично. Пересылаю Винсенте, мне в ответ неожиданно приходит напоминание о хвостатой пятнице; завтра моя очередь – как всегда, не вовремя. Впрочем, животных я люблю. Наше расследование вполне переживет час фотосессии с какой-нибудь симпатичной собакой или кошкой из городского приюта.

Распечатываю документы про десять миллионов и фотографию Эдриана. Собираю все и иду в очередной раз штурмовать нашего дорогого капитана. Джемма смотрит на меня устало.

– Допустим, это Эдриан Рейн, и что? У нас нет полномочий в Северной Каролине, я не могу запросить у тюрьмы ровным счетом ничего. Хочешь, чтобы я отдала дело ФБР?

– Не хочу. – Сажусь напротив нее. – Но, Джемма, у них преступник сбежал. И они не просто не нашли его, даже искать не стали. Почему? Кому это нужно?

– Ты не станешь обвинять бывший совет директоров.

Потираю шею, смотрю на бумаги. Не то чтобы я всерьез эту версию рассматривал, но она логична. Десять миллионов лишними не бывают даже для весьма состоятельных людей. И еще открыт вопрос, кто подстроил аварию.

– Пол, нет. – Джемма меня хорошо знает и по лицу читает мысли. – У тебя нет доказательств.

– У них тоже не было, – замечаю. – Это дело держится на бумажном клею.

– Пол!..

– Джемма! Что я буду делать, когда найду мальчишку Рейна? Который, во-первых, покойник, а во-вторых, беглый заключенный? Который, возможно, отсидел четыре года, вообще не совершив никакого преступления.

– Найдешь – позвони. – Она трет виски. – Сдадимся ФБР дружно. Пусть они разбираются и с Северной Каролиной, и с этим делом.

Хмурюсь. У меня два вопроса – зачем тогда сейчас этим занимаемся мы и правильно ли я понимаю, что мне предлагают не находить Эдриана Рейна? Неужели Джемма верит, что я брошу выяснять, не стоят ли за этим те люди, которые сделали все, чтобы десять лет назад мальчишку побыстрей осудили и забыли.

Чудом каким-то выбираюсь из ванной, падаю на оставленное для меня место у стола, беру предпоследний кусок халвы. Оказываюсь в перекрестье обеспокоенных взглядов, признаюсь:

– Поговорил с сестрой. Рика, она обещает тебе сюрприз в боксе. По-моему, приятный.

– Серьезно? Эй, Элли, мне ждать блокнот? Ура!

От избытка чувств пробегается по комнате, наставляет на меня ручку.

– Вторая половина интервью, мистер Рейн! Что именно мне надо знать про суд и твое заключение?

Теряю надежду доесть скудный обед перед продолжением неприятного разговора.

– Этих вопросов не будет, – шуршат динамики так тихо, что сначала я думаю, мне послышалось. Но удивленные и окаменевшие лица вокруг подтверждают – она правда это сказала.

– Спасибо, – первым отмирает Эл. – Тогда дальше про то, что было после побега?

– В общих чертах, – добавляет Бемби. – Подробностей она не знает.

– Я сбежал при перевозке во взрослую тюрьму. Шел пешком, иногда ехал автостопом. Дважды приходилось выпрыгивать из машины на ходу. – Не желаю ничего пояснять. Рика сама догадается. – Границу штатов пересек на лодке, последний водитель помог. Чуть не напоролись на патруль, меня столкнули в воду. Берег был близко, я доплыл. В городе поселился в парке, нашел других бездомных. Через них познакомился с теми, кто печатал фальшивые документы.

Запинаюсь. Вспоминаю, как я с ними договорился. Отказался от всех предложений, не позволив поймать меня на крючок и утянуть в трясину организованной преступности. Только на последнее предложение, личное от печатника, согласился. Шел утром по улице, поправлял галстук и зачеркивал жирной линией все, что случилось. Главное – у меня были документы и даже одежда. Это стоило всего, что я сделал.

Чьи-то худые пальцы стискивают плечо, я оглядываюсь, натыкаюсь на взгляд Винни. Не хочу думать, что он понимает. Просто не хочу.

– Ладно. – Рика довольно потягивается. – Будем считать, я во всеоружии! Теперь поспать, и я готова штурмовать тест.

– Сейчас, скорее всего, около полуночи, – замечаю. – Подождать час, и можно идти в бокс.

– А я объявляю забастовку, – ухмыляется она. – Требование – здоровый сон всем и каждому!

Эл со смешком протягивает ей ладонь, Рика хлопает по ней, точно они сговорились об этой забастовке, пока я сидел в ванной, и теперь ужасно рады своему плану. Фыркает Бемби, смотрит исподлобья в камеру, как и многие, ожидая реакции, но первой успевает Бет:

– Это хорошая идея, Элли. Ты ведь всегда рано ложилась, а сейчас из-за смены режима, наверное, устаешь. И голова может болеть.

Тишина длится и длится, я решаюсь выдохнуть, поверив, что она согласится, но камеры отвечают:

– Цена та же. Чем дальше от полуночи, тем сложнее тест.

– Мы все понимаем, что фактически это правило не действует, – спокойно отвечает Бет. – Элли, пожалуйста. Давай ты хотя бы себя не будешь мучить? Ты этого не заслуживаешь.

Не думаю, что сестра послушает, но она, по крайней мере, не спорит. И Бет права. Усложнять боксы просто некуда.

Остальные расходятся по спальням, я все еще сижу на кухне. Чаю я сегодня выпил едва ли не больше, чем за всю жизнь. В миске лежит последний кусочек халвы, который все стеснялись брать, оставляя самому голодному. Винни собирает посуду, спрашивает меня:

– Будешь?

Киваю. Жую, глядя, как Винни с напарницей слаженно моют и вытирают тарелки. Переговариваются тихо, потом уходят. Покачиваю в ладонях пустую чашку, встаю, чтобы сполоснуть ее. Все равно в итоге останусь один, так лучше уйти в пустую спальню сразу, а не сидеть тут до последнего человека.

Рядом появляется Нэб, смотрит со спокойной улыбкой.

– Стало лучше, – замечает. – По крайней мере, твоему хвосту.

– Не только ему. – Отвожу взгляд.

Если бы я еще был уверен, что через пять минут это «лучше» не исчезнет и я не провалюсь в одну из бесчисленных своих ям.

– Хорошо. – Нэба приятно слушать, он всегда одновременно теплый и отстраненный. – Но если не расчесать сейчас, завтра будет сложно.

– Можно, я помогу?

Не знаю почему, но я совершенно не ждал, что это предложит Бет. Соглашаюсь больше от удивления и не жалею об этом. Руки Нэба просто не ощущаются, а Бет такая заботливая, что я начинаю завидовать Элу. Но спать я все равно иду один, хотя она предлагает остаться со мной. Нужно учиться справляться со своим одиночеством. К тому же хотя физически сестра не рядом, но она всегда со мной.